"Но слова всем словам в языке нашем есть..."
Если ты не ложился спать, день не кончился. Я не ложилась, у меня еще 12 января. Столетие Вадима Сергеевича Шефнера.
О Вадиме Сергеевиче я могу говорить до бесконечности, но не сегодня. Сегодня просто стихи...
***
Умирает владелец, но вещи его остаются,
Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей беды.
В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются
И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.
Может быть, для вещей и не стоит излишне стараться,-
Так покорно другим подставляют себя зеркала,
И толпою зевак равнодушные стулья толпятся,
И не дрогнут, не скрипнут граненые ноги стола.
Оттого, что тебя почему-то не станет на свете,
Электрический счетчик не завертится наоборот,
Не умрет телефон, не засветится пленка в кассете,
Холодильник, рыдая, за гробом твоим не пойдет.
Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье,
Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их,-
Тот, кто жил для вещей,- все теряет с последним
дыханьем,
Тот, кто жил для людей,- после смерти живет средь
живых.
***
Нам снится не то, что хочется нам,-
Нам снится то, что хочется снам.
На нас до сих пор военные сны,
Как пулеметы, наведены.
И снятся пожары тем, кто ослеп,
И сытому снится блокадный хлеб.
И те, от кого мы вестей не ждем,
Во сне к нам запросто входят в дом.
Входят друзья предвоенных лет,
Не зная, что их на свете нет.
И снаряд, от которого случай спас,
Осколком во сне настигает нас.
И, вздрогнув, мы долго лежим во мгле,-
Меж явью и сном, на ничье земле,
И дышится трудно, и ночь длинна...
Камнем на сердце лежит война.
***
До обидного жизнь коротка,
Не надолго венчают на царство,-
От глотка молока до глотка
Подносимого с плачем лекарства.
Но меж теми глотками - заметь!-
Нам немало на выбор дается:
Можно дома за чаем сидеть,
Можно пить из далеких колодцев.
Если жизнь не легка, не гладка,
Если в жизни шагаешь далеко,
То не так уж она коротка,
И бранить ее было б жестоко.
Через горы, чащобы, пески,
Не боясь ни тумана, ни ветра,
Ты пошел от истоков реки -
И до устья дошел незаметно.
Вот и кончен далекий поход,-
Не лекарство ты пьешь из стакана:
Это губы твои обдает
Горьковатая зыбь Океана.
***
Костер, похрустывая ветками,
Мне память тайную тревожит,-
Он был зажжен в пещерах предками
У горно-каменных подножий.
Как трудно было им, единственным,
На человеческом рассвете.
На неуютной и таинственной,
На необстроенной планете.
Быть может, там был каждый гением
(Бездарность выжила б едва ли) -
С таким бессмертным удивлением
Они нам землю открывали.
На них презрительными мордами,
Как на случайное уродство,
Посматривали звери, гордые
Своим косматым первородством.
Мы стали опытными, взрослыми,
А предки шли призывниками,
Как смертники, на подвиг посланные
Предшествующими веками.
...Еще не поклонялись идолам,
Еще анналов не писали...
А Прометей был после выдуман,-
Огонь они добыли сами.
***
Если помнить всё на свете,
Ставить всё в вину судьбе,-
Мы бы, как в потемках дети,
Заблудились бы в себе.
Утонув в обидах мелких,
Позабыв дороги все,
Мы кружились бы, как белки
В безысходном колесе.
Памяти союзник строгий
Забывание - оно
За нее всегда в тревоге,
Вечно вдаль устремлено.
Глядя в облачные дали,
Слыша дальние грома,
Зерна счастья и печали
Честно сыпьте в закрома,-
Отметая от былого
За незримую черту
Цепкой зависти полову,
Мелких распрей суету.
Очищайте забываньем
Закрома души своей,-
Чтобы хлеб воспоминаний
Не горчил на склоне дней.
***
Отступление от Вуотты,
Полыхающие дома...
На земле сидел без заботы
Человек, сошедший с ума.
Мир не стоил его вниманья
И навеки отхлынул страх,
И улыбка всепониманья
На его блуждала губах.
Он молчал, как безмолвный Будда,
Все сомненья швырнув на дно,-
Это нам было очень худо,
А ему уже - все равно.
Было жаль того человека,
В ночь ушедшего дотемна,-
Не мертвец был и не калека,
Только душу взяла война.
. . . . . . . . . . . . .
Не от горя, не от оружья,
Не от ноши не по плечу,-
От безумного равнодушья
Я себя уберечь хочу.
В мире радостей и страданья,
В мире поисков без конца,
Я улыбку всепониманья
Терпеливо гоню с лица.
СЛОВА
Много слов на земле. Есть дневные слова -
В них весеннего неба сквозит синева.
Есть ночные слова, о которых мы днем
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.
Есть слова - словно раны, слова - словно суд,-
С ними в плен не сдаются и в плен не берут.
Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.
Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.
Повторять их не смею на каждом шагу,-
Как знамена в чехле, их в душе берегу.
Кто их часто твердит - я не верю тому,
Позабудет о них он в огне и дыму.
Он не вспомнит о них на горящем мосту,
Их забудет иной на высоком посту.
Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,
Оскорбляет героев бесчисленный прах,
Тех, что в темных лесах и в траншеях сырых,
Не твердя этих слов, умирали за них.
Пусть разменной монетой не служат они,-
Золотым эталоном их в сердце храни!
И не делай их слугами в мелком быту -
Береги изначальную их чистоту.
Когда радость - как буря, иль горе - как ночь,
Только эти слова тебе могут помочь!
О Вадиме Сергеевиче я могу говорить до бесконечности, но не сегодня. Сегодня просто стихи...
***
Умирает владелец, но вещи его остаются,
Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей беды.
В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются
И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.
Может быть, для вещей и не стоит излишне стараться,-
Так покорно другим подставляют себя зеркала,
И толпою зевак равнодушные стулья толпятся,
И не дрогнут, не скрипнут граненые ноги стола.
Оттого, что тебя почему-то не станет на свете,
Электрический счетчик не завертится наоборот,
Не умрет телефон, не засветится пленка в кассете,
Холодильник, рыдая, за гробом твоим не пойдет.
Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье,
Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их,-
Тот, кто жил для вещей,- все теряет с последним
дыханьем,
Тот, кто жил для людей,- после смерти живет средь
живых.
***
Нам снится не то, что хочется нам,-
Нам снится то, что хочется снам.
На нас до сих пор военные сны,
Как пулеметы, наведены.
И снятся пожары тем, кто ослеп,
И сытому снится блокадный хлеб.
И те, от кого мы вестей не ждем,
Во сне к нам запросто входят в дом.
Входят друзья предвоенных лет,
Не зная, что их на свете нет.
И снаряд, от которого случай спас,
Осколком во сне настигает нас.
И, вздрогнув, мы долго лежим во мгле,-
Меж явью и сном, на ничье земле,
И дышится трудно, и ночь длинна...
Камнем на сердце лежит война.
***
До обидного жизнь коротка,
Не надолго венчают на царство,-
От глотка молока до глотка
Подносимого с плачем лекарства.
Но меж теми глотками - заметь!-
Нам немало на выбор дается:
Можно дома за чаем сидеть,
Можно пить из далеких колодцев.
Если жизнь не легка, не гладка,
Если в жизни шагаешь далеко,
То не так уж она коротка,
И бранить ее было б жестоко.
Через горы, чащобы, пески,
Не боясь ни тумана, ни ветра,
Ты пошел от истоков реки -
И до устья дошел незаметно.
Вот и кончен далекий поход,-
Не лекарство ты пьешь из стакана:
Это губы твои обдает
Горьковатая зыбь Океана.
***
Костер, похрустывая ветками,
Мне память тайную тревожит,-
Он был зажжен в пещерах предками
У горно-каменных подножий.
Как трудно было им, единственным,
На человеческом рассвете.
На неуютной и таинственной,
На необстроенной планете.
Быть может, там был каждый гением
(Бездарность выжила б едва ли) -
С таким бессмертным удивлением
Они нам землю открывали.
На них презрительными мордами,
Как на случайное уродство,
Посматривали звери, гордые
Своим косматым первородством.
Мы стали опытными, взрослыми,
А предки шли призывниками,
Как смертники, на подвиг посланные
Предшествующими веками.
...Еще не поклонялись идолам,
Еще анналов не писали...
А Прометей был после выдуман,-
Огонь они добыли сами.
***
Если помнить всё на свете,
Ставить всё в вину судьбе,-
Мы бы, как в потемках дети,
Заблудились бы в себе.
Утонув в обидах мелких,
Позабыв дороги все,
Мы кружились бы, как белки
В безысходном колесе.
Памяти союзник строгий
Забывание - оно
За нее всегда в тревоге,
Вечно вдаль устремлено.
Глядя в облачные дали,
Слыша дальние грома,
Зерна счастья и печали
Честно сыпьте в закрома,-
Отметая от былого
За незримую черту
Цепкой зависти полову,
Мелких распрей суету.
Очищайте забываньем
Закрома души своей,-
Чтобы хлеб воспоминаний
Не горчил на склоне дней.
***
Отступление от Вуотты,
Полыхающие дома...
На земле сидел без заботы
Человек, сошедший с ума.
Мир не стоил его вниманья
И навеки отхлынул страх,
И улыбка всепониманья
На его блуждала губах.
Он молчал, как безмолвный Будда,
Все сомненья швырнув на дно,-
Это нам было очень худо,
А ему уже - все равно.
Было жаль того человека,
В ночь ушедшего дотемна,-
Не мертвец был и не калека,
Только душу взяла война.
. . . . . . . . . . . . .
Не от горя, не от оружья,
Не от ноши не по плечу,-
От безумного равнодушья
Я себя уберечь хочу.
В мире радостей и страданья,
В мире поисков без конца,
Я улыбку всепониманья
Терпеливо гоню с лица.
СЛОВА
Много слов на земле. Есть дневные слова -
В них весеннего неба сквозит синева.
Есть ночные слова, о которых мы днем
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.
Есть слова - словно раны, слова - словно суд,-
С ними в плен не сдаются и в плен не берут.
Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.
Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.
Повторять их не смею на каждом шагу,-
Как знамена в чехле, их в душе берегу.
Кто их часто твердит - я не верю тому,
Позабудет о них он в огне и дыму.
Он не вспомнит о них на горящем мосту,
Их забудет иной на высоком посту.
Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,
Оскорбляет героев бесчисленный прах,
Тех, что в темных лесах и в траншеях сырых,
Не твердя этих слов, умирали за них.
Пусть разменной монетой не служат они,-
Золотым эталоном их в сердце храни!
И не делай их слугами в мелком быту -
Береги изначальную их чистоту.
Когда радость - как буря, иль горе - как ночь,
Только эти слова тебе могут помочь!