Исторические заметки
С.Степашин: Борис Николаевич до 1996 года был совсем другим человеком, а после болезни и так называемой семибанкирщины здорово переменился. Когда я стал министром внутренних дел, а потом премьер-министром, я застал его уже совсем тяжелым.
Е.Примаков: ... болезнь Ельцина. Он окончательно стал другим после операции на сердце. Будучи зависимым от медикаментов и работая считанные часы, да и то не каждый день, он физически не мог сопротивляться давлению со стороны нового окружения. «Семья» этим широко пользовалась.
А.Куликов: Ельцин уже не вникал в детали, а время аудиенции обычно ограничивалось 20 минутами. За это время ничего толкового рассказать просто невозможно, но ему и такие короткие свидания становились в тягость. Достаточно было перебрать во время разговора минуту-другую, как я начинал физически ощущать: #Ельцин раздражается. Это был новый #человек, разительно отличавшийся от прежнего Ельцина...
В последующем, особенно после операции, я видел, что такая #работа дается ему с трудом. На некоторых бумагах он адресовал резолюции уже не тем людям, которым они предназначались. И мои аккуратные и деликатные попытки поправить президента не находили понимания. Он смотрел на меня и продолжал писать… Бумага, например, предназначалась генеральному прокурору, а он ее адресовал, скажем, главе своей администрации Анатолию Чубайсу или вице-премьеру правительства Борису Немцову.
Что еще хуже: Ельцин начинал потихоньку путать людей. Однажды меня разыскали и передали требование Ельцина срочно прибыть в #Кремль. Я приехал. Очень деликатное поручение, которое дал мне президент, на первый взгляд, не имело ко мне никакого отношения и напрямую касалось министра обороны генерала армии, впоследствии маршала Российской Федерации Игоря Сергеева. Вернее - одного из управлений Минобороны, занимавшегося внешнеполитическими проблемами...
Позвонил руководитель администрации президента Валентин Юмашев и бесстрастно сообщил: «А.С., президент подписал указ об отставке правительства Черномырдина. До формирования нового кабинета министров прежний состав правительства остается на своих местах, кроме Черномырдина, #Чубайс а и Куликова. Они освобождаются от должности немедленно в связи с переходом на другую работу…»..
Именно в этот момент вошедший в зал заседаний дежурный передал Черномырдину записку.
Как оказалось, в ней шла речь обо мне.
Виктор Степанович пробежал глазами короткий текст на листе бумаги и объявил: «А.С., вас срочно вызывает к себе президент!...»
Я поднялся и, недоумевая, направился через приемную к лифту. У самых дверей меня догнал тот же дежурный и сообщил: только что из администрации президента получено разъяснение, что Куликову в Кремль ехать не надо…
Я бы так и остался в неведении по поводу неожиданного вызова к президенту, если бы позднее мне не рассказали о том, что стало его причиной. Оказывается, к 11.00 Ельцин забыл о том, что накануне подписал #указ о моей отставке и вызвал «министра внутренних дел А.С. Куликова» для решения каких-то рабочих вопросов. Помощники президента едва успели предотвратить конфуз...
Е.Примаков: ... болезнь Ельцина. Он окончательно стал другим после операции на сердце. Будучи зависимым от медикаментов и работая считанные часы, да и то не каждый день, он физически не мог сопротивляться давлению со стороны нового окружения. «Семья» этим широко пользовалась.
А.Куликов: Ельцин уже не вникал в детали, а время аудиенции обычно ограничивалось 20 минутами. За это время ничего толкового рассказать просто невозможно, но ему и такие короткие свидания становились в тягость. Достаточно было перебрать во время разговора минуту-другую, как я начинал физически ощущать: #Ельцин раздражается. Это был новый #человек, разительно отличавшийся от прежнего Ельцина...
В последующем, особенно после операции, я видел, что такая #работа дается ему с трудом. На некоторых бумагах он адресовал резолюции уже не тем людям, которым они предназначались. И мои аккуратные и деликатные попытки поправить президента не находили понимания. Он смотрел на меня и продолжал писать… Бумага, например, предназначалась генеральному прокурору, а он ее адресовал, скажем, главе своей администрации Анатолию Чубайсу или вице-премьеру правительства Борису Немцову.
Что еще хуже: Ельцин начинал потихоньку путать людей. Однажды меня разыскали и передали требование Ельцина срочно прибыть в #Кремль. Я приехал. Очень деликатное поручение, которое дал мне президент, на первый взгляд, не имело ко мне никакого отношения и напрямую касалось министра обороны генерала армии, впоследствии маршала Российской Федерации Игоря Сергеева. Вернее - одного из управлений Минобороны, занимавшегося внешнеполитическими проблемами...
Позвонил руководитель администрации президента Валентин Юмашев и бесстрастно сообщил: «А.С., президент подписал указ об отставке правительства Черномырдина. До формирования нового кабинета министров прежний состав правительства остается на своих местах, кроме Черномырдина, #Чубайс а и Куликова. Они освобождаются от должности немедленно в связи с переходом на другую работу…»..
Именно в этот момент вошедший в зал заседаний дежурный передал Черномырдину записку.
Как оказалось, в ней шла речь обо мне.
Виктор Степанович пробежал глазами короткий текст на листе бумаги и объявил: «А.С., вас срочно вызывает к себе президент!...»
Я поднялся и, недоумевая, направился через приемную к лифту. У самых дверей меня догнал тот же дежурный и сообщил: только что из администрации президента получено разъяснение, что Куликову в Кремль ехать не надо…
Я бы так и остался в неведении по поводу неожиданного вызова к президенту, если бы позднее мне не рассказали о том, что стало его причиной. Оказывается, к 11.00 Ельцин забыл о том, что накануне подписал #указ о моей отставке и вызвал «министра внутренних дел А.С. Куликова» для решения каких-то рабочих вопросов. Помощники президента едва успели предотвратить конфуз...