(no subject)
Этот пьяный, полный доброты взгляд умилял и будет умилять меня всегда.
Я помню, мне было лет 6. Последние годы на "Бережке". Папа с мамой и куча гостей приехали на выходные. Я всегда любила выходные именно поэтому. Было очень весело. Взрослые естественно напивались. Я залезла к папе в богажник(это был поджеро, багажник там можно назвать комнатой. Я любила залезать туда, пока никто не видит). Папа открыл дверь богажника, я думала он вытащит меня оттуда, а он сам залез. Мы сидели молча и смотрели друг на друга. Я как сейчас помню, как эти пьяные и полные наивной доброты голубые глаза смотрели на меня. Жизнь не дает людям возможности смотреть на мир такими глазами часто. Я помню, как мне хотелось заплакать. Не от грусти. От умиления что-ли. Люди же плачут, когда фильм хорошо заканчивается. Такие приятные слезы. Я вспомнила как это называется. Добрая грусть. Мне тогда на миг показалось, что ребенок он, а я родитель. Это был единственный раз в моей жизни, когда мне удалось незаметно сдержать слезы. Мне казалось, что если я заплачу, то папа подумает, что мне не нравится так вот сидеть с ним в багажнике, и я сдержалась. Больше у меня этого не получалось до сих пор.
Я написала об этом, потому что просто боюсь забыть ою этом. Теперь уже точно буду помнить.
Я помню, мне было лет 6. Последние годы на "Бережке". Папа с мамой и куча гостей приехали на выходные. Я всегда любила выходные именно поэтому. Было очень весело. Взрослые естественно напивались. Я залезла к папе в богажник(это был поджеро, багажник там можно назвать комнатой. Я любила залезать туда, пока никто не видит). Папа открыл дверь богажника, я думала он вытащит меня оттуда, а он сам залез. Мы сидели молча и смотрели друг на друга. Я как сейчас помню, как эти пьяные и полные наивной доброты голубые глаза смотрели на меня. Жизнь не дает людям возможности смотреть на мир такими глазами часто. Я помню, как мне хотелось заплакать. Не от грусти. От умиления что-ли. Люди же плачут, когда фильм хорошо заканчивается. Такие приятные слезы. Я вспомнила как это называется. Добрая грусть. Мне тогда на миг показалось, что ребенок он, а я родитель. Это был единственный раз в моей жизни, когда мне удалось незаметно сдержать слезы. Мне казалось, что если я заплачу, то папа подумает, что мне не нравится так вот сидеть с ним в багажнике, и я сдержалась. Больше у меня этого не получалось до сих пор.
Я написала об этом, потому что просто боюсь забыть ою этом. Теперь уже точно буду помнить.