О болдерских славистах
Думал, большую статью про болдерских славистов написать, да ну его нафиг, напишу маленькую. Посмотрел я на них, в болдерском университете, с октября по декабрь прошлого года, по часу в неделю, на мероприятии под названием «Русский чай»- что можно сказать?
Сами слависты - люди лживые до безобразия. Что угодно наплетут - глазом не моргнут. Лгут прямо в глаза нисколько не смущаясь. Даже завидно - я так не умею.
Пушкин, по их мнению - великий гений, а то, что в мире его таковым не признают и вообще очень мало знают - так это по чисто техническим причинам, перевести как надо не могут.
Зато Башлачева, лучшего поэта русского андеграунда, для студентов - насколько я мог видеть - просто нет, равно как нет для них и Астольфа де Кюстина с его знаменитой книгой о России. Работник русской пенитенциарной системы, правозащитник, юрист и психолог Рубашный, которого я предлагал им для знакомства и беседы, человек, знающий Россию не на шутку - для болдерских славистов-профессоров почему-то страшнее черта. Наверное, слишком много знает про Россию. И не того, что надо славистам в Болдере.
Серьезных разговоров о России и ее проблемах, сколько я видел, никто из господ славистов со студентами вести не желает, болтают только о кулинарии и прочих безобидных вещах, во всяком случае, в продолжении посещаемого мной мероприятия.
И при этом поощряются поездки учащихся в Россию, то есть своего рода упражнения в толерантности к путинскому режиму за хороший прием и ласковое обращение.
Русский язык в Болдере преподается нормально, но если говорить о русской культуре - такое ощущение, что на там кафедре работает путин.
И это я только малость посмотрел, так, по верхушкам прошелся. Там поглубже копнуть - так, наверное, еще и не такое проявится.
Какая цена таким славистам и такому образованию? Думается, небольшая. Разве только язык студенты получат, а остальное, дай бог, со временем сами доберут. Если догадаются. А добравши, не предпочтут ли они писать о России только хорошее в обмен на ласковый прием и прочие приятности? Очень опасаюсь, что предпочтут!
Начал я всем этим возмущаться, стал говорить о войне, о фашизме, о русских проблемах - вызвали и попросили быть тише. Я отказался. Тогда меня оттуда просто поперли. А вместе со мной и Кюстина, и Башлачева, и Рубашного, и всех остальных-прочих, которых хотелось предложить, поскольку, я ведь был там, кажется, единственным, кто хотел всех их хоть как-то представить.
Ну а все подробности этого дела я сейчас публиковать не буду, а лучше отправлю их прямо в ректорат болдерского университета. Им там есть о чем подумать. И принять меры, покуда позорище, имеющее быть на их кафедре славистики не показало себя однажды еще более публично и в еще более уродливых формах.