(no subject)
продолжение
…
Макс садится в седло и начинает свой путь обратно. На исходе третьего дня он - уставший, грязный, оборванный - возвращается в тот город, где с нетерпением ждет его рыжий хозяин постоялого двора.
- Передал? - первое, что спрашивает Алекс - не дождавшись даже, пока тот спешится.
- Угу, - кивает Макс.
- Фу-у… - вырывается вздох облегчения у рыжего. - Слава Богу!.. Хромому старосте?
- Ему, ему… - подтверждает Макс, сползая с коня. И тут вся скопившаяся за недельное путешествие усталость находит выход в едком сарказме, с которым он задает следующий вопрос: - Скажите, приятель, зачем вы меня туда посылали? То есть я, конечно, понимаю - лекарство передать. Благое дело. Но почему обязательно меня? Чтобы я с самим собой встречался? Только этого мне и не хватало для полного счастья!
- Но не виноват же я, что староста узнал тебя в том посланце, - говорит рыжий. - Кого же мне после этого было еще посылать?
- Не понял.
- Ну что тут непонятного? Ты понимаешь, что ездил в прошлое?
- Э… ну да.
- Ну вот, староста мне не раз рассказывал об этом случае.
- Каком случае?
- Когда ему лекарство передали.
- Он обо мне’ рассказывал? - осведомляется Макс. - Ведь это я’ передал!
- Вот именно. Просто когда-то давным-давно одна молодая семья ждала ребенка. А было известно, что без опеределенного лекарства роды не смогут пройти нормально.
- Без какого лекарства? - перебивает Макс. - Без того самого, которое я привез?
- Да. Подожди, - останавливает его рыжий. - Все не так просто. Это лекарство находилось в то время в процессе изготовления. И все почему-то были уверены, что поспеют с ним к родам. Но роды оказались преждевременными. Более того, схватки начались прямо на улице. И тут откуда ни возьмись появился ты. С лекарством.
- А! Вот почему вы меня послали!
- Ну да.
- Ладно. Давайте тогда деньги. И скажите, как из вашего Многоградья выбраться.
- Секундочку, - говорит Алекс. - Так ты, значит, роженицу не видел?
- Нет, - отвечает Макс, сильно удивившись такому вопросу. - Но я не понимаю, какое отношение…
- Жаль, что ты ее не видел, - задумчиво замечает Алекс. - А с другой стороны, очень даже хорошо, что не видел… - все так же задумчиво заявляет он. - М-м… Тогда мы вот что сделаем! Пойдем-ка! Я покажу тебе что-то важное.
И он ведет Макса узкими темными переулками по какому-то старому району, где строения тесно лепятся одно к другому и солнечный свет редко касается плит мостовых.
Алекс отворяет калитку - и они оказываются в маленьком живописном и тихом дворике, посреди которого висит гамак, а нем сидит девушка и читает книгу. При виде гостей она вскакивает и учтиво кланяется.
- Здравствуй, Марта. Позови Мону, - говорит Алекс.
Девушка скрывается в дверях - и вскоре появляется вновь, но уже не одна: она ведет за руку подругу.
При виде нее у Макса в буквальном смысле подкашиваются ноги. Он медленно опускается на землю, снимает с головы берет и неуклюже утирает им холодный пот, обильно выступивший на лбу. Он бессильно смотрит в одну точку в полу, взгляд его плывет - вот-вот он потеряет сознание.
Алекс присаживается рядом и кладет руку ему на плечо.
- Как ты себя чувствуешь, сынок? - спрашивает он.
Макс с трудом переводит на него невидящий взгляд.
- С тобой все в порядке? - спрашивает Алекс.
- А… кто… эта девушка? - глухим голосом спрашивает Макс.
- Эта? - кивает Алекс на ту, что привела Марта. - Это Мона, дочь моих друзей. Сейчас она временно живет у меня… Это, - он обводит рукой пространство, - один из моих домов.
- Мона… - глухо повторяет Макс.
- Угу, - кивает Алекс. - Точно.
Тут Макс хватает его за руку и вцепляется в нее изо всех сил. Сверля его безумным взглядом, он шепчет:
- Но она умерла.
- Кто умерла? - удивляется Алекс. - Мона? Да ты чудак, сынок! То напиваешься с одного глотка, то про живого говоришь будто он умер!
- Но я сам похоронил ее!
- Что?
- Я похоронил ее. Только звали ее не Моной.
И Макс рассказывает Алексу про свою любовь.
Там, где он родился и вырос, жила девушка, звали ее Юлия, в которую он влюбился еще задолго до того, как узнал, что такое любовь. Они были соседями и росли вместе. Постепенно детская привязанность переросла в сильное чувство, которое крепло с каждым годом. Юноша уже не представлял себе, что могло произойти так, что ее не станет рядом с ним. Лишиться ее для него было все равно что лишиться жизни. Только он не знал об этом, пока это не случилось.
Она умерла. От какой-то болезни - он даже не знает, от какой. Какая разница?
Как он выжил после этого - не понятно. Когда он возвратился из небытия - сколько времени прошло, он не знает, - то сел на коня и навсегда покинул родные места и с тех пор нигде не останавливался больше чем на одну ночь.
А теперь она стоит перед ним.
- Ты хочешь сказать, сынок, что наша Мона похожа на твою любимую? - спрашивает Алекс.
- Да нет! Это просто она! Те же движения, тот же взгляд… Та же улыбка. Прядь волос всегда выбивается из прически… А вон родинка…
Девушка подходит и здоровается.
- Тот же голос, - бормочет Макс.
Девушка подходит к нему вплотную, привстает на цыпочки и заглядывает ему в глаза. Гладит его волосы. И целует в щеку.
- Как я рада тебя видеть, - шепчет она.
Затем разворачивается и идет прочь. Когда она оборачивается, на лице ее уже нет улыбки. Она шлет воздушный поцелуй, машет рукой и скрывается в доме.
Макс стоит окаменев и смотрит ей вслед. Алекс терпеливо ждет, пока тот не очнется. Наконец Макс оборачивается к Алексу - глаза его безумны - и вопрошает в отчаянии:
- Куда же она пошла? Как же это…
- Подожди! - обрывает его рыжий. - Ты видишь - она не мертва. Это главное. А то, что она ушла - это временно.
- Что вы имеете в виду? Моя Юлия не мертва? Или…
- Твоя Юлия? - замявшись в поиске нужных слов судорожно щиплет щетину Алекс. - Пусть даже это другая девушка, не в этом дело… Во-первых, она жива. Во-вторых, она тебе нужна. Так? Я не ошибся?.. Вижу - не ошибся я… Вот и отлично. Тебе осталось только сесть на коня и отправиться на ее поиски. Понял?
- Отправиться на поиски?.. Зачем же мне ее искать, если она здесь?
Алекс мягко опускает руку ему на плечо.
- Нет, дорогой мой. Здесь - нельзя. Поверь мне. Я твой друг. Я не хочу тебе зла. Лишь только добра желаю я тебе. Но я не могу тебе объяснить всего сразу. Просто верь мне… Я дам тебе в провожатые человека, который выведет тебя на правильную дорогу.
Он делает знак руками - и из-под темной арки появляется фигура, по самые брови закутанная в темный плащ.
- Это твой провожатый, - говорит Алекс. - Седлайте коней и езжайте.
…
…Мир Макса изменился - душа его открылась и в неё хлынули звуки, запахи, чувства. “Хорошо бы постирать одежду, а то режется,” - приходит ему в голову. И дорога кажется ему ужасно неудобной. “Почему они здесь дороги не мостят? Впрочем, я догадываюсь, почему…”
До сих пор он на такие вещи внимания не обращал. Теперь же, когда отчаяние ослабило хватку своих щупалец, внутри него закружились хороводом старые, полузабытые знакомые - веселье, тревога, страх, надежда… Макс стал уязвимей, слабей.
Но теперь им движет цель. Она стала его щитом и мечом. И пока она не будет достигнута, ничто не остановит его - хоть он и совсем еще мальчик, пусть даже самый умелый и сильный из пажей в своем родном княжестве, первейший игрок в лапту и чемпион среди виночерпиев.
Теперь ничто не уходит от его внимания. Он видит, как его спутник, увлекшись скачкой, чуть не раздавил маленького пушистого зверька, выскочившего на дорогу.
“Это был суслик, - безошибочно определяет Макс. - Я умею их ловить не слезая с коня.”
К тому же какое-то воспоминание о прошлой ночи не дает ему покоя. “Вчера я скакал как угорелый, было уже темно и я внимательно смотрел на дорогу… но все-таки краем глаза я уловил что-то… где-то сверху… сквозь ветви деревьев… Что же за штука там была?.. Вот помню, что это было что-то такое интересное… Но… эх! слишком уж был погружен в свои мысли, сразу забыл…”
И он говорит себе: “Да ладно! Не могу вспомнить и не надо,” но мысли об этом не желают его оставлять. Макс начинает высвистывать песенку, чтобы рассеяться - и тут воспоминаие приходит к нему: звездопад, вот что он видел вчера!
“Ах дурак! - укоряет он себя. - Даже головы ни разу не поднял. Ну что я за человек такой…”
Его провожатый немного его нервирует - он не промолвил ни слова и даже ни разу не взглянул в его сторону. Макс начинает придумывать себе развлечения, которые легко будет рассматривать как одностороннее общение с таинственным спутником. Сначала он решает держаться позади него ровно на корпус. За полчаса Макс ни разу не сбивается - тогда он решает, что это слишком просто. “Попробую скакать след в след,” - выдумывает он себе новое испытание.
“А интересно, - рождается новая идея, - смогу ли на всем скаку закинуть ему на берет монетку, так чтобы он не заметил? Впрочем нет, лучше не проверять…”
Читатель наверное удивится: а как же мысли о девушке, столь внезапно ожившей? Да они не должны оставлять молодого человека ни на секунду! Ее образ должен застилать ему взор! Колени у него должны беспрерывно дрожать! Руки - трястись! Зрачки должны расшириться во весь глаз! А где перекошенный рот? А лицо без единой кровинки? Ведь иначе быть не может!
Читатель прав. Все так и есть. Разумеется, образ ожившей девушки не выходит из головы нашего героя. Но зашитные функции организма в целях самосохранения вытесняют его на задворки сознания - поэтому в голове Макса творится такая кутерьма. Оттого и мысли и поведение его столь странны…
Через несколько часов быстрой езды они минуют развилку - в этом месте дорога расходится в три стороны. Провожатый не раздумывая выбирает одну из дорог, хотя на Макс готов поклясться, что все три неотличимы одна от другой.
Около четверти часа спустя провожатый говорит:
- Вот и все. Здесь я вас оставлю. Вы вольны делать выбор сами.
- Какой выбор? - удивляется Макс. - Я не знаю, куда ведет ни одна из этих дорог, - он машет в сторону развилки, что осталась далеко позади, - кроме той, что ведет обратно.
- Ничего. Это наши места, - отвечает провожатый.
“Наши места, - тяжело вздыхает Макс. - Что он под этим имеет в виду? В каком смысле наши? Чьи наши? В том смысле, что тут везде один город что-ли?”
- Скажите, - спрашивает он, - а почему вы прячете лицо? Не хотите, чтобы я вас видел?
- Да нет, почему же? - говорит его спутник и открывает лицо.
И Макс видит себя. Он не успевает вымолвить и слова, как его близнец говорит: “прощайте”, пришпоривает своего коня - и, пустив с места в карьер, пропадает в облаке пыли.
Не скоро Макс выходит из столбняка.
“Неужели я опять повстречал себя? - думает он. - Хм. Я начинаю к этому привыкать…”
Он возвращается назад к развилке. Мысль возвратиться назад закрадывается ему в голову.
Но как-будто кто-то специально вымерял углы дорог и сажал ровными рядами деревья-близнецы - словно все было сделано специально для того, чтобы дороги было невозможно отличить одну от другой.
- Ну вот! - сокрушается Макс. - Застрял черт-те знает где!
“Да нет, - одергивает он себя. - Просто я забыл, которая из дорог мне нужна и никто в этом не виноват… А может быть и правда. Ведь можно предположить, что он специально провез меня мимо развилки - чтоб я запутался и не смог вернуться назад. Ведь он-то прекрасно знает, что дороги здесь неотличимы… Они боятся, что я вернусь к ней…”
“А может быть, - сверкнула в его мозгу догадка, - просто они из будущего - эта, как ее здесь зовут?.. Мона и этот, который… я?.. То есть я повстречал себя самого - такого, который уже нашел ее - и теперь они живут вместе. А мне теперешнему, то есть просто мне, еще только предстоит это сделать… Допустим. Хотя бы потому, что мне ничего другого в голову не приходит… Но тогда непонятно, почему они не могли этого сразу сказать? Ведь я уже закаленный, я бы понял…”
Молодой человек выбирает одну из дорог наобум и неспешно едет по ней - и долго еще одна мысль тревожит его: “Интересно, а зачем рыжий вообще меня туда привел?” Но постепенно и она тает…
продолжение следует
…
Макс садится в седло и начинает свой путь обратно. На исходе третьего дня он - уставший, грязный, оборванный - возвращается в тот город, где с нетерпением ждет его рыжий хозяин постоялого двора.
- Передал? - первое, что спрашивает Алекс - не дождавшись даже, пока тот спешится.
- Угу, - кивает Макс.
- Фу-у… - вырывается вздох облегчения у рыжего. - Слава Богу!.. Хромому старосте?
- Ему, ему… - подтверждает Макс, сползая с коня. И тут вся скопившаяся за недельное путешествие усталость находит выход в едком сарказме, с которым он задает следующий вопрос: - Скажите, приятель, зачем вы меня туда посылали? То есть я, конечно, понимаю - лекарство передать. Благое дело. Но почему обязательно меня? Чтобы я с самим собой встречался? Только этого мне и не хватало для полного счастья!
- Но не виноват же я, что староста узнал тебя в том посланце, - говорит рыжий. - Кого же мне после этого было еще посылать?
- Не понял.
- Ну что тут непонятного? Ты понимаешь, что ездил в прошлое?
- Э… ну да.
- Ну вот, староста мне не раз рассказывал об этом случае.
- Каком случае?
- Когда ему лекарство передали.
- Он обо мне’ рассказывал? - осведомляется Макс. - Ведь это я’ передал!
- Вот именно. Просто когда-то давным-давно одна молодая семья ждала ребенка. А было известно, что без опеределенного лекарства роды не смогут пройти нормально.
- Без какого лекарства? - перебивает Макс. - Без того самого, которое я привез?
- Да. Подожди, - останавливает его рыжий. - Все не так просто. Это лекарство находилось в то время в процессе изготовления. И все почему-то были уверены, что поспеют с ним к родам. Но роды оказались преждевременными. Более того, схватки начались прямо на улице. И тут откуда ни возьмись появился ты. С лекарством.
- А! Вот почему вы меня послали!
- Ну да.
- Ладно. Давайте тогда деньги. И скажите, как из вашего Многоградья выбраться.
- Секундочку, - говорит Алекс. - Так ты, значит, роженицу не видел?
- Нет, - отвечает Макс, сильно удивившись такому вопросу. - Но я не понимаю, какое отношение…
- Жаль, что ты ее не видел, - задумчиво замечает Алекс. - А с другой стороны, очень даже хорошо, что не видел… - все так же задумчиво заявляет он. - М-м… Тогда мы вот что сделаем! Пойдем-ка! Я покажу тебе что-то важное.
И он ведет Макса узкими темными переулками по какому-то старому району, где строения тесно лепятся одно к другому и солнечный свет редко касается плит мостовых.
Алекс отворяет калитку - и они оказываются в маленьком живописном и тихом дворике, посреди которого висит гамак, а нем сидит девушка и читает книгу. При виде гостей она вскакивает и учтиво кланяется.
- Здравствуй, Марта. Позови Мону, - говорит Алекс.
Девушка скрывается в дверях - и вскоре появляется вновь, но уже не одна: она ведет за руку подругу.
При виде нее у Макса в буквальном смысле подкашиваются ноги. Он медленно опускается на землю, снимает с головы берет и неуклюже утирает им холодный пот, обильно выступивший на лбу. Он бессильно смотрит в одну точку в полу, взгляд его плывет - вот-вот он потеряет сознание.
Алекс присаживается рядом и кладет руку ему на плечо.
- Как ты себя чувствуешь, сынок? - спрашивает он.
Макс с трудом переводит на него невидящий взгляд.
- С тобой все в порядке? - спрашивает Алекс.
- А… кто… эта девушка? - глухим голосом спрашивает Макс.
- Эта? - кивает Алекс на ту, что привела Марта. - Это Мона, дочь моих друзей. Сейчас она временно живет у меня… Это, - он обводит рукой пространство, - один из моих домов.
- Мона… - глухо повторяет Макс.
- Угу, - кивает Алекс. - Точно.
Тут Макс хватает его за руку и вцепляется в нее изо всех сил. Сверля его безумным взглядом, он шепчет:
- Но она умерла.
- Кто умерла? - удивляется Алекс. - Мона? Да ты чудак, сынок! То напиваешься с одного глотка, то про живого говоришь будто он умер!
- Но я сам похоронил ее!
- Что?
- Я похоронил ее. Только звали ее не Моной.
И Макс рассказывает Алексу про свою любовь.
Там, где он родился и вырос, жила девушка, звали ее Юлия, в которую он влюбился еще задолго до того, как узнал, что такое любовь. Они были соседями и росли вместе. Постепенно детская привязанность переросла в сильное чувство, которое крепло с каждым годом. Юноша уже не представлял себе, что могло произойти так, что ее не станет рядом с ним. Лишиться ее для него было все равно что лишиться жизни. Только он не знал об этом, пока это не случилось.
Она умерла. От какой-то болезни - он даже не знает, от какой. Какая разница?
Как он выжил после этого - не понятно. Когда он возвратился из небытия - сколько времени прошло, он не знает, - то сел на коня и навсегда покинул родные места и с тех пор нигде не останавливался больше чем на одну ночь.
А теперь она стоит перед ним.
- Ты хочешь сказать, сынок, что наша Мона похожа на твою любимую? - спрашивает Алекс.
- Да нет! Это просто она! Те же движения, тот же взгляд… Та же улыбка. Прядь волос всегда выбивается из прически… А вон родинка…
Девушка подходит и здоровается.
- Тот же голос, - бормочет Макс.
Девушка подходит к нему вплотную, привстает на цыпочки и заглядывает ему в глаза. Гладит его волосы. И целует в щеку.
- Как я рада тебя видеть, - шепчет она.
Затем разворачивается и идет прочь. Когда она оборачивается, на лице ее уже нет улыбки. Она шлет воздушный поцелуй, машет рукой и скрывается в доме.
Макс стоит окаменев и смотрит ей вслед. Алекс терпеливо ждет, пока тот не очнется. Наконец Макс оборачивается к Алексу - глаза его безумны - и вопрошает в отчаянии:
- Куда же она пошла? Как же это…
- Подожди! - обрывает его рыжий. - Ты видишь - она не мертва. Это главное. А то, что она ушла - это временно.
- Что вы имеете в виду? Моя Юлия не мертва? Или…
- Твоя Юлия? - замявшись в поиске нужных слов судорожно щиплет щетину Алекс. - Пусть даже это другая девушка, не в этом дело… Во-первых, она жива. Во-вторых, она тебе нужна. Так? Я не ошибся?.. Вижу - не ошибся я… Вот и отлично. Тебе осталось только сесть на коня и отправиться на ее поиски. Понял?
- Отправиться на поиски?.. Зачем же мне ее искать, если она здесь?
Алекс мягко опускает руку ему на плечо.
- Нет, дорогой мой. Здесь - нельзя. Поверь мне. Я твой друг. Я не хочу тебе зла. Лишь только добра желаю я тебе. Но я не могу тебе объяснить всего сразу. Просто верь мне… Я дам тебе в провожатые человека, который выведет тебя на правильную дорогу.
Он делает знак руками - и из-под темной арки появляется фигура, по самые брови закутанная в темный плащ.
- Это твой провожатый, - говорит Алекс. - Седлайте коней и езжайте.
…
…Мир Макса изменился - душа его открылась и в неё хлынули звуки, запахи, чувства. “Хорошо бы постирать одежду, а то режется,” - приходит ему в голову. И дорога кажется ему ужасно неудобной. “Почему они здесь дороги не мостят? Впрочем, я догадываюсь, почему…”
До сих пор он на такие вещи внимания не обращал. Теперь же, когда отчаяние ослабило хватку своих щупалец, внутри него закружились хороводом старые, полузабытые знакомые - веселье, тревога, страх, надежда… Макс стал уязвимей, слабей.
Но теперь им движет цель. Она стала его щитом и мечом. И пока она не будет достигнута, ничто не остановит его - хоть он и совсем еще мальчик, пусть даже самый умелый и сильный из пажей в своем родном княжестве, первейший игрок в лапту и чемпион среди виночерпиев.
Теперь ничто не уходит от его внимания. Он видит, как его спутник, увлекшись скачкой, чуть не раздавил маленького пушистого зверька, выскочившего на дорогу.
“Это был суслик, - безошибочно определяет Макс. - Я умею их ловить не слезая с коня.”
К тому же какое-то воспоминание о прошлой ночи не дает ему покоя. “Вчера я скакал как угорелый, было уже темно и я внимательно смотрел на дорогу… но все-таки краем глаза я уловил что-то… где-то сверху… сквозь ветви деревьев… Что же за штука там была?.. Вот помню, что это было что-то такое интересное… Но… эх! слишком уж был погружен в свои мысли, сразу забыл…”
И он говорит себе: “Да ладно! Не могу вспомнить и не надо,” но мысли об этом не желают его оставлять. Макс начинает высвистывать песенку, чтобы рассеяться - и тут воспоминаие приходит к нему: звездопад, вот что он видел вчера!
“Ах дурак! - укоряет он себя. - Даже головы ни разу не поднял. Ну что я за человек такой…”
Его провожатый немного его нервирует - он не промолвил ни слова и даже ни разу не взглянул в его сторону. Макс начинает придумывать себе развлечения, которые легко будет рассматривать как одностороннее общение с таинственным спутником. Сначала он решает держаться позади него ровно на корпус. За полчаса Макс ни разу не сбивается - тогда он решает, что это слишком просто. “Попробую скакать след в след,” - выдумывает он себе новое испытание.
“А интересно, - рождается новая идея, - смогу ли на всем скаку закинуть ему на берет монетку, так чтобы он не заметил? Впрочем нет, лучше не проверять…”
Читатель наверное удивится: а как же мысли о девушке, столь внезапно ожившей? Да они не должны оставлять молодого человека ни на секунду! Ее образ должен застилать ему взор! Колени у него должны беспрерывно дрожать! Руки - трястись! Зрачки должны расшириться во весь глаз! А где перекошенный рот? А лицо без единой кровинки? Ведь иначе быть не может!
Читатель прав. Все так и есть. Разумеется, образ ожившей девушки не выходит из головы нашего героя. Но зашитные функции организма в целях самосохранения вытесняют его на задворки сознания - поэтому в голове Макса творится такая кутерьма. Оттого и мысли и поведение его столь странны…
Через несколько часов быстрой езды они минуют развилку - в этом месте дорога расходится в три стороны. Провожатый не раздумывая выбирает одну из дорог, хотя на Макс готов поклясться, что все три неотличимы одна от другой.
Около четверти часа спустя провожатый говорит:
- Вот и все. Здесь я вас оставлю. Вы вольны делать выбор сами.
- Какой выбор? - удивляется Макс. - Я не знаю, куда ведет ни одна из этих дорог, - он машет в сторону развилки, что осталась далеко позади, - кроме той, что ведет обратно.
- Ничего. Это наши места, - отвечает провожатый.
“Наши места, - тяжело вздыхает Макс. - Что он под этим имеет в виду? В каком смысле наши? Чьи наши? В том смысле, что тут везде один город что-ли?”
- Скажите, - спрашивает он, - а почему вы прячете лицо? Не хотите, чтобы я вас видел?
- Да нет, почему же? - говорит его спутник и открывает лицо.
И Макс видит себя. Он не успевает вымолвить и слова, как его близнец говорит: “прощайте”, пришпоривает своего коня - и, пустив с места в карьер, пропадает в облаке пыли.
Не скоро Макс выходит из столбняка.
“Неужели я опять повстречал себя? - думает он. - Хм. Я начинаю к этому привыкать…”
Он возвращается назад к развилке. Мысль возвратиться назад закрадывается ему в голову.
Но как-будто кто-то специально вымерял углы дорог и сажал ровными рядами деревья-близнецы - словно все было сделано специально для того, чтобы дороги было невозможно отличить одну от другой.
- Ну вот! - сокрушается Макс. - Застрял черт-те знает где!
“Да нет, - одергивает он себя. - Просто я забыл, которая из дорог мне нужна и никто в этом не виноват… А может быть и правда. Ведь можно предположить, что он специально провез меня мимо развилки - чтоб я запутался и не смог вернуться назад. Ведь он-то прекрасно знает, что дороги здесь неотличимы… Они боятся, что я вернусь к ней…”
“А может быть, - сверкнула в его мозгу догадка, - просто они из будущего - эта, как ее здесь зовут?.. Мона и этот, который… я?.. То есть я повстречал себя самого - такого, который уже нашел ее - и теперь они живут вместе. А мне теперешнему, то есть просто мне, еще только предстоит это сделать… Допустим. Хотя бы потому, что мне ничего другого в голову не приходит… Но тогда непонятно, почему они не могли этого сразу сказать? Ведь я уже закаленный, я бы понял…”
Молодой человек выбирает одну из дорог наобум и неспешно едет по ней - и долго еще одна мысль тревожит его: “Интересно, а зачем рыжий вообще меня туда привел?” Но постепенно и она тает…
продолжение следует