Благовещение. Иконографическая заметка. Часть 2
Или "Грёзы о будущей весне".
Откуда на большинстве икон Благовещения взялась пряжа и почему там трон, мы можем понять, прочитав апокрифическое Евангелие Псевдо-Матфея, главы 8 и 9.
Но чем объяснить присутствие всех этих рыб, птиц и прочей живности в реке, которая ни в какой версии истории не фигурирует? Известно, что средневековые миниатюристы иногда оставляли нерелевантные изображения (разной степени пристойности, да) на полях страниц, но можно ли представить, чтобы в самом сакральном изображении художник 12 века просто так, веселья ради, неудобно расположил птичье гнездо на самом краю крыши, а на балконе в доме не очень богатых людей изобразил сад?
Когда-то мне было очень приятно думать, что вот, христианское церковное искусство - это что-то совсем одно, а античное поганое языческое - совсем другое, что первое упало с неба прямо в руки к святому народу, а второе расплодили погрязшие во грехах идолопоклонники. Ну, думать так - примерно то же, что болеть корью или ветрянкой, лучше в детстве. Прошло.
Не только об изобразительном искусстве речь, вся культура и образование античности послужили плодородной почвой, редко когда услышав "спасибо" от святого народа. Наоборот, желая показать, что мы - христиане, не язычники, выпускники античных школ на публике яростно отрицали как пользу такого образования, так и тот факт, что они его продолжают активно реализовывать. Имена троих из этих выпускников: Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, да.
Правила, как описывать разные события, были изложены в трактатах, преимущественно однотипных. Практикуясь в ораторском искусстве, ученики просто брали подходящую схему и по ней писали - удивительно, у каждого все равно выходило нечто своё, и со своей степенью удачности. Закончив школу, став чиновниками-начальниками и проч., образованные люди продолжали делать то же самое.
Для того, чтобы описать наступление весны, тоже существовали такие инструкции. Практика жизни, правда, внесла некоторые коррективы: не слишком часто использовались формальные описания, такие где есть вступление-основная_часть-заключение, и всё написано строго по рецепту. Таких случаев описания весны как раз мало. Чаще всего, авторы выбирали отдельные детали, нужные или симпатичные им метафоры, и дополняли ими свой основной текст. Один из знаменитых примеров такого описания, экфрасиса - Слово (44) святителя Григория Назианзина, или Григория Богослова, "На неделю новую, на весну и на память мученика Маманта".
Цитирую:
"...все прекрасно стекается к торжеству и сорадуется. Смотри, каково видимое! Царица годовых времен исходит во cpетение царице дней, и приносит от себя в дар все, что есть прекраснейшего и приятнейшего. Ныне небо прозрачно; ныне солнце выше и златовиднее, ныне круг луны светлее и сонм звезд чище. Ныне вступают в примирение волны с берегами, облака с солнцем, ветры с воздухом, земля с растениями, растения со взорами. Ныне источники струятся прозрачные, ныне реки текут обильнее, разрешившись от зимних уз; луг благоухает, растение цветет, трава посекается, и агнцы скачут на злачных полях. Уже корабль выводится из пристани с восклицаниями, притом большею частью благоугодными, и окрыляется парусом; дельфин, с возможным удовольствием переводя дыхание и поднимаясь наверх, играет около корабля и неутомимо сопровождает пловцов. Уже земледелец водружает в землю плуг, возводя взор горе и призывая на помощь Подателя плодов; уже ведет он под ярмо вола - оратая, нарезывает пышную борозду, и веселится надеждами. Уже пасущие овец и волов настраивают свирели, наигрывают пастушескую песнь, и встречают весну под деревьями и на утесах; уже садовник ухаживает за деревьями; птицелов заготовляет клетки, осматривает лучки, замечает полет птиц; рыболов всматривается в глубины, очищает сетки, и сидит на камнях. Уже трудолюбивая пчела, расправив крылья и оставив улей, показывает свою мудрость, летает по лугам, собирает добычу с цветов, и иная обделывает соты, переплетая шестиугольные и одна на другую опрокинутые чашечки, и смыкая их попеременно, то прямо, то под углом, вместе для красоты и для прочности; а иная складывает мед в сии хранилища, и возделывает для пришлого гостя сладкий и без плуга возращенный плод. О если бы поступили так и мы, Христос пчельник, мы - имеющие перед собою такой образец мудрости и трудолюбия! Уже птица вьет себе гнездо; одна прилетает в него временно, другая живет в нем постоянно, а иная летает вокруг, оглашает лес и как бы разговаривает с человеком. Все воспевает Бога и славит Его бессловесными гласами. И чрез меня за все приносится благодарение Богу. Таким образом хвалебная их песнь делается моею, от них и я беру повод к песнословию. Ибо ныне выражает радость свою все живущее, и у нас наслаждается всякое чувство. Ныне высоковыйный и рьяный конь, наскучив стоять под кровлей и разорвав привязь, скачет по полю и красуется при реках."
Иллюстрации, миниатюры из рукописи гомилий святителя Григория, нам показывают эти же образы: на верхней картинке трава посекается, и агнцы скачут на злачных полях, ниже мы видим, как корабль выводится из пристани, и дельфин играет около корабля. Даже пристань художник изобразил, справа. Земледелец запряг волов на следующей картинке, как и в следующем предложении в тексте.
"Уже пасущие овец и волов настраивают свирели, наигрывают пастушескую песнь, и встречают весну под деревьями и на утесах; уже садовник ухаживает за деревьями; птицелов заготовляет клетки, осматривает лучки, замечает полет птиц," - пожалуйста, пастухи на матрасах и клетка птицелова на дальнем плане. "Уже птица вьет себе гнездо; одна прилетает в него временно, другая живет в нем постоянно, а иная летает вокруг, оглашает лес и как бы разговаривает с человеком," - вон они, справа в некомфортно расположенном гнезде и вверху в небе, оглашают плоскость изображения и общаются с людьми.
Это самое описание было очень популярным среди византийских гомилистов. Святитель Анастасий Антиохийский взял из него несколько первых строк для своей проповеди в праздник Благовещения, таким образом превратив это описание весны в метафору самого праздника - обновление, цветение, новая весна человечества. Он указал, что таким образом цитирует Отцов. Другие проповедники позже использовали или свою собственную версию описания весны, или тоже цитировали святителя Григория, иногда полностью копируя его (что интересно, американский ученый Генри Магвайр, у которого я обо всем этом прочитала, называет их за это "менее смиренными", за полный копипаст. В наших широтах, наоборот, чаще выдают за смирение полный копипаст из Отцов. Пытаются).
Художники Византии также нередко использовали в изображении Благовещения метафоры обновления человечества.
Кастория, церковь Агиа Анаргири, 12 век
Здесь, у колодца разросся целый сад. Не скажешь, что это просто часть экстерьера, слишком уж на видном месте, слишком крупного размера, близко к источнику воды, необходимой для жизнедеятельности. Аллюзия на Песнь Песней? "Заключенный колодезь, запечатанный источник", "..садовый источник - колодезь живых вод и потоки с Ливана."
Афон, монастырь Дионисиат, миниатюра, 11 век
Здесь, даже на такой мелкой картинке (найду побольше - перезалью), видно, что дерево растёт непонятно как из крыши. Это не дает ему совсем слиться с фоном, чтобы зритель хотя бы заподозрил, что оно несёт смысловую нагрузку. Дерево можно было бы и убрать, композиция не очень от этого пострадала бы, но художник с его помощью связал Евангельский сюжет и мейнстримовые проповеди.
Здесь, на фреске из церкви Георгия в Курбиново, деревья растут прямо на крыше дома Богородицы. Кипарисы и растение в большой вазе, за оградой, не только изящно работают в качестве элемента композиции, но и заставляют вспомнить Песнь Песней Соломона: "Запертый сад - сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник: рассадники твои - сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами; садовый источник - колодезь живых вод и потоки с Ливана." (Песня Песней 4:12-15)
Мы помним, до чего докатились, что эта идея развилась в отдельный иконографический, извините, тип.
В России самая известная из таких икон - "Вертоград Заключенный", кистей мастера Оружейной Палаты по имени Никита Павловец.
На Западе, откуда, как говорят, идея этого изображения в нашу культуру и пришла (или по вдохновению богослужебными текстами, как говорят другие) этот тип называется hortus conclusus, те же слова, только не на ЦСЯ, а на латыни.
Возвращаясь к теме "крыши-сады в сцене Благовещения" а не в архитектуре Корбюзье.. Похожий сад, крупнее или мельче, мы видим и на Синайской иконе, которая начинает этот постинг, и на нескольких фресках Македонии и Сербии. Иногда, там и здесь, на средневековых мозаиках, изображениях на металле или росписях мы можем видеть птичек около трона Марии, тогда как около Гавриила птичек обычно нет, или цветы-деревья в неожиданных местах. И это всё соответствует тому же принципу, который использовали ораторы для описания весны: отдельные, индивидуальные образы используются в желаемых частях главного повествования или другого описания. Как и в риторике, в изобразительном искусстве полное описание весны по заданным правилам, по схеме - вещь редкая. К одной из таких попыток можно отнести синайскую икону, покажу её ещё раз.
Голубь - символ Святого Духа, крыша-сад и гнездо с птицами, изрезанный берег реки, в воде можно разглядеть рыбу-меч и осьминога, среди прочих аистов, уток и рыб, птицы на берегу чистят перья, Богородица на троне, наиболее полный набор метафор и отсылок к литературным источникам. Колодца нет, но есть движущаяся вода.
Точно так же, как и в проповедях, описание весны образует собой самодостаточный юнит и отличается от всего остального текста потому что икона это текст. Как и византийские гомилисты, которые использовали вставку из текста более раннего автора, художник здесь тоже опирался на какое-то более раннее произведение искусства. Генри Магвайр приводит в качестве примера мозаики середины четвертого века, в куполе базилики Санта Констанца в Риме. Мы знаем о них только по акварельным зарисовкам.
Акварель Франческо д`Оланда, 16 век. Все сюжеты объединены "нильским пейзажем" внизу.
Это сцены из Ветхого Завета, а происходящее внизу, "нильский пейзаж", мог быть использован мастером, писавшим синайское Благовещение в 12 веке. Если этот так, мастер сделал пейзаж более плоскостным-декоративным, чем в источнике вдохновения, хотя он все равно отличается от всего остального в иконе, совсем неземного (на гнездо с аистами гравитация явно не действует). Мастер мог использовать и другой, очень похожий на мозаики Санта Констанца источник.
Для написания этого постинга я пользовалась книгой Art and Eloquence in Byzantium by Henry Maguire, 1994.
Наверное, будет ещё третья и даже четвертая часть.
Благовещение, иконографическая заметка. Часть 1.