Аксинья
Вот этот пост я собираюсь написать уже пару лет наверное. Но все никак. Начну хотя бы.
Аксинья - это моя боль, мои завихрения пространства и времени, мои родовые травмы, мое бессилие, мой учитель, дыра во мне, куда утекает сила.
Я настолько далека от нее, насколько и близка до потери самоидентификации.
Я вообще редко понимаю, что между нами происходит, и что с ней происходит. Она рушит все теории, все книги про детей с ней оказываются зряшними.
Она грызет ногти и это выматывает меня, она бьет Федьку, она целыми днями может ходить за мной хвостом "я хочу на ручки", "я хочу потрогать сисю", "давай играть в лису", она может просыпаться, истерить и колотить ногами.
Да вообще, я боюсь её!
Единственный вариант нашего приемлемого сосуществования - когда я внимательна каждую секунду, каждую секунду здесь и сейчас, каждый миг твердо стою на земле, вижу, слышу, ощущаю. Только в одном состоянии могу быть я - ровнейшем, широчейшем, увереннейшем, как земля, как мать-земля, которая качает её.
Аксинья - это моя боль, мои завихрения пространства и времени, мои родовые травмы, мое бессилие, мой учитель, дыра во мне, куда утекает сила.
Я настолько далека от нее, насколько и близка до потери самоидентификации.
Я вообще редко понимаю, что между нами происходит, и что с ней происходит. Она рушит все теории, все книги про детей с ней оказываются зряшними.
Она грызет ногти и это выматывает меня, она бьет Федьку, она целыми днями может ходить за мной хвостом "я хочу на ручки", "я хочу потрогать сисю", "давай играть в лису", она может просыпаться, истерить и колотить ногами.
Да вообще, я боюсь её!
Единственный вариант нашего приемлемого сосуществования - когда я внимательна каждую секунду, каждую секунду здесь и сейчас, каждый миг твердо стою на земле, вижу, слышу, ощущаю. Только в одном состоянии могу быть я - ровнейшем, широчейшем, увереннейшем, как земля, как мать-земля, которая качает её.