Неизвестные нагайбаки
В предыдущей статье рассказывалось о тех казаках-кряшенах, которые в 1840- годах переселились из-за Уральского хребта в Новолинейный район, на территорию тогдашнего Верхнеуральского уезда - сегодня это нагайбаки, живущие в Нагайбакском районе. Но была (и есть) еще одна группа, о которой мало кто знает. Прежде чем рассказать о ней, очень кратко о реформах Оренбургского казачьего войска 1830-х-1840-х годов. Дело в том, что организация Новой линии была далеко не единственным преобразованием. Я уже писал раньше, что в 1837 году солдаты линейных батальонов, стоявших в крепостях (Троицкой, Верхнеуральской и т.д.) были переведены в казачье сословие. Только с этого времени пограничная линия становится собственно казачьей.
Но этим дело не ограничилось и начинается масштабное преобразование Оренбургского казачьего войска. В 1840 году было высочайше утверждено Положение об ОКВ, где было сказано: «Земли по всему протяжению Оренбургской линии, от границы Сибири до пределов Уральскаго казачьяго войска, в глубину линии не менее 15 верст. Часть казенных земель прилиней1ных уездов: Челябинскаго, Троицкаго и Оренбургскаго, которыя, во избежание черезполосицы, причисляются, в определенных выше границах, к войсковым, вместе с поступающими в войско, живущими на них, крестьянами». Иначе говоря, все земли вдоль пограничной линии, на глубину в 15 верст переходили в войсковые земли, а живущие на этих землях крестьяне (а также башкиры и мещеряки) должны были перейти в казачье сословие. К войсковым же землям отходила и территория между старой и Новой линиями. А земли вокруг Челябинска, Еткульской, Миасской, Чебаркульской и Уйской станиц были казачьими с 1740-х годов, когда были сделаны отводы тогда еще крепостям. Напомню, что участки, отведенные этим крепостям, смыкались между собой, образуя практически один огромный «участок». Таким образом, эти земли тоже вошли в состав войсковых земель. То есть в реальности получилась вовсе не полоса шириной 15 верст, вдоль границы, а огромный массив земель.
А на территории, отведенной в свое время Чебаркульской крепости были затем основаны крестьянские поселения: Кундравинская и Верхнеувельская слобода, от этих слобод потом «отпочковались» деревни… В 1840-х годах оказалось, что крестьяне этих слобод и деревень должны перейти в казачье сословие. Просто чтобы не было «черезполосицы», то есть не располагались вперемешку земли казачьи и земли ведомства Государственных имуществ. Это же касалось и башкир и мещеряков, живших на этих территориях - если они желали сохранить права собственности на землю, расположенную в зоне отчуждения Оренбургского казачьего войска, то должны были перейти в казачье сословие.
С точки зрения нынешнего читателя - что тут было думать? Идти в казаки и никаких вопросов! Но вот крестьяне, жившие на землях, которые вдруг оказались войсковыми, думали совершенно иначе. Им и так жилось не плохо - земля плодородная, ее много, хватает и для распашки и для покоса. Можно торговать, в зимнее время подряжаться на различные работы. В общем, жизнь была довольно неплоха. А здесь предлагают (точнее приказывают) перейти в казаки. С точки зрения здравомыслящего крестьянина, выгоды казачьего бытия были весьма сомнительны. Казак, конечно, освобожден от податей, но ведь он должен за свой счет «выставить» коня и всю необходимую для службы амуницию, не считая того, что еще и службу нести надо. А землю кто пахать будет? Конь с амуницией стоил изрядно больше любых крестьянских податей, да вдобавок ко всему строевого коня категорически запрещалось впрягать в плуг - не для этого он. То есть нужно держать лишнего коня, а то и двух. Да еще и хорошего… Опять же, казак человек служилый, то есть не свободный. В общем, во всех отношениях, с точки зрения здравого смысла крестьянину переходить в казаки было не с руки. Но и переселяться на другие земли (к западу от Уральского хребта) вовсе не хотелось. Крестьяне стали отказываться от предложенной «чести». Но переезжать не собирались. В 1843 году даже был подписан Николаем I короткий указ, где говорилось: «…казенных крестьян прилинейных уездов Оренбургскаго, Челибинскаго и Троицкаго, всех без изъятия, зачислить в казаки и привести к присяге… от крестьян сих просьб об обращении их в первобытное податное состояние не принимать».
Фрагмент карты Оренбургской губернии 1860-х годов. Все поселки и станицы, в которых жили нагайбаки в Троицком уезде здесь показаны.
Но кундравинские крестьяне понимать ситуацию категорически отказывались, и в казаки идти не хотели. Вроде как даже воинскую команду однажды направили в Кундравы для «успокоения» недовольных крестьян. В этой ситуации вторая часть казаков-кряшен с рек Ик и Сюн была переселена не в Новолинейный район, как герои предыдущей статьи, а в бывшие крестьянские деревни, ставшие казачьими поселками: Попово, Варламово, Болотово, Ключевской 2-й (он же Лягушино) и Краснокаменка. До революции эти территории относились к Троицкому уезду (сегодня это Чебаркульский район Челябинской области, а Краснокаменка в Уйском). Очевидно, власти решили заселить эти места уже проверенными казачьими кадрами. Занятия у них были те же, что и у их сородичей, поселившихся в тогдашнем Верхнеуральском уезде - они несли службу, вели хозяйство. Самосознание довольно долго сохраняли, хотя, по некоторым данным, больше называли себя «бакалы», по названию второго крупного населенного пункта на прежней родине, на реке Сюн - села Бакалы. Но и название «нагайбак» тоже использовали. Сегодня относительно немногие из потомков нагайбаков в Ключевке 2-й, Варламово, или Болотово обозначают себя этим названием. Многие считают себя русскими. Хотя есть и музей и ансамбль народной песни.
И.Р. Атнагулов полагает, что нагайбакам, живущим в Париже, Фершампенуазе и Остроленке сохранить свое самоназвание и идентичность помогло то обстоятельство, что даже в период, когда официально народа (или этнической группы) «нагайбаки» не существовало, они жили в районе, который так и назывался - Нагайбакский. Это постоянно напоминало им о том, кто они и откуда. У нагайбаков Чебаркульского и Уйского районов такого постоянного «напоминания» не было…. Но как бы то ни было, представители небольшого самобытного народа нагайбаки живут не только в районе, который назван по их «имени», но и еще в двух районах нашей области.
Но этим дело не ограничилось и начинается масштабное преобразование Оренбургского казачьего войска. В 1840 году было высочайше утверждено Положение об ОКВ, где было сказано: «Земли по всему протяжению Оренбургской линии, от границы Сибири до пределов Уральскаго казачьяго войска, в глубину линии не менее 15 верст. Часть казенных земель прилиней1ных уездов: Челябинскаго, Троицкаго и Оренбургскаго, которыя, во избежание черезполосицы, причисляются, в определенных выше границах, к войсковым, вместе с поступающими в войско, живущими на них, крестьянами». Иначе говоря, все земли вдоль пограничной линии, на глубину в 15 верст переходили в войсковые земли, а живущие на этих землях крестьяне (а также башкиры и мещеряки) должны были перейти в казачье сословие. К войсковым же землям отходила и территория между старой и Новой линиями. А земли вокруг Челябинска, Еткульской, Миасской, Чебаркульской и Уйской станиц были казачьими с 1740-х годов, когда были сделаны отводы тогда еще крепостям. Напомню, что участки, отведенные этим крепостям, смыкались между собой, образуя практически один огромный «участок». Таким образом, эти земли тоже вошли в состав войсковых земель. То есть в реальности получилась вовсе не полоса шириной 15 верст, вдоль границы, а огромный массив земель.
А на территории, отведенной в свое время Чебаркульской крепости были затем основаны крестьянские поселения: Кундравинская и Верхнеувельская слобода, от этих слобод потом «отпочковались» деревни… В 1840-х годах оказалось, что крестьяне этих слобод и деревень должны перейти в казачье сословие. Просто чтобы не было «черезполосицы», то есть не располагались вперемешку земли казачьи и земли ведомства Государственных имуществ. Это же касалось и башкир и мещеряков, живших на этих территориях - если они желали сохранить права собственности на землю, расположенную в зоне отчуждения Оренбургского казачьего войска, то должны были перейти в казачье сословие.
С точки зрения нынешнего читателя - что тут было думать? Идти в казаки и никаких вопросов! Но вот крестьяне, жившие на землях, которые вдруг оказались войсковыми, думали совершенно иначе. Им и так жилось не плохо - земля плодородная, ее много, хватает и для распашки и для покоса. Можно торговать, в зимнее время подряжаться на различные работы. В общем, жизнь была довольно неплоха. А здесь предлагают (точнее приказывают) перейти в казаки. С точки зрения здравомыслящего крестьянина, выгоды казачьего бытия были весьма сомнительны. Казак, конечно, освобожден от податей, но ведь он должен за свой счет «выставить» коня и всю необходимую для службы амуницию, не считая того, что еще и службу нести надо. А землю кто пахать будет? Конь с амуницией стоил изрядно больше любых крестьянских податей, да вдобавок ко всему строевого коня категорически запрещалось впрягать в плуг - не для этого он. То есть нужно держать лишнего коня, а то и двух. Да еще и хорошего… Опять же, казак человек служилый, то есть не свободный. В общем, во всех отношениях, с точки зрения здравого смысла крестьянину переходить в казаки было не с руки. Но и переселяться на другие земли (к западу от Уральского хребта) вовсе не хотелось. Крестьяне стали отказываться от предложенной «чести». Но переезжать не собирались. В 1843 году даже был подписан Николаем I короткий указ, где говорилось: «…казенных крестьян прилинейных уездов Оренбургскаго, Челибинскаго и Троицкаго, всех без изъятия, зачислить в казаки и привести к присяге… от крестьян сих просьб об обращении их в первобытное податное состояние не принимать».
Фрагмент карты Оренбургской губернии 1860-х годов. Все поселки и станицы, в которых жили нагайбаки в Троицком уезде здесь показаны.
Но кундравинские крестьяне понимать ситуацию категорически отказывались, и в казаки идти не хотели. Вроде как даже воинскую команду однажды направили в Кундравы для «успокоения» недовольных крестьян. В этой ситуации вторая часть казаков-кряшен с рек Ик и Сюн была переселена не в Новолинейный район, как герои предыдущей статьи, а в бывшие крестьянские деревни, ставшие казачьими поселками: Попово, Варламово, Болотово, Ключевской 2-й (он же Лягушино) и Краснокаменка. До революции эти территории относились к Троицкому уезду (сегодня это Чебаркульский район Челябинской области, а Краснокаменка в Уйском). Очевидно, власти решили заселить эти места уже проверенными казачьими кадрами. Занятия у них были те же, что и у их сородичей, поселившихся в тогдашнем Верхнеуральском уезде - они несли службу, вели хозяйство. Самосознание довольно долго сохраняли, хотя, по некоторым данным, больше называли себя «бакалы», по названию второго крупного населенного пункта на прежней родине, на реке Сюн - села Бакалы. Но и название «нагайбак» тоже использовали. Сегодня относительно немногие из потомков нагайбаков в Ключевке 2-й, Варламово, или Болотово обозначают себя этим названием. Многие считают себя русскими. Хотя есть и музей и ансамбль народной песни.
И.Р. Атнагулов полагает, что нагайбакам, живущим в Париже, Фершампенуазе и Остроленке сохранить свое самоназвание и идентичность помогло то обстоятельство, что даже в период, когда официально народа (или этнической группы) «нагайбаки» не существовало, они жили в районе, который так и назывался - Нагайбакский. Это постоянно напоминало им о том, кто они и откуда. У нагайбаков Чебаркульского и Уйского районов такого постоянного «напоминания» не было…. Но как бы то ни было, представители небольшого самобытного народа нагайбаки живут не только в районе, который назван по их «имени», но и еще в двух районах нашей области.