Бутылочки
Когда мне было где-то около двенадцати лет, передо мной и моим товарищем в полный рост встала проблема карманных денег. Не то, чтобы нам в них совсем отказывали родители, нет, но хотелось большего. Свои финансовые изыскания мы начали, как, пожалуй, и все советские дети в подобной ситуации, с ближайшего почтового отделения. Но начальница почты, ласково назвав нас «молодцы, мамины помощники», отправила дожидаться четырнадцатилетия. Других идей честного заработка у нас не было, а о нечестном мы не задумывались. Луч надежды блеснул, когда валяясь на пляже в Серебряном Бору, приятель мой нашел в песке пятнадцать копеек. В глазах его появился нездоровый золотоискательский блеск. «Слушай, а ведь тут денег, наверно, кучи, вдохновенно произнес он, все раздеваются, мелочь из карманов и выпадает».
Сразу проверить смелую гипотезу, ползая среди отдыхающих, мы постеснялись, поэтому, дождавшись прохладного пасмурного дня, рванули на пляж. Деньги, как ни удивительно, нашлись. Прочесав берег вдоль и поперек, мы оказались счастливыми обладателями двадцати трех копеек. Масштабы обогащения получались явно не промышленные. И тогда я впервые убедился, как полезно бывает изменить угол зрения на проблему. В буквальном смысле. Подняв взгляд из-под ног и тоскливо оглядев площадь наших мало результативных изысканий, я увидел валяющуюся повсюду пустую стеклотару. «Бутылочки», сказал я с тем же, без сомнения, восторженным чувством, с каким Архимед прокричал свое «Эврика!». За полчаса мы собрали штук двадцать. Перед нами замаячила фантастическая сумма, никак не меньше трех рублей. Это был Клондайк. Нести такое количество посуды было не в чем, поэтому мы тщательно спрятали бутылки в кустах и поехали домой за сумками. И тут произошло самое интересное.
Когда первое возбуждение прошло, нам вдруг стало стыдно идти с этими бутылками в пункт приема. Почему? Трудно сказать. «Как алкоголики какие-то» резюмировал мой друг. В те времена сбором стекла промышляли только в конец опустившиеся маргиналы. Во всяком случае, другого контингента за этим занятием нам на глаза не попадалось. И мы не вернулись за бутылками. Предпочли остаться нищими, но гордыми.
Хорошо это или плохо? Сейчас я считаю, что скорее плохо. Вернее, неправильно. Потому что сбор стеклотары это пусть и совсем неквалифицированная, но работа, достойная того, чтобы быть оплаченной. Тем более, что мы не по помойкам лазали, а фактически занимались уборкой пляжа. Нам же, которым с детства вдалбливали о почетности любого труда, это казалось чем-то низким и стыдным. Значит, вдалбливали как-то не так, видимо, лицемеря. И напротив, искать потерянные кем-то деньги, то есть, по сути, побираться, было не совестно. Такие вот, как любили тогда писать, «гримасы воспитания». Всегда, однако, добавляя «капиталистического».