Кипарисовый ларец. Трилистник весенний: Борис Пастернак, Марина Цветаева, Афанасий Фет.
Время в Гелактике течет по своим, особенным законам. Осень может наступить в июне, а весна, услышавшая призывной манок волшебной мелодии, прийти на месяц раньше - в феврале...Что ж, пусть так и будет. И сегодня я достаю из кипарисового ларца три весенних стихотворения.
В моей поэтической реальности весна всегда начинается с пастернаковского «Февраль. Достать чернил и плакать…» Есть в нем тот бешеный стук сердца, то волнение в крови, та хлещущая через край энергия, что заставляет нас с такой силой чувствовать обновление мира. И пусть образ весны скорее угадывается поэтом по первым проталинам и воссоздается силой художественного воображения, но как поразительно достоверно переданы природный весенний беспорядок и душевная сумятица. Та самая неведомая сила, что заставляет «навзрыд» слагать стихи и влюбляться…
Борис Пастернак
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.
Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.
Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.
«Ты запрокидываешь голову / Затем, что ты гордец и враль. Какого спутника веселого / Привел мне нынешний февраль!» - эти строки написаны Мариной Цветаевой в феврале 1916 года, когда в Москву приехал Осип Мандельштам. Они впервые встретились летом 1915 года в Коктебеле. В начале 1916-го знакомство это возобновилось - в дни приезда Цветаевой в Петербург. Точнее, именно тогда состоялось настоящее знакомство, возникла потребность общения, настолько сильная, что Мандельштам последовал за Цветаевой в Москву и затем на протяжении полугода несколько раз приезжал в старую столицу. Встреча поэтов перерастает в роман: не любовный - творческий, поэтический. Марина Цветаева пишет несколько стихотворений, посвященных юному поэту, «божественному отроку». Нежный и капризный, ранимый и заносчивый - таким предстает Мандельштам в ее стихах:
Откуда такая нежность,
И что с нею делать, отрок
Лукавый, певец захожий,
С ресницами - нет длинней!
И юношеский задор, и искреннее восхищение, и щедрое желание Цветаевой подарить «свою» Москву, и тонкая самоирония - все сплетается в весенней сумятице этих стихов. Поэтам суждено будет встретиться еще раз, перед отъездом Цветаевой за границу, но в их отношениях уже не останется того трепетного волнения и влюбленности, как в те «чудесные февральские дни».
Марина Цветаева
Ты запрокидываешь голову
Затем, что ты гордец и враль.
Какого спутника веселого
Привел мне нынешний февраль!
Преследуемы оборванцами
И медленно пуская дым,
Торжественными чужестранцами
Проходим городом родным.
Чьи руки бережные нежили
Твои ресницы, красота,
И по каким терновалежиям
Лавровая твоя верста...-
Не спрашиваю. Дух мой алчущий
Переборол уже мечту.
В тебе божественного мальчика,-
Десятилетнего я чту.
Помедлим у реки, полощущей
Цветные бусы фонарей.
Я доведу тебя до площади,
Видавшей отроков-царей...
Мальчишескую боль высвистывай,
И сердце зажимай в горсти...
Мой хладнокровный, мой неистовый
Вольноотпущенник - прости!
И последнее стихотворение "Трилистника весеннего" - фетовское. В мире поэзии Фета нет точных дат - его стихи вписаны в круговорот природы с его естественным циклом умирания и возрождения. По этим же законам живет в его лирике и человеческая душа:
Но верь весне. Ее промчится гений,
Опять теплом и жизнию дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Переболит скорбящая душа.
«Учись у них - у дуба, у березы…»
Пожалуй, именно пейзаж души, написанный легкими импрессионистическими мазками, - самое главное открытие Фета в поэзии. На одном поэтическом полотне рядом восторженное ожидание весны - и легкая грусть по уходящему, и благодарность холодным зимним дням, когда сердце тянулось к сердцу в поисках тепла…
Афанасий Фет
Весенние мысли
Снова птицы летят издалека
К берегам, расторгающим лед,
Солнце теплое ходит высоко
И душистого ландыша ждет.
Снова в сердце ничем не умеришь
До ланит восходящую кровь,
И душою подкупленной веришь,
Что, как мир, бесконечна любовь.
Но сойдемся ли снова так близко
Средь природы разнеженной мы,
Как видало ходившее низко
Нас холодное солнце зимы?
"Трилистник музыкальный" можно прочитать здесь: http://gela-guralia.livejournal.com/97324.html