(no subject)
Что бы путь мне не пророчил, я приду туда, где ты.я так волновалась, когда ехала на вокзал
когда всю ночь делала оставшиеся дела, собирала сумку уже когда рассветало, стоя под душем, смотрела на часы.
как целовала маму на прощанье, целовала дашу в электричке, гладила ее, спящую на коленях, покупала редбулл, пончики с заварным кремом, обнимала волнующегося нестера.
как я зашла только за ворота - и это ощущение: падающие листья и запах дома. как будто долго-долго бродил, и вернулся домой. все так же. все как дома. так много всего помню. как самое чистое и честное.
за это можно все отдать. как же хорошо, что это есть.
а еще те пять часов, пока не приехали первокурсники. мы стояли на крыльце штаба, было так хорошо. мы прикручивали рации, разбирали комплекты белья, таскали пончики, резали на тумбочке колбасу и носили в ладошке соль.
но самое-самое.
то, что сделало ША именно ША.
30ого вечером, на крыльце я сказала Паше, что вот оно - завтра год.
а на завтра, и правда, как год назад. уже под вечер. мы стояли все на том же крыльце. скоро совсем уже и апогей. темно уже, пашка стоит внизу лестницы, я обняла его и говорю - вот и год прошел. и тогда одновременно в нас как что-то вспыхнуло. «год прошел, а кажется - так мало» - сказал. воистину что-то совсем невероятное, это нельзя просто так взять и понять - не побывав там, не прочувствовав, не прожив год как прогорев. а сколько же всего случилось - и как же быстро.
мы сидели за столом, ели, я подняла глаза, а Паша смотрел на меня. у меня взгляд был такой. такой наш.
из всей команды, как бы с ними ни было хорошо, с ним я сроднилась. как бы ни звучало. он мне такой родной человек, такой мой, такое все наше. и только он так же все это чувствует - остро и наше. он смотрел на меня, он знал, что там, во мне.
как мы стояли на крыльце, он говорил, много и снова наше. а я обняла его, развернулась и ушла быстро-быстро. мне так хотелось расплакаться навзрыд. а потом пришла снова. мы сидели с ним посреди этой шумной комнаты, все смеялись, а мы сидели, слушали наушники на двоих, он крепко-крепко держал мою руку, крепче всего на свете. я чувствовала его плечо, чувствовала, что он со мной. мы были так вместе. так совсем по-настоящему. потом мы несуразно стояли обнявшись посреди веселой комнаты. так крепко-крепко и так по-родному, как никогда раньше. так хорошо. так счастливо. стояли обнявшись, крепко-крепко и долго-долго, вдохнули, чтобы запомнить, а потом пошли готовиться. у меня такой ком в горле стоял. так крепко и по-родному.
а потом перед самим посвящением, стоя в загоне, упираясь лбом в деревянную перекладину, я смотрела, как проходят, немного неуклюже, боясь, но как-то мягко и нежно, ребята. вместе, одной цепочкой, друг за другом, как аккуратно и нежно рядом командоры, как они волнуются все. они так шли.
а я стояла, стола, смотрела. и мы так же шли.
смотрела и плакала, текли-текли-текли слезы, горячие такие. плакала от счастья наверное.
а потом все смотрели. пашка стоял впереди. я подошла, обняла его сзади, он взял мои руки, держал снова так крепко. я стояла, смотрела, потом уткнулась лицом в его плечо и расплакалась, он сжал мне руку, хороший мой. а потом обнял снова. мы долго так стояли. и, господи, какое же чувство. совершенно необъятное. долго-долго-долго обнимали друг друга, вспоминали, как все было. наше счастье. а потом я посмотрела на небо, все в звездах, и в ту же секунду одна пролетела. мы стояли, смотрели.
- Господи, помоги, хоть бы не начался дождь.
- не начнется, ветер сильный.
- Господи, хоть бы не начался дождь.
какое-то совершенно необъятное неземное чувство, когда мы обнимались в тот момент. как будто машина времени, но такого никогда не было.
такая прочнейшая нить.родная нить.
спасибо за это счастье.
спасибо за пашу.
запомнить на вдохе - как мы стояли. мы родные.
родные.