София - Александр Радищев "Путешествие..." (Перевод на современный русский язык)
Александр Радищев "Путешествие из Петербурга в Москву" (Перевод на современный русский язык)
Оглавление
София
Тишина повсюду. Задумавшись, я не заметил, что моя кибитка давно стоит без лошадей. Извозчик, привезший меня, вывел меня из задумчивости.
- Барин, батюшка, на водку! - Хоть этот налог и не законный, но все охотно платят его, чтобы не ездить по указу. Двадцать копеек мне хорошо служили. Кто ездил по почте, тот знает, что проездной документ - это сберегательная грамота, без которой всякий кошелек, за исключением разве генеральского, был бы обременен. Вынув его из кармана, я пошел с ним, как иногда ходят с крестом для защиты.
Я застал храпящего почтового комиссара; я осторожно взял его за плечо.
- Кого черт давит? Что это за манера уезжать из города ночью? Лошадей нет; еще очень рано; пойди, пожалуй, в трактир, выпей чаю или усни. - Сказав это, господин комиссар отвернулся к стене и снова захрапел. Что мне делать? Я снова потряс комиссара за плечо.
- Какого черта, я уже говорил, что лошадей нет, - и, закутавшись с головой в одеяло, господин комиссар отвернулся от меня.
Если лошади все в разгоне, подумал я, то несправедливо, что я мешаю комиссару спать. Но если лошади в конюшне... Я решил узнать, говорит ли комиссар правду. Я вышел во двор, нашел конюшню и нашел в ней около двадцати лошадей; правда, кости их были видны, но они бы дотащили меня до следующей станции. Из конюшни я снова вернулся к комиссару; встряхнул его гораздо крепче. Мне показалось, что я имею на это право, обнаружив, что комиссар солгал. Он торопливо вскочил и, еще не открывая глаз, спросил:
- Кто приехал? не... - но, опомнившись, увидев меня, он сказал мне: - Видно, молодой человек, вы привыкли так обращаться с прежними кучерами. Их били палками; но теперь уже не старые времена. - В гневе господин комиссар лег спать. Я хотел поступить с ним так же, как с прежними кучерами, когда они были порядочны в своем обмане; но моя щедрость, дав водку городовому кучеру, побудила софийских кучеров поскорее запрячь для меня моих лошадей, и в ту самую минуту, когда я намеревался совершить преступление на спине комиссара, на дворе раздался звонок. Я остался добрым гражданином. Итак, двадцать медных копеек спасли миролюбивого человека от следствия, моих детей - от примера невоздержанности в гневе, и я узнал, что разум - раб нетерпения.
Лошади мчат меня; ямщик мой затянул песню, обыкновенно заунывную. Кто знает голоса русских народных песен, тот признает, что в них есть что-то, знаменующее душевную скорбь. Почти все голоса таких песен имеют мягкий тон. Умейте установить бразды правления на этом музыкальном расположении народного уха. В них вы найдете образование души нашего народа. Посмотрите на русского человека: вы найдете его вдумчивым. Если он хочет разогнать скуку или, как он сам это называет, если он хочет развлечься, то он идет в кабак. В своем веселье он порывист, смел, сварлив. Если что-то случится не по его вкусу, то он быстро затевает спор или драку. Бурлак, идущий в кабак с опущенной головой и возвращающийся запятнанным кровью от пощечин, может разрешить многое в русской истории, что до сих пор было загадкой.
Мой извозчик поет. Был третий час после полуночи. Как прежде колокольчик, так и теперь его песня снова произвела во мне сон. О природа, окутавшая человека в саван печали при его рождении, волоча его по строгим хребтам страха, скуки и печали в течение всей его жизни, ты дала ему сон как утешение. Он уснул, и все кончилось. Невыносимо пробуждение для несчастного. О, как приятна ему смерть. Но разве это конец печали? - Всеблагий Отец, неужели Ты отвратишь свой взор от того, кто мужественно кончает свою несчастную жизнь? Тебе, источнику всех благ, приносится эта жертва. Ты один даешь силу, когда природа трепещет и содрогается. Вот голос отца, призывающий к себе свое дитя. Ты дала мне жизнь, и Тебе я возвращаю ее; на земле она уже стала бесполезной.
Продолжение