Странный "герой" нашего времени.
Борис Межуев поднял в своей статье «о похоронах» погибшего Пригожина классическую тему исторической оценки феномена личности Пригожина (и его «вагнеров»). С моей точки зрения, он чрезмерно преувеличивает значение этой, мягко говоря, спорной фигуры, которую именовать «героем» можно лишь с большой натяжкой и в кавычках. Тем более, выглядит нелепым попытка Межуева сравнить этого странного деятеля с героями античного времени, которые (к слову сказать) были все в основном из аристократического сословия и действовали исключительно на свой страх и риск как самостоятельные игроки-акторы на исторической арене своего времени. Здесь же, в нашем случае, как кажется, мы можем наблюдать весьма знаковый и зловещий рецидив «лихих девяностых». Тогда это было издержками начальной стадии постсоветского периода, а СЕЙЧАС сие происходит в самом конце этого периода. По сути дела на этапе начавшегося трансфера встаёт грозный вопрос: как нам жить дальше, - по Закону или же и дальше по некоторым неформальным договорённостям (понятиям). Феномен Пригожина по-видимому грозно напоминает, что старая система уже становится нежизнеспособной и от неё следует отходить. Ещё один любопытный момент. Устранение Пригожина, несмотря на его опасность (как плохо контролируемой фигуры), происходит всё же «с пониманием» его заслуг (- этим и вызвана сама тема достойных «похорон»), т.е. он со своими вагнерами не выходит из рамок властного «дискурса», а вот «рассерженные патриоты», не смотря на отсутствие у них реальных силовых ресурсов, вызывают значительно большее неприятие и «непонимание» власть предержащих. (Не потому ли, что они идейно ориентируются на условно «белую» Историческую Россию, что крайне раздражает постсоветскую элиту.)
Борис Межуев в телеграме: https://t.me/RusskajaIdea/4514
Хотя представления о том, что могила погибших в теракте «вагнеровцев» может стать местом поклонения «рассерженных патриотов» явно преувеличены, тем не менее у власти имеются понятные колебания, кем следует все-таки считать погибших бойцов и их руководителя: «героями войны» или «мятежниками». После слов Президента в память Пригожина и его соратников у СМИ и лояльных наблюдателей появилась законная возможность считать погибших своего рода «заблудшими героями», совершившими много подвигов, но не чуждыми трагических ошибок. Примерно так ахейское войско могло смотреть на Аякса Теламонида, погубившего своих однополчан в силу личных обид, а древняя Греция - на афинского стратега Фемистокла, победителя при Саламине, который затем перешел на сторону персов. Вообще, эта история с Пригожиным удивительно греческая - древние эллины оставили нам эту загадку, как относиться к герою, который поставил личные амбиции выше общего дела. Почитать его как героя или же проклинать как злодея?
В истории Пригожина есть на самом деле какой-то античный размах. Несомненно, он стал главным лицом специальной военной операции, потеснив кадровых генералов. Несомненно, что, вспоминая «незабываемый 2023» наши потомки будут рассуждать в первую очередь об этом человеке, о справедливости его претензий к соратникам, о его обиде, о его опале и трагическом конце его жизни. Любопытно, что при этом Пригожин не стал центром притяжения «рассерженных патриотов» по имени и по сути: те в большинстве своем выбрали сторону его главного противника Игоря Стрелкова, ныне оказавшегося под арестом за выпады против армии. Кто сейчас публично оплакивает Пригожина, так это патриоты, которых при всем желании не назовешь «рассерженными»: Проханов, Дугин, Прилепин, Сергей Миронов. Те, кто действительно «рассержен», те предпочитают молчать, не желая говорить дурного об умершем.
Более развёрнутый текст статьи: https://publico.ru/articles/prodolzhaetsya-spor-o-meste-zahoroneniya-evgeniya-prigozhina