326.
-Ты говорил о преобладании иронического начала в молодом венгерском кино. Но я-то вижу, что не иссякает и то, что ты назвал «катастрофическим сознанием». Это демонстрирует не только режиссер среднего поколения Бела Тарр, но и режиссер нового поколения Аттила Яниш.
-Яниш-хороший пример, потому что в некотором отношении он похож на Белу Тарра. Не в смысле поэтики, а в том смысле, что он тоже- отдельная планета. Совершенно одинокая в этом поколении фигура… Не хочет каждый год делать фильм, не стремится попасть на рынок, соревноваться с другими. Он делает фильм только тогда, когда для него уже невозможно не делать. И тогда очень скрупулезно, очень точно прорабатывает всё до мельчайших деталей. У него, практически, три фильма. Я очень люблю его «Долгий закат», второй его фильм.
-Да, я помню… С Мари Тёрёчик в главной роли.
-У него совершенно индивидуальный стиль, оригинальный язык. Его мир напоминает мне мир того нового гения русского кино, который сделал фильм «Возвращение». То же формальное совершенство, а внутри экзистенциальная сторона человеческого бытия, этакое хемингуэевское погружение в природу, исследование стихий вовне и внутри человека. Яниш также занимается экзистенцией. В его фильмах, как правило, все крутится вокруг смерти, вокруг темных побуждений человека, каких-то потаенных чувств, которые взрываются или не взрываются. Яниш-действительно особое явление в нашем кино, не принадлежащее никакому течению, не связанное ни с какой тенденцией. Видимо, это путь к творческому спасению.
Мы могли бы найти еще несколько таких режиссеров, которые ни к кому не примыкают-ни в поколенческом плане, ни в эстетическом.
«Катастрофическое сознание уходит из нашего кино…»
Аттила Яниш о своем фильме ("На следующий день")
«Прямых, как линия, историй нет и, наверное, никогда не было. Мир сложен и бессистемен, он полон случайных или кажущихся случайными поворотов. Распутать отдельно взятый случай очень трудно. Как правило, событие складывается из целого ряда элементов, которые на первый взгляд совершенно не связаны друг с другом в пространстве и времени. Свидетель или участник события чаще всего видит только само событие в тот момент, когда оно происходит. Кажется, что оно выплёскивается из ниоткуда, как будто ничто не предшествовало ему. Оно просто происходит - агрессивно и настойчиво. Если мы хотим выяснить его причины, то столкнёмся с трудностями. Иногда причину вообще не удаётся установить, особенно если мы хотим упростить пространство и время соответственно требованиям (или в надежде) дать ему понятное объяснение».