Последняя осень
Тусклое ноябрьское солнце осветило дома древнего города. Нацепив на себя тёплые осенние доспехи, на улицы выползали сонные люди.
Кто-то уже выпил кофе и выглядел бодрым настолько, насколько можно быть бодрым пасмурным ноябрьским утром. Кто-то пил кофе на ходу, хмурым взглядом скользя по толпе таких же бедолаг.
Покинув холодные квартиры, люди спешили на работу, где их ждали горячие обогреватели, за которые не нужно было платить из семейного бюджета, снова горячий кофе, а кое-где даже бесплатные печеньки.
Он давно не покидал это здание. На улице его подстерегали сотни опасностей, а здесь было тепло и относительно безопасно.
Но он давно не ел и почти не спал. Из последних сил он шел в ту комнату, откуда доносился запах еды. Он осторожно обходил сотрудников этого здания, ведь из-за малого роста его могли не заметить и растоптать.
Вот! Наконец-то! Еда!
Он протянул лапки и схватил печеньку.
Тяжелое эхо разнесло по зданию вопль боли и отчаяния. Зе увидел, что это печеньки фабрики Рошен.
Кто-то уже выпил кофе и выглядел бодрым настолько, насколько можно быть бодрым пасмурным ноябрьским утром. Кто-то пил кофе на ходу, хмурым взглядом скользя по толпе таких же бедолаг.
Покинув холодные квартиры, люди спешили на работу, где их ждали горячие обогреватели, за которые не нужно было платить из семейного бюджета, снова горячий кофе, а кое-где даже бесплатные печеньки.
Он давно не покидал это здание. На улице его подстерегали сотни опасностей, а здесь было тепло и относительно безопасно.
Но он давно не ел и почти не спал. Из последних сил он шел в ту комнату, откуда доносился запах еды. Он осторожно обходил сотрудников этого здания, ведь из-за малого роста его могли не заметить и растоптать.
Вот! Наконец-то! Еда!
Он протянул лапки и схватил печеньку.
Тяжелое эхо разнесло по зданию вопль боли и отчаяния. Зе увидел, что это печеньки фабрики Рошен.