Солярис, Ницше, невозможное богословие и другие головоломки. Горизонты этики
Полный текст здесь: Солярис, Ницше, невозможное богословие и другие головоломки. Горизонты этики
Этот этюд - о некоторых вопросах философии этики. Здесь нет систематического изложения в настоящем смысле этого слова. Более того, сама возможность такого систематического подхода ставится под сомнение. Однако определенное единство темы все-таки ( Read more... )
Этот этюд - о некоторых вопросах философии этики. Здесь нет систематического изложения в настоящем смысле этого слова. Более того, сама возможность такого систематического подхода ставится под сомнение. Однако определенное единство темы все-таки ( Read more... )
1.Лосский и современные ему богословы рискнули обратиться к публике "секуляризованной", при этом не очень, видимо, осознали, насколько это рискованно. Неудивительно, что они потерпели неудачу.
Святоотеческое же богословие ориентировано было либо на иноверцев и еретиков, не хуже их искушенных в сути обсуждаемых вопросов, либо на общину "верных", имеющих хотя бы минимальный опыт аскетики. Замечаю к тому, что Вашу критику, справедливую в отношении к Лосскому и богословам его круга, неправомерно распространять на богословие как таковое.
2.Лейтмотивом у Вас проходит мысль о первичности опыта, по преимуществу социального: он, дескать, единственная кладовая, откуда мы можем черпать этические понятия и суждения. Мыль эта выглядит бесспорной, покуда не задаешься вопросом: а сам опыт откуда взялся? Речь не об историческом происхождении оного. А о том, что не всякое из происходящих с нами или нами же инициируемых событий мы "адсорбируем" в качестве опыта. Необходимое для того условие состоит в том, что событие "вписывается" в наши априорные установки. То есть, в миф. Словом этим я называю все то, что мы воспринимаем как само собой разумеющееся. Иначе говоря, миф - это "слой" ментальности, не затронутый рефлексией.
В ранее упомянутой книге "Культура как система" основа опыта постулируется еще более глубокая - на уровне т.н. первотектонов. По определению авторов, это "Интенциональные векторы... приводящие в конечном счете к рождению того или иного единичного смысла".
Так или иначе, а негоже опыт считать инстанцией, не прикосновенной для критики.
Reply
событие "вписывается" в наши априорные установки. То есть, в миф. Словом этим я называю все то, что мы воспринимаем как само собой разумеющееся.
Можно ли миф поставить в самое начало, как прото-ментальность? Не знаю. Рациональность современного мышления тоже миф, если речь заходит об отдельном человеке. Одних только политических и идеологических мифов предостаточно. Отелимы ли эти виды мышления друг от друга?
Есть наблюдение, если не подтвержденный факт - человеческая осознаннасть родилась вместе со способностью ко лжи, к фальсификации, к пусканию пыли в глаза. Вместе с этой способностью, а главное - со способностью их разгадывать и быть начеку. Именно вот эта борьба - оружие, контроружие, контрконтроружие - и стало движущим стимулом, мощным и неотвратимым. Это очень давнее наследие, его зачатки есть и у обезьян. Мне кажется, с мифотворчеством это увязывается плохо, это не миф - это трезвый расчет, многоходовые комбинации, хотя зачастую интуитивные.
И другое. Мне не очень нравиться начинать с абстрактной концепции, я бы в первую очередь вообразил бы ребенка, еще в колыбели, и попытался бы представить, что его толкает вперед. Первое усилие, когда он пытается сосредоточиться, чтобы дотянуться до шарика на веревочке. Или его первая ревность, когда мать ушла, и ее долго нет. Или неожиданная реакция взрослых, которая возникла в ответ на его действие - и ребенок пытается воспроизвести, нащупать, повторить этой действие, чтобы заставить взрослых вновь отреагировать на что-то в нем, чего он до этого не замечал. Все это смытно, обрывочно, с провалами...
Я думаю, когда ребенок доберется до чего-то, что напоминает миф, он уже накопит океан таких событий. И пока у него появится что-то само-собой разумеющееся, должно пройзойти много чего изумляющего :)
Замечаю к тому, что Вашу критику, справедливую в отношении к Лосскому и богословам его круга, неправомерно распространять на богословие как таковое.
Совершенно справедливо. Тут - иной драйв. Я бы сказал так - где начинается дилеммой "мы занимаемся спасением - или мы им не занимаемся". Если занимаемся - то к чему досужие споры о том, что к нему не ведет?
Выбор, личный выбор, необходимость определиться с приоритетами, и решимость твердо держаться своего выбора - и здесь это тоже на входе.
Reply
"Я думаю, когда ребенок доберется до чего-то, что напоминает миф, он уже накопит океан таких событий. И пока у него появится что-то само-собой разумеющееся, должно пройзойти много чего изумляющего".
Может, оно и так. Ни наблюдение со стороны, ни припоминание своего младенчества (если считать, что таковое возможно)для верификации не годятся - просто потому, что в обоих случаях поведение младенца мы толкуем "в терминах взрослости". Соображение в Вашу пользу у меня такое: миф появляется в замену природного инстинкта; а коль оно так, то в переходную пору - когда второй еще не вытеснен первым - возможно всякое. Но даже если и так, то события той поры мы в опыт интегрируем задним числом - когда миф уже сформировался.
"Я бы сказал так - где начинается дилеммой "мы занимаемся спасением - или мы им не занимаемся". Если занимаемся - то к чему досужие споры о том, что к нему не ведет?"
Да, "деловой" подход тут самый верный. Сходное соображение у В.Джемса в "Многообразии религиозного опыта". Среди догматически установленных атрибутов Бога, утвеждает он, человеку важны только те, что напрямую связаны с его "вторым рождением" (пересказываю своими словами).
Reply
Reply
Штука в том, что описание мифа как следствие уяснения его специфики появляется после того, как он лишается своей тотальности. А ту пору, когда ментальность он заполнял целиком, у человека просто не было позиции, внешней мифу, с которой можно было бы его описать.
Reply
Leave a comment