Серьезный шаг. Компания Николь Сейлер (Швейцария)
Не могу смотреть современные танцевальные спектакли больше 15 минут
(с) Т.Тарабанова
У нас не танцевальный спектакль, «Серьезный шаг» - это перформанс. Перформанс - это такая штука, когда, как правило, ничего не понятно
(с) она же
Создатели перформанса действительно рискуют - говорят о том, о чем, возможно, не стоило бы говорить. Они рассказывают танец. Уподобимся им и формально перескажем случившееся 6 декабря на сцене Культурного центра ЗИЛ.
На сцене появляется Татьяна Щербань и без объявления войны начинает движение. Движение складное (я бы даже сказала, для многих сидящих в зале танцоров поучительное), с использованием незамысловатого реквизита. «Лавка!» - так назовет в этот вечер реквизит московский зритель и не поморщится. Питерское языковое чутье Татьяны Тарабановой в этот момент забилось в предсмертных судорогах, но сама Таня Тарабанова, сидящая на секундочку в Нью-Йорке, и бровью не повела.
Не отдышавшись, Таня Щербань обозначила свое движение как «некая комбинация в стиле contemporarydance». И пока зритель начал морщить мозг над тем, куда его послали в такой жесткой формулировке, ему дали микрофон и попросили описать то, что же он увидел. Зритель Андрей, проскочивший несколько ступеней по лестнице зрительской эволюции, резко перестал улыбаться Татьяне приклеил жвачку под стул и отложил поп-корн. Он описал ее движение как «Это было twisted… и потом вы совершили попытку выйти из себя!». Потом опомнился, скатился по перилам вышеуказанной лестницы вниз, и крякнул: «А еще вы использовали лавку!» В воздухе запахло конкретикой. Т.Щербань ухватилась за забрезживший свет в иносказательном изложении Андрея: «И что же я делала с лавкой?» - «Попытались выйти из себя…» Микрофон попросили передать зрителю с менее образным мышлением и больше не набирать зал по объявлению.
Тем временем, ответственный за техническую часть спектакля Винсент Деблю мигом смотался в Нью-Йорк к Татьяне Тарабановой и настроил ей скайп. Да так, чтобы она совсем ничего не видела и по возможности почти ничего не слышала. В Нью-Йорке и так неплохо.
Неправдоподобно бодрая с учетом разницы во времени в 8 часов Татьяна улыбалась и махала нам с большого экрана. Ей предстояло по описанию искусствоведа и балетомана Андрея станцевать именно то, что показала до этого Т.Щербань. Сверить можно было с оригиналом - две Татьяны танцевали одновременно. Т.Тарабанова, запертая в четырех стенах с некачественно настроенным скайпом, натурально «выходила из себя».
Следующему зрителю предстояло описывать то, что делает Т.Щербань для воспроизведения в прямом эфире тех же действий Т.Тарабановой, уже немного пришедшей в себя. Здесь промелькнула «поза сумоиста», четко запомнившаяся Т.Тарабановой, и «еще такая поза… из йоги!». Далее было предложено описать конкретную позу для воспроизведения аналога в Нью-Йорке. Косноязычие в наборе с не вяжущимся лыком передавалось от зрителя к зрителю вместе с микрофоном.
Почувствовавшему силу своего влияния зрителю было предложено формировать позы самому. «Упор лежа!» - рявкнул кто-то из зала. - «Ногу правую поднять и достать ею до затылка!!!» Скрученная в узел Татьяна Щербань продолжало слабо интересоваться: «Вам нравится? Главное, чтобы зритель был доволен!».
- Бывают такие моменты в жизни творческого человека, когда хочется двигаться как… что-то! Сейчас я двигаюсь как кто?
- Как… павлин, - брякнул недоумевающий зритель.
- А Таня тоже двигается как павлин?
- Нет, она как курица…
- Вы знакомы с Таней? Очень смело заявлять, что она двигается как курица…
Татьяна Табаранова, тем временем, начала вновь по-нью-йоркски с куриным апломбом выходить из себя…
Обеими Татьянами по заявкам зрителя и только в этот вечер были исполнены пантомимы на тему «динозавр», «почти приготовленная яичница на сковороде», «аппендицит», «зверская ложь». Сильно подкосила танцовщиц «гравитация» и почти под крики браво исполнен известнейший в питерских кругах танец «пьяный котенок».
Зал радовался, гоготал и сучил ножками, как малый ребенок.
Для того, чтобы закрепить пройденный материал, Татьяны исполнили все то, что было сказано в тот вечер. В обратной перемотке мы увидели сумоиста, быка, котенка, бессердечную гравитацию и ту самую позу из йоги. Наверное, для того, чтобы еще раз задуматься о том, как трудно и почти невозможно описывать словами то, что описанию не подлежит. Потому что в танце как минимум есть «картинка, звук и воображение». У каждого свое.