«Атака мертвецов», или Живая слава крепости Осовец
Оборона крепости Осовец
Там, где миру конец,
Стоит крепость Осовец.
Там страшнейшие болота,
Немцам лезть в них неохота…
Из песни защитников
Осовецкой крепости, 1914 год
В пятом томе «Энциклопедии военных и морских наук» (СПб., 1891) находим краткую справку: «Осовец - крепость 3-го класса на реке Бобр, у пересечения ее Бресто-Граевской железной дорогой. Значение Осовца - опорный пункт на оборонительной линии Бобра, прикрытие железнодорожного пути и преграда на кратчайшей операционной линии пруссаков из Восточной Пруссии на Брест-Литовск».
Почти столь же лаконична и «Большая советская энциклопедия» (2-е изд.): «Осовец - крепость в дореволюционной России на реке Бебже (Бобр), северо-западнее г. Белостока. Сооружение Осовца как крепости-заставы было начато в 1882 и закончено в 1887 году. К началу Первой мировой войны 1914-1918 годов Осовец имел значение опорного пункта по реке Бобр и состоял из четырех фортов, усиленных полевыми позициями. В 1915 году гарнизон Осовца вместе с отошедшей из Восточной Пруссии русской пехотой успешно выдержал осаду германских войск (с 30 января по 9 августа). Осовец был занят противником только после того, как русские войска оставили его в связи с общим отходом русской армии. В настоящее время Осовец находится на территории Польши».
А между тем, по мнению военных специалистов, история Первой мировой войны знает лишь два примера, когда крепости и их гарнизоны до конца выполнили поставленные перед ними задачи: французский Верден и небольшая русская цитадель Осовец. Обойти этот форпост, расположенный в болотистой местности, было невозможно; героический гарнизон держал осаду многократно превосходящих войск противника в течение полугода и отошел только по приказу командования, когда необходимость дальнейшей обороны потеряла стратегическое значение.
О Вердене известно многим, а подвиг русских солдат при защите Осовца - этот впечатляющий пример доблести, мужества, стойкости и верности воинской присяге - по непонятным «идеологическим соображениям» до сих пор в забвении. Потому мы хотим внести свою скромную лепту в дело его прославления и этой статьей почтить память всех защитников неприступной крепости.
В сентябре 1914 года к Осовцу подступили части 8-й германской армии (40 пехотных батальонов), которые почти с ходу перешли в атаку. Имея значительное численное превосходство, к 21 сентября немцы смогли оттеснить полевую оборону русских войск до линии, позволявшей вести артиллерийский обстрел укрепления. Одновременно немецкое командование перебросило из Кенигсберга 60 орудий калибром до 203 мм. Обстрел начался 26 числа. Уже через два дня неприятель предпринял атаку, но она была отбита шквальным огнем нашей артиллерии. Затем русские войска провели две фланговые контратаки, вынудившие немцев прекратить стрельбу и в спешке отступить, отводя свои орудия. Таким образом, первый штурм длился всего 5-6 дней, под давлением корпусов нашей 10-й армии противник снял осаду и отошел в пределы Восточной Пруссии.
В начале февраля 1915 года немецкие войска предприняли вторую попытку овладеть крепостью. Завязались тяжелые бои за первую линию передовых полевых русских укреплений. В течение пяти дней наши бойцы успешно сдерживали натиск превосходящих сил противника, а затем по приказу командования были отведены на вторую линию полевых укреплений. Русские войска много положили трудов, претерпели лишений, пролили крови, но главную задачу - оттянуть на себя значительные силы врага, не позволить ему ворваться в Осовец, выиграть время для проведения оборонительных мероприятий - выполнили. Противник понес значительные потери. Особенно отличилась точной стрельбой крепостная артиллерия, в ряде боев немцы не выдержали контратак нашей пехоты и вынужденно отступили.
В такой ситуации германское командование решило привлечь для борьбы с защитниками крепости мощную осадную артиллерию - 66 тяжелых орудий калибром 150-420 мм. В начавшемся 13 февраля обстреле использовалась тактика ураганного огня; продолжался он до 5 марта; по некоторым данным немцами было выпущено около 200 тысяч тяжелых снарядов. При этом шквальный огонь не отличался точностью: в районе крепости зафиксировано около 30 тысяч воронок, большое количество снарядов поглотили болота, река и водяные рвы. Но внешний эффект бомбардировки производил грандиозное впечатление: корреспонденты русских и французских газет сравнивали крепость с адом и действующим вулканом. Взрывы снарядов поднимали огромные пласты земли и воды, образовывали углубления диаметром до 15 м, кирпичные и деревянные постройки, окопы, пулеметные гнезда, легкие блиндажи буквально исчезали с лица земли. С воздуха форпост бомбили немецкие аэропланы. Проводная связь была выведена из строя; над укреплениями нависли тучи дыма и пыли, которые проникали в казематы и затрудняли дыхание защитников крепости.
В одном из польских журналов бомбардировка Осовца описывалась следующим образом: «Страшен был вид крепости, она была окутана дымом, сквозь который то в одном, то в другом месте вырывались огромные огненные языки от взрывов снарядов; столбы земли, воды и целые деревья летели вверх; земля дрожала, и казалось, что ничто не может выдержать такого ураганного огня. Впечатление было такое, что ни один человек не выйдет целым из этого урагана огня и железа».
Командование 12-й русской армии, обезпокоенное доходившими до него вестями, направило запрос о состоянии крепости, просило продержаться еще двое суток и обещало помощь. Однако от коменданта гарнизона последовал ответ, что повода для безпокойства за участь Осовца нет. Пехотные полки крепости почти не имели потерь, главные казематы уцелели, дух русского солдата оставался на высоте. Гарнизон быстро привык к реву и взрывам снарядов противника. «Пущай постреляет, по крайней мере, выспимся», - говорили наши воины, измученные ранее проходившими боями на передовых позициях и оборонительными работами в крепости.
К наиболее удачным действиям русской артиллерии следует отнести уничтожение двух 420-миллиметровых вражеских гаубиц, расположенных вблизи железнодорожного полустанка Подлесок. Немцы безпечно отнеслись к маскировке этих гигантских орудий, полагая, что им ничто не угрожает. Но русская батарея из двух 150-миллиметровых пушек несколькими залпами подбила два осадных орудия и взорвала склад боеприпасов. Германское командование было вынуждено отвести гаубицы, и стрельба из них более не возобновлялась. Это счастливое обстоятельство существенно облегчило положение оборонявшихся. Таким образом, бомбардировка не дала тех результатов, на которые надеялся противник. Крепость не сдалась.
К середине марта боевая активность немцев ослабла, они не предпринимали новых атак, артиллерийский обстрел почти прекратился. Но за счет значительных фортификационных работ, которые велись днем и ночью, немецкая пехота стремилась максимально приблизиться к русским окопам, готовя плацдарм для нового штурма. Крепость же в это время жила относительно спокойной жизнью: река разлилась, каналы выступили из берегов, болота наполнились водой, так что она сделалась неприступной в полном смысле слова. Несмотря на это, комендант Осовца предупредил защитников, что за видимым затишьем таится гроза, и приказал вести разведку по всему фронту обороны, производить как можно больше вылазок и возобновить восстановительные оборонительные работы, обратив особое внимание на передовые позиции.
В начале июля германские войска под командованием фельдмаршала фон Гинденбурга перешли в наступление, частью которого стал третий штурм героический крепости. На этот раз немцы решили уничтожить русских бойцов с помощью ядовитых газов, установив 30 газовых батарей в несколько тысяч баллонов. Более десяти дней они ждали, чтобы ветер подул в сторону крепости, и, используя благоприятный для себя момент, 6 августа в четыре часа утра пустили газ. Несмотря на значительный боевой опыт, гарнизон Осовца, увы, не имел никаких средств химической защиты. Темно-зеленая газовая волна (хлора с примесью брома) в момент выпуска была протяженностью около 3 км по фронту и стала быстро распространяться. Пройдя 10 км, она составила уже 8 км в ширину и в высоту - около 10-15 м.
Все живое на открытом воздухе было отравлено насмерть. На передовых Сосненских позициях 9, 10 и 11-я роты 226-го пехотного Землянского полка полностью погибли, от 12-й роты осталось около 40 человек при одном пулемете; от трех рот, защищавших Бялогронды, - около 60 человек при двух пулеметах. Большие потери понесла и ведущая бой крепостная артиллерия; незадействованные же в стрельбе воины спасались в казармах, убежищах, жилых домах, плотно заперев двери и окна и обильно поливая их водой. В 12 км от места выпуска газа, в деревнях Овечки, Жодзи, Малая Крамковка было тяжело отравлено 18 человек; пострадал домашний скот.
Одновременно противник открыл сильнейший артиллерийский огонь, и его пехота начала наступление. В отдельных местах немцы попали под действие своих же газов и, понеся значительные потери, были остановлены оборонявшимися. Не удалось им и полностью преодолеть проволочные заграждения русской линии. Наши солдаты переходили в штыковые контратаки. Это нападение «мертвецов», как передает очевидец, настолько поразило врагов, что они не приняли боя и отступили. Многие из них погибли на проволочных заграждениях от сосредоточенного огня крепостной артиллерии. В результате к 11 часам передовые позиции были очищены от немецких солдат, и новых попыток штурма они не предпринимали.
Все растения в крепости и в близлежащем районе по пути движения газов погибли: листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава и цветы пожухли. Медные предметы - части орудий и снарядов, умывальники и баки - покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора. Продукты, продовольствие, хранившиеся без герметичной упаковки, оказались отравленными и непригодными для употребления в пищу. Особо горестное впечатление на гарнизон крепости произвело отравление крестьян окрестных деревень во время газового штурма, а также издевательства немцев над телами павших солдат в окопах Сосненской позиции. «Медведь - страшный зверь, и тот не трогает мертвецов, а эти - хуже зверей, погоди, дай дорваться!», - говорили стрелки 226-го Землянского полка.
Но в этой тяжелейшей обстановке русские воины проявили огромную выносливость, поразительную выдержку, стойкость и беззаветную храбрость. Отражение газового штурма крепости стало еще одной блестящей страницей в истории русской армии. На рапорте о ходе обороны Верховному Главнокомандующему Государем Императором Николаем II была наложена следующая резолюция: «Выражаю самую горячую благодарность всему составу доблестного гарнизона Осовца».
К августу 1915 года общее положение русских армий на Северо-Западном фронте было весьма неблагоприятным: под давлением противника они начали отступать из пределов Царства Польского. Хотя Осовец по-прежнему оставался опорой правого фланга русской обороны, судьба его была предопределена: верховное командование приняло решение об эвакуации крепости. Тяжелую крепостную артиллерию, боеприпасы, продовольствие и другое военное имущество своевременно вывезли, сооружения взорвали - противнику не досталось ничего. 25 августа немцы вошли в опустевшую разрушенную крепость.
Гарнизон Осовца в течение полугода сковывал значительные силы противника и сорвал планы германского командования по прорыву на Белостокском направлении в стык двух русских армий. Здесь уместно отметить следующий факт: в ходе Второй мировой войны подвиг защитников цитадели повторить не удалось никому. В сентябре 1939 года польский гарнизон крепости сдался немцам, в июне 1941-го белостокский «выступ» превратился в «котел» для советских войск (21 июня 1941 г. крепостные сооружения осматривал генерал-лейтенант инженерных войск Д.М. Карбышев. Осовец обороняла 2-я стрелковая дивизия под командованием полковника М.Д. Гришина из состава 10-й армии), а в августе 1944-го гитлеровцы не смогли удержать позиций Центрального форта под ударами Красной армии.
В заключение назовем имена известных нам защитников крепости. В первую очередь это генерал Николай Александрович Бржозовский, комендант гарнизона, наш славный земляк. Из его послужного списка: родился 20 декабря 1857 года, православный, из дворян. Образование получил в Полоцкой военной гимназии. Участник русско-турецкой войны 1877-1878 годов, за которую имел два ордена (св. Анны 4-й степени и св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом). Участвовал также в русско-японской войне 1904-1905 годов, при обороне Порт-Артура был ранен и контужен, заслужил орден св. Владимира 3-й степени с мечами и Золотое оружие. В мирное время награжден орденами св. Анны 3-й степени и св. Станислава 1-й степени. За оборону Осовца получил орден св. Георгия 4-й степени и чин генерал-лейтенанта. В дальнейшем командовал армейским корпусом, участвовал в Гражданской войне и Белом движении на Архангельском Севере, начальник гарнизона города Архангельска, в 20-х годах эмигрировал в Югославию.
Еще один непосредственный участник героической обороны - Сергей Александрович Хмельков (1879-1945), автор книги «Борьба за Осовец» (М., 1939), благодаря которой мы имеем возможность узнать многие подробности подвига защитников крепости. Во время химической атаки немцев он был отравлен газами, дважды контужен. В 1911 году С.А. Хмельков окончил Николаевскую Инженерную академию, с 1919 по 1945 годы служил в Военно-инженерной академии РККА (с 1935 г. - Военно-инженерная академия имени В.В. Куйбышева), доктор технических наук, профессор, генерал-лейтенант инженерных войск, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР.
Следующая история представляется на первый взгляд совершенно невероятной: в 1924 году европейские газеты писали о некоем русском солдате, обнаруженном в Осовце польскими властями. Как известно, при отступлении наши саперы взорвали и засыпали подземные склады крепости. Когда польские военные спустились в подвалы, из темноты раздалась русская речь: «Стой! Кто идет?» Неся службу в строгом соответствии с воинским уставом, часовой заявил, что снять его с поста может только разводящий, а если его нет, то Государь Император. Сдался он после того, как ему объяснили, что та страна, которой он служил, уже прекратила свое существование. В течение девяти лет солдат питался тушенкой и сгущенкой, приспособился жить в темноте. После того, как его вывели на солнечный свет, он потерял зрение и был помещен в больницу, а затем передан советским властям. Дальнейшая его судьба неизвестна…
И, наконец, ряд имен защитников Осовецкой крепости можно найти в архивных списках солдат, умерших от ран в минских госпиталях и похороненных на Братском православном воинском кладбище нашего города: канонир Осовецкой крепостной артиллерии Петр Сорока; нижний чин крепостной артиллерии Антон Быковский; рядовой 75-й Осовецкой рабочей роты Александр Лисовский; рядовые 225-го пехотного Ливенского полка Павел Марков, Сергей Козловский, Антон Мисюра, рядовые 226-го пехотного Землянского полка Иван Костычев, Андрей Верхов и Кузьма Самгрилов; рядовые 227-го пехотного Епифанского полка Дмитрий Тутыхин, Алексей Ясенков, Василий Васильев, Роман Михеев, Андрей Федотов, Василий Заикин; рядовые 228-го пехотного Задонского полка Петр Пономарев и Николай Кирюшев; рядовые 81-го пехотного Апшеронского полка Иван Лонченко, Михаил Негалиенко, Игнатий Дидуш, Афанасий Лебедев; рядовые 84-го пехотного Ширванского полка Феодосий Магдейко, Петр Гущин, Андрей Письмок, Макар Иванов; ополченец того же полка Семен Мазов… И ведь совершенно очевидно, что это - лишь небольшая часть мужественных воинов Осовца… Т. е. мемориал Братского кладбища в Минске может по праву считаться настоящим памятником героической обороны русской крепости!
Надеемся, что придет время, и в памятные дни трех штурмов Осовца в возрожденной часовне на Братском воинском кладбище будут совершаться особые молитвенные поминовения героев. Вечная им память!
Протоиерей Павел БОЯНКОВ,
клирик храма св. блгв.
кн. Александра Невского, г. Минск