Русские проблемы в английской речи
Книга «Русские проблемы в английской речи: слова и фразы в контексте двух культур», недавно разрекламированная avva - очень занятная штука.
Попытка объяснить особенности языка культурными феноменами за исключением всеми при- и понимаемых случаев не самое простое занятие, но почти всегда увлекательно читаемое. Я, к примеру, никогда раньше не слышал, что Нэнси Рейган терпеть не могла Раису Максимовну (неприязнь 300 миллионов человек на Родине не могла по логике этой книги повлиять на мнение культурно отличающейся Рейган). Автор книги, Линн Виссон, объясняет эту неприязнь тем, что Раиса Максимовна считала себя обязанной развлекать сдержанную Рейган, экстраполируя на американку принятую в Союзе модель поведения, когда паузы в разговоре непременно должны быть заполнены, иначе рискнёшь прослыть невежливой. Подкреплением этого мнения следует (переведённая) цитата уже из Барбары Буш: дескать, Раиса Максимовна спросила Барбару, почему Нэнси так неприязненно к ней относилась, и, не дав времени для ответной реплики, тут же объяснила это отношение её, раисиным, незнанием американских традиций.
Особенно радостна глава четвёртая, по сути развёрнуто вторящая эпштейновскому обоснованию его же идеи об усилении переходности в русском языке. Кстати, подтверждается в этой главе и то, что при описании карьерных подвигов в сопроводительном письме (cover letter) рекомендуется использовать по возможности глаголы активного действия. Популистски удачным примером использования пассивного залога во многих местах (но не в этой книге) цитируется рейгановское “Mistakes were made”, снимающее ответственность с его администрации и возлагающее её, по всей видимости, на Провидение.
Очень удачны глава про восклицания, которые в двух языках представляют почти не пересекающиеся множества. Современный иврит, к слову, в этом смысле гораздо выгоднее американского английского: одно «ну» чего стоит (хотя, например, для «а-я-яй» нашлось новое применение; но по-английски вообще никакого ayayay нет - разве что, среди испаноязычных). Вскользь про minced oaths (по-русски это феномен «японского городового» и всяких там «мать твою за ногу») и обильно про политкорректность.
Во многих случаях автор намеренно упрощает образ американца в разговоре до человека, не способного домыслить, что сказал его несколько косноязычный собеседник, но это удачно обосновывает поучительный тон всей книги: дескать, ляпнете что-нибудь, не соответствующее советам этой книги, и американцы по сарафанному радио обсмеют вас от и до.
Попытка объяснить особенности языка культурными феноменами за исключением всеми при- и понимаемых случаев не самое простое занятие, но почти всегда увлекательно читаемое. Я, к примеру, никогда раньше не слышал, что Нэнси Рейган терпеть не могла Раису Максимовну (неприязнь 300 миллионов человек на Родине не могла по логике этой книги повлиять на мнение культурно отличающейся Рейган). Автор книги, Линн Виссон, объясняет эту неприязнь тем, что Раиса Максимовна считала себя обязанной развлекать сдержанную Рейган, экстраполируя на американку принятую в Союзе модель поведения, когда паузы в разговоре непременно должны быть заполнены, иначе рискнёшь прослыть невежливой. Подкреплением этого мнения следует (переведённая) цитата уже из Барбары Буш: дескать, Раиса Максимовна спросила Барбару, почему Нэнси так неприязненно к ней относилась, и, не дав времени для ответной реплики, тут же объяснила это отношение её, раисиным, незнанием американских традиций.
Особенно радостна глава четвёртая, по сути развёрнуто вторящая эпштейновскому обоснованию его же идеи об усилении переходности в русском языке. Кстати, подтверждается в этой главе и то, что при описании карьерных подвигов в сопроводительном письме (cover letter) рекомендуется использовать по возможности глаголы активного действия. Популистски удачным примером использования пассивного залога во многих местах (но не в этой книге) цитируется рейгановское “Mistakes were made”, снимающее ответственность с его администрации и возлагающее её, по всей видимости, на Провидение.
Очень удачны глава про восклицания, которые в двух языках представляют почти не пересекающиеся множества. Современный иврит, к слову, в этом смысле гораздо выгоднее американского английского: одно «ну» чего стоит (хотя, например, для «а-я-яй» нашлось новое применение; но по-английски вообще никакого ayayay нет - разве что, среди испаноязычных). Вскользь про minced oaths (по-русски это феномен «японского городового» и всяких там «мать твою за ногу») и обильно про политкорректность.
Во многих случаях автор намеренно упрощает образ американца в разговоре до человека, не способного домыслить, что сказал его несколько косноязычный собеседник, но это удачно обосновывает поучительный тон всей книги: дескать, ляпнете что-нибудь, не соответствующее советам этой книги, и американцы по сарафанному радио обсмеют вас от и до.