27 ноября … ГИПОКСИЯ НА СУ-30

Nov 28, 2022 19:58

- Володя, я закрываю свой кран кислорода, твоя очередь дышать!
- Пока не надо, я ещё держусь …
Суббота 27 ноября 1999 года. Мы, всеми правдами и неправдами экономя оставшиеся в бортовой системе «крохи» кислорода, летим ведомыми в паре Су-тридцатых глубокой безлунной ночью над Индийским океаном. Экипаж ведущего Су-30: Толя Квочур и Саша Павлов. Далеко позади остался наш танкер Ил-78, от которого, сделав крайнюю ночную дозаправку в воздухе до полных баков, мы ушли вперёд и вверх на своём-истребительском крейсерском режиме. Высота крейсерского полёта нашей пары сейчас - около четырнадцати километров. И это даёт нам возможность спокойно идти выше всех тропических гроз, бушующих под нами, подсвечиваемых столь яркими - на фоне кромешной ночной мглы - всполохами молний: от горизонта до горизонта.
Наш путь лежит на аэродром малазийского острова Лангкави на международный авиасалон Langkawi International Maritime and Aerospace Exhibition “LiMA-99”. Учитывая и тот резко возрастающий спрос, который обретает современная боевая авиация в Южно-Азиатском регионе, и значение данного авиационно-морского салона - участие в нём российской техники трудно переоценить: пожалуй, по своему деловому содержанию подобное мероприятие будет повесомее, чем разудалые всемирные авиатусовки во французском Ле-Бурже или британском Фарнборо.
Прилёт нашей авиагруппы на LiMA-1999 под руководством Анатолия Квочура задуман как уникальный показ достижений отечественного авиастроения в очень многих аспектах: это и демонстрация различных современных вариантов модернизации боевых истребителей, и сопряжения их прицельно-навигационных комплексов с новыми видами авиационного вооружения. Это лётные демонстрации полётов всей группы на предельно малой высоте в состыкованном строю дозаправки, это комплексы группового и одиночного высшего пилотажа. Наконец, это - уникальные сверхдальние перелёты с многочасовыми участками полёта группы истребителей, дневными и ночными дозаправками в воздухе.
Описываемый же участок нашего пути был совершенно неожиданно усложнён нештатным обстоятельством: взлетая с индийского аэродрома промежуточной посадки Мумбаи, мы имели на борту минимальный запас кислорода - индусы, заправив нас топливом, не смогли тогда обеспечить нам полную зарядку кислородной системы. Но по нашим расчётам - остававшегося на борту запаса до Малайзии должно было хватить.
И вдруг в ночном полёте непредсказуемо возникла совсем неожиданная проблема: оказалось, что в душных тропических широтах над тёплым океаном - порой воздух в стратосферных высотах бывает гораздо холоднее, чем в нашей родной северной атмосфере… чем даже в Арктике! А в этом случае мощности бортовой системы кондиционирования, с трудом справляющейся с переохлаждением просторной двухместной кабины Су-тридцатого, явно не хватало. При таких многочасовых перелётах мёрзли мы ужасно - иногда даже не могли попить простую воду, замерзавшую в пластиковых бутылках. Но вот тут ещё и в каком-то клапанке, видать, подмёрз тропический конденсат и стравил наш небольшой запасик кислорода аж почти до нуля… ровно посередине пути над океаном.
И вот картина: околевши в ночной темени, летим мы с Володей в составе пары на высоте четырнадцати километров и с тоской обозреваем свысока сверкающие внизу тропические грозы. Никаких шансов на облегчающее снижение они нам не дают, а до любого иного запасного аэродрома путь над водной гладью - столь же далёк, сколь и на возврат в индийский аэродром вылета, или до точки назначения в Малайзии. Выбора нет: нужно лететь к намеченной цели, раньше времени не снижаясь. А высота в кабине больше семи километров! А запас кислорода - почти ноль…
Вот так и летели мы вдвоём с Вовой Логиновским в одном самолёте безлунной тропической ночью над океаном ещё два с половиной часа, дыша кислородом по очереди. Впрочем, в итоге всё окончилось вполне благополучно: аккурат когда на востоке забрезжила голубизна океанского рассвета, мы вышли-таки к острову Лангкави, в обычном сомкнутом строю, зашли на аэродром назначения и нормально сели. И затем, лишь с одним днём на отдых, каждый последующий день выполняли самые разные виды показательных полётов.
Когда в один из дней салон LiMA-1999 посетил Премьер-министр Малайзии, признанный многолетний лидер этого многонационального государства доктор Махатхир Мохамад, то никакой другой делегации он не уделил столько внимания, сколько нашей. Специально для него мы организовали отдельный показ нашей техники и демонстрационный полёт, уже за рамками основного лётного дня салона. И не могли скрыть своей гордости, когда он, уделив столь много времени и внимания нашей технике и нашим людям, затем ограничил своё общение с выстроенными для него по линеечке сверкающими американскими самолётами и их вышколенными экипажами, лощёным персоналом - лишь приветственным помахиванием рукой, безостановочно проезжая мимо них по демонстрационной стоянке.

image Click to view


Впрочем, основная цель этого повествования - не только иллюстрация наших международных успехов и сопутствующих им порой драматических ситуаций. Всё это обрисовано здесь лишь как один из примеров нашей исследовательской работы. Неотъемлемым её атрибутом стали, в частности, самые разные сверхдальние перелёты групп истребителей с дозаправками в воздухе. Помимо описанного полёта в Малайзию, на обратном пути из которой, кстати, наша группа, обогнув южнее Индию и Цейлон, прошла над водами океана без суши больше пяти тысяч километров, - выполнялись самые разные иные беспосадочные перелёты. Практический опыт сверхдальних перелётов, организовывавшихся Пилотажно-исследовательским центром при Лётно-исследовательском институте имени М.М. Громова, включал полёты на истребителях с максимальными показателями: полётное время - около 12 часов, до 5 дозаправок в воздухе днём и ночью, пересечение 7-ми часовых поясов в средних широтах и 20-ти в Заполярье. При этом в сложном комплексировании решались самые разные исследовательские задачи.
И ещё об одной группе уникальных перелётов нельзя здесь не упомянуть:
Руководитель по данным тематикам и неизменный лидер пилотажной группы - Анатолий Квочур. Некоторые из подобных перелётов, организованных им и выполнявшихся на Су-27П и Су-30 с дозаправками от танкера Ил-78, пролегали по заполярным широтам точно через Северный полюс.
Удивительно такое летание, когда ты один в кабине истребителя, позади и впереди - многие часы и тысячи километров полёта. Под тобой - совершенно необычная, словно неземная картина нескончаемых льдов, торосов и полыней, уходящая во все стороны за горизонт… словно в бесконечность. Всё надетое на тебя огромное количество снаряжения, вплоть до герметичного военно-морского спасательного комплекта ВМСК, фляжки со спиртом в наколенном кармане и пистолетом в нагрудном, вроде как имитирует шанс на спасение в случае какого-либо отказа, могущего привести к вынужденной посадке или к покиданию самолёта. На самом же деле, если вдруг не дай Бог, что… да в чьих же это силах «достать» тебя из такого ледяного плена за многие тысячи километров от любого берега в течение тех считанных часов, что здесь на арктическом льду реально в одиночку можно протянуть?!
Нет, грустным мыслям в полёте места не может быть никакого! Гораздо больше беспокойства вызывают совсем нежданные, непредвиденные раздражители в кабине. Например: вдруг оказывается, что в этой безбрежной мертвенно-холодной стерильной чистоте окружающей природы - атмосфера настолько прозрачнее обычной, что то же самое солнышко нестерпимо напекает затылок твоего защитного шлема… а ведь не снимешь же его в полёте на истребителе, даже на минутку! Вот и шили мы специально для наших ЗШ, напяливали сверху холщовые мешки-чехлы…
Но сомнения и раздражители - в сторону! Весь многочасовой полёт - это непрерывная работа. Точное прохождение по линии пути и времени заданного маршрута, оценка работы экспериментальных навигационных систем и спутникового межсамолётного навигационного комплекса истребителя плюс самолёта-танкера, концентрация и сосредоточение на контактировании с конусом при дозаправках в воздухе…
Тогда нами были получены уникальные исследовательские данные по широкому спектру вопросов: от оценки работы в самых высоких широтах, включая точно Северный полюс, различных навигационных систем - и до медико-физиологических оценок состояния лётчика в сверхдальних перелётах с участками и при воздушных дозаправках, и при интенсивном (боевом) маневрировании. Главная задача тех работ, не имевшая отнюдь широкого освещения, имела ещё и иное стратегическое значение:
Маршрут и время некоторых полётов с выходом через полюс со стороны североамериканского побережья выбирались отнюдь не случайно. Они были вписаны в общий план проводившихся учений отечественной Дальней авиации. И наши боевые истребители с необходимым упреждением по времени выходили точно в заданный район нейтральных вод, куда следом шли наши стратегические бомбардировщики. Таким образом была отработана и очно продемонстрирована встречавшему со стороны Аляски «эскорту» американских истребителей F-15 возможность не просто выводить нашу стратегическую авиацию на заданные для её боевой работы дальние рубежи, но и делать это с обеспечением необходимого прикрытия группой истребителей.
P.S.: Официально тестируемый авиа-медициной у лётного состава предел переносимости гипоксии в барокамерах - не более 30 минут на высоте пять километров. Мы вдвоём с Володей Логиновским в одном самолёте ночью над океаном вынужденно пролетели тогда два с половиной часа, дыша остатками кислорода по очереди при околонулевых бортовых запасах и высоте в кабине до 8 км…
Previous post Next post
Up