Новая немецкая стратегия и старые российские надежды
19 ноября Николай Десятниченко, гимназист из города Новый Уренгой, в выступлении в бундестаге на траурном митинге, посвященном окружению войск нацистской Германии под Сталинградом, осудил жестокое отношение к немецким военнопленным. В качестве примера он рассказал о трагической судьбе немецкого солдата Георга Йохана Рау, который погиб в лагере для военнопленных в Челябинской области.
Российские СМИ узнали о мероприятии в немецком парламенте, организованном Народным союзом Германии по уходу за военными захоронениями, и о выступлении на нем школьника из «газовой столицы» России (выступления других немецких и российских школьников не привлекли внимания медиа).
Читайте оригинал статьи на сайте "2000"!
В медиа началась кампания по обвинению Десятниченко в предательстве (за него заступались только самые отчаянные либералы вроде Николая Сванидзе). Патриотически настроенные блогеры требовали наказать его по всей строгости закона. Депутат Госдумы Борис Чернышов от ЛДПР попросил генпрокуратуру проверить учителей гимназии (она, кстати, курируется «Газпромом»), воспитавшей подобного отщепенца. ФСБ заинтересовалась украинскими корнями гимназиста (а заодно и мэра Нового Уренгоя Ивана Костогриза, родившегося в Полтавской области).
Внезапно набиравшая обороты борьба с обнаруженной на Ямале «пятой колонной» была прервана окриком из Кремля. Дмитрий Песков, пресс-секретарь Путина, призвал прекратить «упражнения в плане человеконенавистничества» и травлю подростка.
Борьба за мир во всем мире с немецкой спецификой
Трудно поверить, чтобы столь дружная реакция журналистов ведущих СМИ, блогеров, депутатов и сотрудников правоохранительных органов стала результатом их собственной инициативы. Медийное пространство в России довольно жестко контролируется центральной властью. Поэтому практически синхронное появление в популярных медиа подробной информации о выступлении подростка (находившегося в Германии в рамках программы по школьному обмену между РФ и ФРГ) на рядовом мероприятии можно объяснить только наличием чьей-то рекомендации «сверху».
По словам самого Николая Десятниченко, его выступление в ролике, выложенном на Youtube, было сокращено примерно на треть. В результате смысловой акцент сместился от призыва к мирному сосуществованию к сочувственному отношению к немецким военнопленным.
Тут уместно вспомнить, что во второй половине 1990-х российская власть регулярно организовывала подобные информационные кампании, призванные подчеркнуть, что в российском обществе господствуют антизападные настроения, которые удается сдерживать благодаря взвешенной позиции государственного руководства.
Тогда европейские правительства и американская администрация пребывали в дружеских отношениях с Борисом Ельциным. Возникавшие время от времени разногласия ни разу, за исключением военной операции НАТО в Югославии в 1999 г., не имели принципиального характера. Тем не менее российская власть считала нужным время от времени напоминать своим внешнеполитическим партнерам, что, проявляя стремление к сотрудничеству с Западом, российский президент идет наперекор общественному мнению.
Читайте оригинал статьи на сайте "2000"!
Теперь же ситуация в отношениях между Россией и западным сообществом совершенно иная. Но, судя по всему, Кремль решил, что имеет смысл напомнить об отсутствии у него враждебного чувства к Германии. Вполне вероятно, что подобное желание засвидетельствовать свою доброжелательную позицию возникло под влиянием последних внешнеполитических шагов Берлина.
Очевидно, что руководство ФРГ в последнее время обретает все большую геополитическую самостоятельность. Российская власть в свою очередь могла бы оказать содействие в решении ряда проблем, с которыми сталкивается новая, более активная немецкая внешняя политика.
Суть новой внешнеполитической стратегии четко сформулировал вице-канцлер и министр иностранных дел ФРГ Зигмар Габриэль, комментируя в телевыступлении итоги американо-китайских переговоров, состоявшихся 8 ноября.
Тогда глава немецкого внешнеполитического ведомства заявил, что стремление президента США добиваться своих целей при помощи двусторонних договоренностей с другими странами подрывает международную безопасность, поскольку снижает американское влияние в тех регионах, которые не представляют для американской администрации экономического интереса.
Вице-канцлер и министр иностранных дел ФРГ Зигмар Габриэль
Зигмар Габриэль подчеркнул, что Вашингтон, руководствуясь эгоистическими соображениями, пытается отказаться от роли мирового лидера. Поэтому Евросоюз обязан прилагать усилия для поддержания международной безопасности, а это предполагает резкую активизацию европейской внешней политики.
Т. о. впервые за последние 25 лет появляется перспектива формирования самостоятельного геополитического проекта внутри западного сообщества, не полностью совпадающего с внешнеполитической стратегией США.
Эта ситуация напоминает ситуацию в годы «холодной войны», когда, пользуясь конфронтацией США и СССР, ведущие страны Западной Европы (Франция, Англия, Германия) пытались вести самостоятельную игру на международной арене. А некоторые восточноевропейские государства (прежде всего Югославия) смогли извлечь из этого очевидную выгоду.
Но рост внешнеполитической активности неизбежно порождает у основных игроков новые проблемы и трудности. В последние дни Берлин мог в этом наглядно убедиться в силу жесткой реакции Саудовской Аравии на попытку Германии принять участие в разрешении ливанского кризиса.
Стремление Эр-Рияда довести до максимума напряженность в своих отношениях с Тегераном вызывает вполне понятное беспокойство у Берлина. Германии не нужны новые конфликты на Ближнем Востоке, которые неизбежно спровоцируют очередные потоки беженцев.
Кроме того, постоянная угроза военного столкновения Ирана и Саудовской Аравии, которая, несмотря на отдельные разногласия, остается важнейшим союзником США на Ближнем Востоке, сдерживает немецкие инвестиции в иранскую экономику. В результате Германия теряет чрезвычайно перспективный рынок для своего промышленного экспорта.
Поэтому опасность того, что конфликт между шиитами и суннитами распространится теперь и на Ливан, вынудила Германию выступить с осуждением возможной отставки ливанского премьер-министра Саида Харири, к которой, по мнению Берлина, его пыталась принудить Саудовская Аравия. Эр-Рияд жестко отреагировал на подобные обвинения: саудовский посол в ФРГ 18 ноября был отозван для консультаций, а послу Германии была вручена нота протеста.
Разумеется, отношения между Эр-Риядом и Берлином будут восстановлены. Но в подобных случаях может оказаться полезной помощь посредника, пользующегося влиянием в тех регионах, где возникают угрозы для международной безопасности (т. е. там, где может понадобиться немецкое вмешательство ради сохранения стабильности).
Читайте оригинал статьи на сайте "2000"!
Звездный час Беларуси
Такой посредник существует. Это Россия, которая на протяжении последних лет целенаправленно усиливала свое влияние на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Одна из главных целей российской внешней политики в этих регионах - получить новые средства влияния на позицию ведущих стран Евросоюза.
Долгое время казалось, что Кремль так и не сможет справиться с этой задачей. Западноевропейские государства готовы были взаимодействовать по отдельным вопросам, но не собирались оказывать России помощь в решении проблемы, представляющей для нее наибольшую важность, - в урегулировании донбасского конфликта. У российского руководства было достаточно времени, чтобы убедиться, что не существует иного способа добиться смягчения санкций.
Но после того как в 2016 г. стало понятно, что у российской власти нет ни финансовых ресурсов, ни внутриполитической поддержки для того, чтобы помогать формированиям т. н. «народных республик» вести военные действия против ВСУ (да еще в условиях постоянно усиливающегося внешнего давления), донбасский конфликт превратился в проблему прежде всего для самой России.
Президенту Порошенко продолжающееся вооруженное противостояние помогает бороться с ростом протестных настроений. Значительное число тех, кто мог бы оказать действенную поддержку оппозиционным силам, считают недопустимым выступать против власти, ведущей борьбу за сохранение государственного единства.
Для администрации США Украина никогда не представляла самостоятельного интереса и рассматривалась как площадка, на которой удобно соперничать с Германией или осуществлять системное сдерживание России. Что касается ведущих стран Евросоюза (прежде всего самой Германии), то они, безусловно, заинтересованы в сотрудничестве с Украиной. Тем более что противостояние с Россией, поддерживающей самопровозглашенные республики Донбасса, только заставляет Украину еще настойчивее добиваться партнерских отношений с ЕС, жертвуя ради этого своими экономическими интересами.
Для России продолжение донбасского конфликта означает прежде всего сохранение санкций, которые не только сами по себе негативно сказываются на состоянии экономики, но мешают развивать экономическое сотрудничество с европейскими странами.
Однако Россия не может просто «уйти» с Донбасса, бросив самопровозглашенные республики на произвол судьбы. Ей необходимо прежде получить твердые гарантии безопасности для нынешнего руководства т. н. ЛНР и ДНР, обеспечив их дальнейшее участие в политической жизни (хотя бы на местном уровне). Иное развитие событий будет означать очевидную неудачу Владимира Путина. А этого он допустить не может как по внутриполитическим причинам, так и потому, что подобное окончание донбасского конфликта подорвет позиции России на постсоветском пространстве.
До активизации своего внешнеполитического курса Германия не слишком нуждалась в скрытом взаимодействии с Россией, поскольку публичного формата ей вполне хватало для того, чтобы обсуждать интересующие Берлин внешнеполитические проблемы. Теперь использование российского влияния в нестабильных регионах было бы ей крайне полезно (в сложившейся ситуации ФРГ сможет сохранить лидерство в ЕС, только доказав свою способность поддерживать международную безопасность).
Но ни Германия (взявшая на себя ответственность за урегулирование донбасского конфликта), ни Россия в нынешних обстоятельствах не могут перейти к открытому сотрудничеству, им необходим посредник, искренне заинтересованный как в сближении России и Евросоюза, так и в тесных партнерских отношениях с обеими сторонами.
Подобную роль стремится сыграть президент Беларуси Александр Лукашенко. В последнее время он сумел заметно улучшить отношения с Евросоюзом, несмотря на то что так и не отказался от внутренней политики, традиционно вызывавшей возмущение в ЕС. Впервые за много лет Лукашенко получил именное приглашение на саммит Восточного партнерства в Брюсселе (24 ноября).
Показательно, что Москва, обычно болезненно реагирующая на любые признаки того, что ЕС пытается снизить ее влияние на постсоветском пространстве, на этот раз отнеслась к возможному участию главы Беларуси с не отмеченным ранее безразличием. То, что президент Беларуси все же решил не ехать на саммит, говорит не об отсутствии у него мотиваций для сближения с ЕС, а о стремлении развивать партнерские отношения с Евросоюзом, прежде всего за счет контактов с руководством ЕС и лидерами ведущих европейских государств.
В этом отношении брюссельский саммит для Александра Григорьевича был бы практически бесполезен. Тем более что 17 ноября он получил возможность обсудить наиболее важные для него вопросы непосредственно с Зигмаром Габриэлем.
После этой встречи Лукашенко заявил, что Беларусь и Германия открывают новую страницу в своих двусторонних отношениях. Если это и преувеличение, то во всяком случае не совсем оторванное от реальности.
Читайте оригинал статьи на сайте "2000"!
Предложения на будущее
Французская пословица гласит: «Даже самая красивая девушка не может дать больше того, что у нее есть».
Подобным образом Беларусь также не сможет выйти за рамки посредника (пусть и искренне заинтересованного в том, чтобы как можно лучше выполнить свою миссию) и добиться от России значимых уступок, позволяющих перейти к политическому урегулированию донбасского конфликта. Здесь, конечно, многое зависит от того, насколько сильно Германия будет давить на руководство Украины, вынуждая его добиваться принятия законов, гарантирующих безопасность (и, желательно, возможность продолжения политической деятельности) руководству «ЛНР» и «ДНР».
Учитывая, что Путину удалось наладить взаимодействие с Трампом по северокорейской и сирийской проблемам, Киев в ближайшее время может оказаться под давлением со стороны двух ведущих государств западного сообщества.
21 ноября президенты России и США больше часа разговаривали по телефону (Трамп назвал эту беседу «великолепным звонком»). Причем разговор, который, по выражению американского лидера, позволил «существенно приблизить мир в Сирии», состоялся на следующий день после переговоров Путина и Башара Асада, неожиданно появившегося в Сочи.
Согласно официальному сообщению Кремля, кроме урегулирования в Сирии и достижения договоренности по Северной Корее, обсуждалась перспектива взаимодействия США и РФ в Афганистане, что представляет для администрации Трампа особую важность (возможно, поэтому она предпочла об этом умолчать).
Читайте оригинал статьи на сайте "2000"!
Как уже отмечалось, серьезным препятствием на пути к мирному урегулированию является то, что Владимир Путин не может пойти в публичном пространстве на уступки, которые могли бы трактоваться как его внешнеполитическая неудача.
Другим (столь же значимым) препятствием является отсутствие у американской администрации какого-либо иного союзника в украинском политическом пространстве, помимо действующего президента Порошенко. Подорвать попытки мирного урегулирования могут и действия «партии войны» как в самопровозглашенных республиках, так и по другую линию фронта. Вполне возможно, что нынешние события в Луганске представляют собой своеобразный бунт «партии войны», пытающейся развернуть ситуацию в свою пользу.
Однако Киеву все же следует приготовиться к серьезному внешнеполитическому давлению. Оно может оказаться сильнее в том случае, если Германия столкнется с конкуренцией со стороны Франции и вынуждена будет всячески доказывать эффективность своей внешней политики.
Президент Эмануэль Макрон демонстрирует желание заполнить вакуум, образовавшийся в мировой экономической и политической системе вследствие стремления американской администрации отказаться от роли глобального лидера. Т. е. он разделяет новую внешнеполитическую стратегию Берлина.
Макрон активно принимает участие в урегулировании противоречий между ближневосточными государствами, пытается повысить значение Парижа в качестве одной из финансовых страниц мира, занимается решением проблем, провоцирующих поток иммигрантов из Африки.
Разумеется, французский президент хорошо понимает, что оказывать существенное влияние на ситуацию в Восточной Европе Франция сможет только в том случае, если будет тесно сотрудничать с Германией. Но он, скорее всего, хотел бы усилить французскую роль в этом тандеме.
В такой ситуации Киев мог бы получить шанс добиться урегулирования донбасского конфликта с учетом собственных интересов - как экономических, так и геополитических. Но для этого власти следовало бы прекратить политические игры с использованием правых радикалов, дискредитирующих Украину и затрудняющих диалог с ней западных партнеров. И взамен этого - представить ясное и вместе с тем реалистическое видение будущего Донбасса.
Читайте оригинал статьи на сайте "2000"!
Автор: Дмитрий Галкин