Блаженный
Блаженный на остановке.
Не часто в последнее время доводится видеть блаженных...
Мне повезло сегодня не только увидеть такого человека, но и запечатлеть его.
По дороге в продовольственный магазин "Зелёный клён", который находится перед Торгово-промышленной палатой (на самой остановке трамвая "Ул. Белинского"), я обратил внимание на несколько толстых книг, которые были аккуратно разложены на деревянной скамейке, которая располагалась в 10 - 15 метрах от самой остановки.
Проходя мимо, я оглянулся, пытаясь вычислить владельца этого "товара", но вокруг никого не было и ближайшие к этой скамейке люди были где-то в двадцати - пятнадцати метрах, практически у входа в магазин.
Догадаться о смысле и назначении этих книг, так красиво лежащих на лавке, сходу не получилось.
Первая мысль, которая пришла мне в голову - это наверняка происк какого-нибудь "тёртого ловкача" - спрятаться где-то рядом и наблюдать за происходящим со стороны, а потом выскочить неожиданно к заинтересовавшемуся клиенту и, не дав ему опомниться, втюрить товар. Такие методы агрессивного маркетинга иногда используются недобросовестными базарными торговщиками.
Меня заинтересовала эта мысль, и для её проверки я решил подойти к лавке, чтобы более внимательно разглядеть книги. Названия книг, как и имена авторов, мне были совсем незнакомы. Прошла минута, другая, но никто так и не выскочил ко мне для того, чтобы втюхать эти книги. Я постоял ещё немного и пошел к ближайшему банкомату (в здании Торгово-промышленной палаты), что за магазином, оплачивать мобильный телефон.
По дороге меня ещё не оставляли сомнения насчёт того, что вот-вот ко мне кто-то подойдёт со спины и скажет - "литературой интересуемся, молодой человек?"
Но нет, никто так и не подошел ко мне.
Я сделал оплату, потоптался на месте и двинулся в сторону дома.
Странно - подумал я про себя. Неужели у этих книг нет хозяина и они не продаются, а лежат "просто так" ?
Как-то это не в нашем духе, ну да ладно...
Я уже почти забыл об этой лавке с книгами и быстрым шагом пошел домой, когда вдруг, проходя мимо остановки трамвая, моё внимание привлекла толпа людей. Точнее, внимание моё привлекла не столько сама толпа, сколько её расположение. Люди стояли вокруг остановки как бы полукольцом, в то время, как на самой остановке (под кровлей) не было практически никого. В то же время многие люди стояли повернувшись лицом к остановке...
Как и все, я тоже посмотрел на остановку, и только тогда заметил там согнувшегося человека. Это был блаженный бомж, самый настоящий блаженный, каких я раньше видел только в детстве.
Мужчина лет 50 довольно неопрятного и весьма причудливого вида, напоминающий бомжа-странника, мирно сидел на остановке общественного транспорта, разложив на скамейке весь свой нехитрый скарб, состоящий из большого короба с толстыми книгами и большой детской коробки, доверху наполненной карандашами, ручками, фламастерами, мелками и прочей канцелярской мелочью. По всей скамейке были разложены книги и тетради и создавалось такое впечатление, что он чему-то серьёзно "учился" или выполнял некое "архи-важное" задание.
Он сидел, склонившись над тетрадью, и очень аккуратно, как заправский каллиграф, строчку за строчкой выводил какие-то непонятные символы. Всех прохожих, наблюдавших эту картину со стороны, как и меня, привлекла та самозабвенность, отрешенность и сконцентрированность с котрой он работал. Это была отрешенность поэта, поймавшего за хвост свою музу; или философа, нашупавшего нить ариадны; или буддистского монаха в момент глубокой медитации. Ничто из того, что происходило вокруг него, ни коим образом его не тревожило и не интересовало. Весь мир для него просто исчез в одночасье и единственное, что для него, действительно, имело значение - это аккуратное и сосредоточенное выведение каких-то знаков в тетради. А прохожие, стоящие вокруг остановки, чувствуя такую сосредоточенность этого человека и блаженство, с которым он трудился, "просто" не хотели ему мешать. Мне даже показалось на мгновение, что они не хотели его "будить", как маленького спящего ребёнка, давая ему возможность продлить свой "блаженный сон" и свою архи-важную работу.
Вот она, истинная человечность, сокрытая под всеми социальными одеждами, масками и шаблонами, - подумал я.
Вот она, наша истинно гуманная и социальная природа - умение понимать, сочувствовать и прощать. Как мало её в нас сегодня осталось.
Этот блаженный мне чем-то напомнил всё наше бедное белорусское общество, на которое весь цивилизованный мир смотрит почти так же, как и толпа прохожих на этого нищего блаженного, занятого каким-то совершенно глупым, но в то же время очень важным для него самого делом.
На мгновение мне почему-то, вдруг, показалось, что на весь наш белорусский народ Сам Господь Бог смотрит почти точно так же - с пониманием и сочувствием, но без всякой надежды хоть чем-то помочь...
Только теперь мне стало понятно, что те книги, которые я видел на лавке за этой остановкой, были оставлены там именно этим блаженным, который проходя мимо, без всякого корыстного умысла просто отдал их всем людям, чтобы они стали немного умнее и добрее...
Мне стало искренне жаль этого наивного безумца, как и весь наш белорусский народ, и моё сердце сжалось от сочувствия ему.
К счастью, со мной был фотоаппарат и я решил обязательно запечатлеть этот глубоко метафорический и по-своему трансцендентальный момент.