МЫ РУССКИЕ! Александр Петрович Щеголев
Пусть сыплют ядра надо мной,
Пускай мы ранами покрыты,
Но этот пост сторожевой
Мы не оставим без защиты.
(Из «Песни о Щеголеве»)
Александр Петрович Щеголев родился 18 декабря 1832 года. В 1852 году окончил
Константиновский кадетский корпус училище, 13.02.1852 произведен в
прапорщики и был направлен на юг России в резервную № 14 батарею 5-й
артиллерийской дивизии. В Одессе был назначен командиром батареи №6
Поводом
для нападения на Одессу во время Крымской войны 1853-1856 гг. послужил
инцидент с британским военным пароходом «Фюриус». Этот корабль 27 марта
1854 года подошел к городу на пушечный выстрел и стал производить
разведку рейда и береговых укреплений. Предупреждения сигнальной батареи
порта не подействовали на «британского парламентера», и его отогнали от
Карантинной гавани четырьмя пушечными залпами. Тогда командующему
русскими войсками генералу Д.Е. Остен-Сакену союзные адмиралы,
английский Дондас и французский Гамелен, передали ультиматум: за мнимое
«оскорбление парламентерского флага» выдать им все английские и
французские купеческие корабли, на которые в связи с войной было
наложено эмбарго, а также все русские суда, находящиеся в порту. На
ультиматум генерал ответил молчанием. Порт был коммерческим, и город не
был подготовлен к встрече с таким грозным противником. К началу войны
морская артиллерия состояла из 20 старинных чугунных пушек на лафетах, в
гарнизоне числилось 1100 штыков и 375 сабель. Всего соорудили и
вооружили шесть батарей из 48 пушек, расположив их на молах порта от
дачи Ланжерона до Бульварной лестницы. Левофланговую батарею № 6
установили в Практической гавани на Военном молу. Команда батареи
состояла из 28 нижних чинов, из которых только четыре были кадровыми
артиллеристами. Командиром батареи назначили 22-летнего прапорщика
Александра Щеголева. За день до прихода вражеского флота солдаты
построили из бревен и земли редут для четырех пушек. Когда Щеголев
спросил начальство, где же взять пушки, ему указали на четыре ствола,
врытые в землю. К ним обычно привязывали маломерные суда. Выкопав пушки и
очистив жерла, Щеголев по надписям выяснил: их отлили еще при Петре I, в
1723 году. Определив калибр, новоиспеченный командир в развалившемся
пакгаузе нашел старинные ядра, подходящие к пушкам. Выдержат ли они
стрельбу или нет, Щеголев не знал, а на проверку не было ни времени, ни
пороха. 10 апреля 1854 года противник, определив самое слабое звено
обороны города - Практическую гавань, двинул к ней свои корабли. Сначала
шли три паровых фрегата, ведя залповый огонь бортовой артиллерией по
побережью. Затем подошли еще три английских фрегата и один французский.
Карантинную гавань неприятель не обстреливал, так как в ней находились
суда нейтральных государств. Всего подошло 28 боевых кораблей, в том
числе десять паровых. Рано утром 10 апреля на город и батареи обрушился
град ядер, гранат и бомб. Наша артиллерия, составленная из устаревших
орудий, до противника «не доставала». К полудню пять батарей были
уничтожены. Оставалась шестая, щеголевская. Осмелевшая армада кораблей
приблизилась к берегу. Щеголевская батарея вступила в бой и стала вести
прицельный огонь. К концу дня три орудия были уничтожены, четвертое от
бесперебойной стрельбы раскалилось, его все время поливали водой. Но
артиллеристы добились попаданий в три корабля. Шесть часов Щеголев и его
товарищи сдерживали огонь 350 орудий. Десант был сорван, и на следующий
день англо-французский флот покинул рейд Одессы. Очевидец, посетивший
на другой день место сражения, писал: «Я обошел щеголевскую батарею. Она
вся обожжена... внутри - зола, обгоревшие бревна, следы ударов бомб,
избитые колеса и лафеты, и тела четырех пушек, лежащие на земле. Я молча
снял шапку и, перекрестившись, поклонился чудному месту, на котором
русский подпоручик сражался с англо-французской эскадрой». Генерал Д. Е.
Остен-Сакен послал на батарею записку: «Храброму, спокойному и
распорядительному Щеголеву - Спасибо. Генерал-адъютант барон
Остен-Сакен. 10.04.1854». О подвиге А. П. Щеголева заговорила, без
преувеличения, вся Россия. Николай I был обрадован успеху русского
оружия. Вопреки действующему положению, он в течение суток подписал два
указа о производстве А. П. Щеголева из подпоручиков в поручики и из
поручиков в штабс-капитаны. Кроме этого, Щеголев «всемилостивейше» был
пожалован в кавалеры военного ордена Св. Георгия IV степени.
Главнокомандующий артиллерией великий князь Михаил Николаевич прислал
благодарственное письмо и в подарок саблю. На ее клинке золотом выбито:
«Храброму защитнику батареи № 6». От великих князей Николая, Александра
(в будущем Александра III) и Владимира Александровичей Щеголев получил в
подарок серебряные штабс-капитанские эполеты.
В газетах того времени
очень много сообщали о геройском подвиге шестой батареи. Например в
«Одесских ведомостях» писали: «Великая суббота 10-го апреля останется
одним из самых памятных дней в летописях Одессы. День этот избран был
союзниками врагов имени Христова для грозного нападения на город
христианский. Канонада с неприятельских судов началась в шесть часов
утра. Рокот пушечной пальбы гремел в воздухе; ядра, бомбы, простые и
картечные, гранаты и ракеты сыпались на город. Несмотря на видимую
опасность, множество зрителей покрывало бульвар. На Соборной площади
стоял отряд пехоты, уланов и артиллерии. Гул канонады слышен был здесь
очень ясно: изредка только можно было различать отдельные выстрелы;
большею же частию это был несмолкаемый треск, разрываемый ветром, и то
ярко, то слабее доносившийся до слуха. Соборная площадь с примыкающими в
ней улицами превратилась в военный стан. Экипажей на них нигде не было
видно; верховые военные, полицейские и горожане проносились по разным
направлениям; уланские пикеты мерным шагом двигались мимо домов;
пешеходы поспешно шли по направлению к морю. На береговой возвышенности,
откуда идет пешеходный спуск, было множество народа, следившего за
действиями громадных неприятельских пароходов. Когда ветер разносил дым,
впереди пароходов виднелись канонерские лодки, пускавшие ракеты. Полет
ядер и бомб можно было следить, но не глазом, а слухом: за выстрелом
следовал визг, который из резкого постепенно переходил в слабый и
внезапно смолкал при достижении цели. Разрыв бомб в воздухе ясно был
виден.
На бульваре и на пространстве от дома князя Воронцова до
биржевого здания и за ним были толпы зрителей. Здесь находился и генерал
Остен-Сакен с своим штабом. Отсюда видна была вся неприятельская
эскадра, стоявшая в боевой линии, в виду бульвара; бомба ударила в
пьедестал монумента дюка де-Ришелье и заставила зрителей отодвинуться
далее на правую половину бульвара, к Бирже. Здесь было самое многолюдное
стечение зрителей, у перил перед зданием и по обеим сторонам здания,
здесь представлялось глазам любопытнейшее зрелище, которое попеременно
наполняло душу ожиданием.
Представьте себе едва заметную точку в
сравнении с окружающими ее неприятельскими силами - это оконечность
Практического мола, на которой устроена батарея, состоящая из четырех
24-х фунтовых пушек. Молодой человек, двадцати одного года, прапорщик
резервной № 14-го батареи 5-й артиллерийской дивизии Щеголев командует
этой батареей, занимающей пространство не более площади какой-нибудь
комнаты.
Девять неприятельских пароходов, из которых один 54-х
пушечный и восемь большею частию 32-х пушечные, сосредоточивают все свои
усилия против упомянутой батареи; к пароходам присоединяется потом
линейный 84-х пушечный винтовой корабль. Взоры всех устремлены на этот
пункт. Кажется, один пароход, решившись стать с ним лицом к лицу, мог бы
раздробить его в прах. Триста пятьдесят орудий гремят против него
беспрерывными выстрелами, то раздаваясь батальным огнем, то сливаясь в
общий гул залпов. Вся батарея избита ядрами, два орудия подбиты, и что
же? Герой этого незабвенного дня, имея под рукою только остальные два
орудия, под перекрестными выстрелами с неприятельских судов, в
продолжение шести часов, с непоколебимым спокойствием и с истинно
русским самоотвержением, держит врагов в почтительном расстоянии и
противоборствует силам целой эскадры.
Бомбы и гранаты с рейда
долетали до нового базара и за католическую церковь, а с судов,
стрелявших у дачи графини Ланжерон, за Михайловский монастырь. -
Несколько десятков тысяч выстрелов, пущенных в город, произвели
несравненно меньше вреда, нежели сколько можно было ожидать, потому что
пароходы постоянно были удерживаемы в отдалении береговыми батареями. В
самом городе не разрушено ни одного здания, не было ни одного пожара;
ракеты падали на городские здания уже погасшими; бомбы и гранаты
разрывались в весьма малом числе. Бедствия, произведенные неприятельским
огнем, ограничились пробитием стен и крыш во многих домах.. Более всего
пострадали от повреждений дома князя М. С. Воронцова и М.А. Нарышкиной.
В числе сожженных кораблей были один английский, один австрийский и
один голландский».
По окончании военных действий Щёголев продолжил
службу в артиллерии и в 1865 году был произведён в подполковники и в
1872 году в полковники. Кроме того, в 1868 году он был награждён орденом
св. Анны 2-й степени и в 1870 году ему была пожалована к этому ордену
императорская корона.
Во время русско-турецкой войны 1877-1878
годов Щёголев командовал 5-й батареей 2-й гренадерской артиллерийской
бригады и за отличие был 29 октября 1878 году произведён в
генерал-майоры (со старшинством от 28 ноября 1877 года) и зачислен в
Свиту с припиской «Герой Одессы 1854 года». В 1879 году он получил
ордена св. Владимира 4-й степени (за выслугу) и 3-й степени с мечами (за
боевые заслуги).
До середины 1886 года командовал 1-й
гренадерской артиллерийской бригадой и затем до января 1889 года
числился по запасным войскам, когда окончательно вышел в отставку.
Среди прочих наград Щёголев с 1884 года имел орден св. Станислава 1-й степени.
Скончался в 1914 году в Москве.
Приложение:
Его Императорское Высочество Государь Цесаревич Наследник удостоил штабс-капитана Щеголева следующим рескриптом.
Любезный Щеголев!
Поздравляю
тебя с славным твоим подвигом и с царскою за него наградою. Посылаю
тебе высочайший приказ о производстве тебя в подпоручики, в поручики и в
штабс-капитаны; грамоту со статутом на всемилостивейше пожалованный
тебе орден Св. Георгия и самый орден. Прилагаю при сем же и Георгиевский
крест с моей груди; прими его как подарок признательного отца
почтенному сыну. Благодарю тебя за твою мужественную, стойко уставную
заслугу; благодарю тебя от всех военно-учебных заведений, в которых
отныне имя твое будет произноситься с уважением, и подвиг твой будет
служить примером воинской доблести. Запечатываю еще в мой конверт два на
имя твое письма, оба тебе поздравительные и оба тебе благодарственные:
одно от всего Дворянского полка, другое от оставшихся еще в этом, полку
однолетних твоих ротных совоспитанников.
Спасибо, голубчик Щеголев; наградил тебя государь - наградит тебя и Бог.
Александр
С. Петербург, 22 апреля 1854 года.
Ответ штабс-капитана Щеголева. Его императорскому высочеству государю наследнику цесаревичу.
ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО!
Осмеливаюсь
благодарить Вас за столь драгоценное для меня, исполненное родительской
любви, письмо Ваше, и за подарок, который слишком для меня дорог, и
который в глазах всякого русского святыня; он украшал доблестную грудь
моего августейшего благодетеля, а в настоящее время украшает грудь его
верного сына; отныне пусть этот крест будет новым залогом моей
непоколебимой преданности престолу и отечеству. И так торжественно
клянусь крестом Святого великомученика и Победоносца Георгия и честию
артиллериста, что последняя капля крови, текущей в моих жилах, будет
принесена на жертву за царя, веру и отечество.
Шесть лет, проведенных
мною в Кадетском корпусе, под покровом нашего незабвенного августейшего
благодетеля, в бозе почивающего государя великого князя Михаила
Павловича, и под августейшим покровительством Вашего императорского
высочества, я тревожим был постоянно одною мыслию, мыслию о долге,
которым обязан доказать признательность мою за столь милостивое внимание
августейших моих благодетелей. С каким нетерпением ожидал я той минуты,
когда мог сказать: теперь совесть моя спокойна; я исполнил долг и
оправдал щедроты монарха. И вот, наконец, наступил давно желанный час, и
я, пред лицом Бога и тысячи народа, по мере сил, доказал мою
благодарность, теперь же радуюсь, что хотя атом этой мысли привел в
исполнение.
Но что я исполнил! Только долг свой, а мудрый монарх
несказанно наградил меня, но, впрочем, не даром у нас на Святой Руси
есть древняя пословица: «За Богом молитва, и за царем служба никогда не
пропадают»; и теперь она вполне стократ осуществилась. И кто же из
русских после этого не скажет, как радостно пролить кровь за такого
мудрого, милостивого монарха! И так, да поможет нам Всевышний, и да
оправдаются сказанные в манифесте незабвенные слова нашего великого отца
отечества: «Да не постыдимся во веки»; слово Аминь служит ответом:
истинно да будет; оно уже для нас есть приказание монарха быть так, как
он желает, и да будет так грудь русского крепка.
Ваше императорское
высочество простите великодушно за смелость моего письма: поверьте, что
все сказанное здесь исходит от души верного, преданного престолу и
отечеству сына. Прикажите снова представить доказательство моей
преданности престолу, и слово Ваше будет свято с благоговением
исполнено. Приношу душевно искреннюю благодарность их императорским
высочествам великим князьям Николаю Александровичу, Александру
Александровичу и Владимиру Александровичу.
Имею счастие быть Вашего императорского высочества покорный слуга и верный сын
Александр Щеголев
Одесса, 1854 года мая 12 дня.
В
«Щёголевском альбоме», изданном С.И. Плаксиным в 1905 году в Одессе,
есть интересный коллаж, изображающий прислугу батареи №6 во главе со
своим командиром. Портреты были написаны московским художником Э. Лилье;
картину, изображавшую батарею А. Щёголева во время боя 10 апреля 1854
года, написал художник В. Рыбинский.
Пускай мы ранами покрыты,
Но этот пост сторожевой
Мы не оставим без защиты.
(Из «Песни о Щеголеве»)
Александр Петрович Щеголев родился 18 декабря 1832 года. В 1852 году окончил
Константиновский кадетский корпус училище, 13.02.1852 произведен в
прапорщики и был направлен на юг России в резервную № 14 батарею 5-й
артиллерийской дивизии. В Одессе был назначен командиром батареи №6
Поводом
для нападения на Одессу во время Крымской войны 1853-1856 гг. послужил
инцидент с британским военным пароходом «Фюриус». Этот корабль 27 марта
1854 года подошел к городу на пушечный выстрел и стал производить
разведку рейда и береговых укреплений. Предупреждения сигнальной батареи
порта не подействовали на «британского парламентера», и его отогнали от
Карантинной гавани четырьмя пушечными залпами. Тогда командующему
русскими войсками генералу Д.Е. Остен-Сакену союзные адмиралы,
английский Дондас и французский Гамелен, передали ультиматум: за мнимое
«оскорбление парламентерского флага» выдать им все английские и
французские купеческие корабли, на которые в связи с войной было
наложено эмбарго, а также все русские суда, находящиеся в порту. На
ультиматум генерал ответил молчанием. Порт был коммерческим, и город не
был подготовлен к встрече с таким грозным противником. К началу войны
морская артиллерия состояла из 20 старинных чугунных пушек на лафетах, в
гарнизоне числилось 1100 штыков и 375 сабель. Всего соорудили и
вооружили шесть батарей из 48 пушек, расположив их на молах порта от
дачи Ланжерона до Бульварной лестницы. Левофланговую батарею № 6
установили в Практической гавани на Военном молу. Команда батареи
состояла из 28 нижних чинов, из которых только четыре были кадровыми
артиллеристами. Командиром батареи назначили 22-летнего прапорщика
Александра Щеголева. За день до прихода вражеского флота солдаты
построили из бревен и земли редут для четырех пушек. Когда Щеголев
спросил начальство, где же взять пушки, ему указали на четыре ствола,
врытые в землю. К ним обычно привязывали маломерные суда. Выкопав пушки и
очистив жерла, Щеголев по надписям выяснил: их отлили еще при Петре I, в
1723 году. Определив калибр, новоиспеченный командир в развалившемся
пакгаузе нашел старинные ядра, подходящие к пушкам. Выдержат ли они
стрельбу или нет, Щеголев не знал, а на проверку не было ни времени, ни
пороха. 10 апреля 1854 года противник, определив самое слабое звено
обороны города - Практическую гавань, двинул к ней свои корабли. Сначала
шли три паровых фрегата, ведя залповый огонь бортовой артиллерией по
побережью. Затем подошли еще три английских фрегата и один французский.
Карантинную гавань неприятель не обстреливал, так как в ней находились
суда нейтральных государств. Всего подошло 28 боевых кораблей, в том
числе десять паровых. Рано утром 10 апреля на город и батареи обрушился
град ядер, гранат и бомб. Наша артиллерия, составленная из устаревших
орудий, до противника «не доставала». К полудню пять батарей были
уничтожены. Оставалась шестая, щеголевская. Осмелевшая армада кораблей
приблизилась к берегу. Щеголевская батарея вступила в бой и стала вести
прицельный огонь. К концу дня три орудия были уничтожены, четвертое от
бесперебойной стрельбы раскалилось, его все время поливали водой. Но
артиллеристы добились попаданий в три корабля. Шесть часов Щеголев и его
товарищи сдерживали огонь 350 орудий. Десант был сорван, и на следующий
день англо-французский флот покинул рейд Одессы. Очевидец, посетивший
на другой день место сражения, писал: «Я обошел щеголевскую батарею. Она
вся обожжена... внутри - зола, обгоревшие бревна, следы ударов бомб,
избитые колеса и лафеты, и тела четырех пушек, лежащие на земле. Я молча
снял шапку и, перекрестившись, поклонился чудному месту, на котором
русский подпоручик сражался с англо-французской эскадрой». Генерал Д. Е.
Остен-Сакен послал на батарею записку: «Храброму, спокойному и
распорядительному Щеголеву - Спасибо. Генерал-адъютант барон
Остен-Сакен. 10.04.1854». О подвиге А. П. Щеголева заговорила, без
преувеличения, вся Россия. Николай I был обрадован успеху русского
оружия. Вопреки действующему положению, он в течение суток подписал два
указа о производстве А. П. Щеголева из подпоручиков в поручики и из
поручиков в штабс-капитаны. Кроме этого, Щеголев «всемилостивейше» был
пожалован в кавалеры военного ордена Св. Георгия IV степени.
Главнокомандующий артиллерией великий князь Михаил Николаевич прислал
благодарственное письмо и в подарок саблю. На ее клинке золотом выбито:
«Храброму защитнику батареи № 6». От великих князей Николая, Александра
(в будущем Александра III) и Владимира Александровичей Щеголев получил в
подарок серебряные штабс-капитанские эполеты.
В газетах того времени
очень много сообщали о геройском подвиге шестой батареи. Например в
«Одесских ведомостях» писали: «Великая суббота 10-го апреля останется
одним из самых памятных дней в летописях Одессы. День этот избран был
союзниками врагов имени Христова для грозного нападения на город
христианский. Канонада с неприятельских судов началась в шесть часов
утра. Рокот пушечной пальбы гремел в воздухе; ядра, бомбы, простые и
картечные, гранаты и ракеты сыпались на город. Несмотря на видимую
опасность, множество зрителей покрывало бульвар. На Соборной площади
стоял отряд пехоты, уланов и артиллерии. Гул канонады слышен был здесь
очень ясно: изредка только можно было различать отдельные выстрелы;
большею же частию это был несмолкаемый треск, разрываемый ветром, и то
ярко, то слабее доносившийся до слуха. Соборная площадь с примыкающими в
ней улицами превратилась в военный стан. Экипажей на них нигде не было
видно; верховые военные, полицейские и горожане проносились по разным
направлениям; уланские пикеты мерным шагом двигались мимо домов;
пешеходы поспешно шли по направлению к морю. На береговой возвышенности,
откуда идет пешеходный спуск, было множество народа, следившего за
действиями громадных неприятельских пароходов. Когда ветер разносил дым,
впереди пароходов виднелись канонерские лодки, пускавшие ракеты. Полет
ядер и бомб можно было следить, но не глазом, а слухом: за выстрелом
следовал визг, который из резкого постепенно переходил в слабый и
внезапно смолкал при достижении цели. Разрыв бомб в воздухе ясно был
виден.
На бульваре и на пространстве от дома князя Воронцова до
биржевого здания и за ним были толпы зрителей. Здесь находился и генерал
Остен-Сакен с своим штабом. Отсюда видна была вся неприятельская
эскадра, стоявшая в боевой линии, в виду бульвара; бомба ударила в
пьедестал монумента дюка де-Ришелье и заставила зрителей отодвинуться
далее на правую половину бульвара, к Бирже. Здесь было самое многолюдное
стечение зрителей, у перил перед зданием и по обеим сторонам здания,
здесь представлялось глазам любопытнейшее зрелище, которое попеременно
наполняло душу ожиданием.
Представьте себе едва заметную точку в
сравнении с окружающими ее неприятельскими силами - это оконечность
Практического мола, на которой устроена батарея, состоящая из четырех
24-х фунтовых пушек. Молодой человек, двадцати одного года, прапорщик
резервной № 14-го батареи 5-й артиллерийской дивизии Щеголев командует
этой батареей, занимающей пространство не более площади какой-нибудь
комнаты.
Девять неприятельских пароходов, из которых один 54-х
пушечный и восемь большею частию 32-х пушечные, сосредоточивают все свои
усилия против упомянутой батареи; к пароходам присоединяется потом
линейный 84-х пушечный винтовой корабль. Взоры всех устремлены на этот
пункт. Кажется, один пароход, решившись стать с ним лицом к лицу, мог бы
раздробить его в прах. Триста пятьдесят орудий гремят против него
беспрерывными выстрелами, то раздаваясь батальным огнем, то сливаясь в
общий гул залпов. Вся батарея избита ядрами, два орудия подбиты, и что
же? Герой этого незабвенного дня, имея под рукою только остальные два
орудия, под перекрестными выстрелами с неприятельских судов, в
продолжение шести часов, с непоколебимым спокойствием и с истинно
русским самоотвержением, держит врагов в почтительном расстоянии и
противоборствует силам целой эскадры.
Бомбы и гранаты с рейда
долетали до нового базара и за католическую церковь, а с судов,
стрелявших у дачи графини Ланжерон, за Михайловский монастырь. -
Несколько десятков тысяч выстрелов, пущенных в город, произвели
несравненно меньше вреда, нежели сколько можно было ожидать, потому что
пароходы постоянно были удерживаемы в отдалении береговыми батареями. В
самом городе не разрушено ни одного здания, не было ни одного пожара;
ракеты падали на городские здания уже погасшими; бомбы и гранаты
разрывались в весьма малом числе. Бедствия, произведенные неприятельским
огнем, ограничились пробитием стен и крыш во многих домах.. Более всего
пострадали от повреждений дома князя М. С. Воронцова и М.А. Нарышкиной.
В числе сожженных кораблей были один английский, один австрийский и
один голландский».
По окончании военных действий Щёголев продолжил
службу в артиллерии и в 1865 году был произведён в подполковники и в
1872 году в полковники. Кроме того, в 1868 году он был награждён орденом
св. Анны 2-й степени и в 1870 году ему была пожалована к этому ордену
императорская корона.
Во время русско-турецкой войны 1877-1878
годов Щёголев командовал 5-й батареей 2-й гренадерской артиллерийской
бригады и за отличие был 29 октября 1878 году произведён в
генерал-майоры (со старшинством от 28 ноября 1877 года) и зачислен в
Свиту с припиской «Герой Одессы 1854 года». В 1879 году он получил
ордена св. Владимира 4-й степени (за выслугу) и 3-й степени с мечами (за
боевые заслуги).
До середины 1886 года командовал 1-й
гренадерской артиллерийской бригадой и затем до января 1889 года
числился по запасным войскам, когда окончательно вышел в отставку.
Среди прочих наград Щёголев с 1884 года имел орден св. Станислава 1-й степени.
Скончался в 1914 году в Москве.
Приложение:
Его Императорское Высочество Государь Цесаревич Наследник удостоил штабс-капитана Щеголева следующим рескриптом.
Любезный Щеголев!
Поздравляю
тебя с славным твоим подвигом и с царскою за него наградою. Посылаю
тебе высочайший приказ о производстве тебя в подпоручики, в поручики и в
штабс-капитаны; грамоту со статутом на всемилостивейше пожалованный
тебе орден Св. Георгия и самый орден. Прилагаю при сем же и Георгиевский
крест с моей груди; прими его как подарок признательного отца
почтенному сыну. Благодарю тебя за твою мужественную, стойко уставную
заслугу; благодарю тебя от всех военно-учебных заведений, в которых
отныне имя твое будет произноситься с уважением, и подвиг твой будет
служить примером воинской доблести. Запечатываю еще в мой конверт два на
имя твое письма, оба тебе поздравительные и оба тебе благодарственные:
одно от всего Дворянского полка, другое от оставшихся еще в этом, полку
однолетних твоих ротных совоспитанников.
Спасибо, голубчик Щеголев; наградил тебя государь - наградит тебя и Бог.
Александр
С. Петербург, 22 апреля 1854 года.
Ответ штабс-капитана Щеголева. Его императорскому высочеству государю наследнику цесаревичу.
ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО!
Осмеливаюсь
благодарить Вас за столь драгоценное для меня, исполненное родительской
любви, письмо Ваше, и за подарок, который слишком для меня дорог, и
который в глазах всякого русского святыня; он украшал доблестную грудь
моего августейшего благодетеля, а в настоящее время украшает грудь его
верного сына; отныне пусть этот крест будет новым залогом моей
непоколебимой преданности престолу и отечеству. И так торжественно
клянусь крестом Святого великомученика и Победоносца Георгия и честию
артиллериста, что последняя капля крови, текущей в моих жилах, будет
принесена на жертву за царя, веру и отечество.
Шесть лет, проведенных
мною в Кадетском корпусе, под покровом нашего незабвенного августейшего
благодетеля, в бозе почивающего государя великого князя Михаила
Павловича, и под августейшим покровительством Вашего императорского
высочества, я тревожим был постоянно одною мыслию, мыслию о долге,
которым обязан доказать признательность мою за столь милостивое внимание
августейших моих благодетелей. С каким нетерпением ожидал я той минуты,
когда мог сказать: теперь совесть моя спокойна; я исполнил долг и
оправдал щедроты монарха. И вот, наконец, наступил давно желанный час, и
я, пред лицом Бога и тысячи народа, по мере сил, доказал мою
благодарность, теперь же радуюсь, что хотя атом этой мысли привел в
исполнение.
Но что я исполнил! Только долг свой, а мудрый монарх
несказанно наградил меня, но, впрочем, не даром у нас на Святой Руси
есть древняя пословица: «За Богом молитва, и за царем служба никогда не
пропадают»; и теперь она вполне стократ осуществилась. И кто же из
русских после этого не скажет, как радостно пролить кровь за такого
мудрого, милостивого монарха! И так, да поможет нам Всевышний, и да
оправдаются сказанные в манифесте незабвенные слова нашего великого отца
отечества: «Да не постыдимся во веки»; слово Аминь служит ответом:
истинно да будет; оно уже для нас есть приказание монарха быть так, как
он желает, и да будет так грудь русского крепка.
Ваше императорское
высочество простите великодушно за смелость моего письма: поверьте, что
все сказанное здесь исходит от души верного, преданного престолу и
отечеству сына. Прикажите снова представить доказательство моей
преданности престолу, и слово Ваше будет свято с благоговением
исполнено. Приношу душевно искреннюю благодарность их императорским
высочествам великим князьям Николаю Александровичу, Александру
Александровичу и Владимиру Александровичу.
Имею счастие быть Вашего императорского высочества покорный слуга и верный сын
Александр Щеголев
Одесса, 1854 года мая 12 дня.
В
«Щёголевском альбоме», изданном С.И. Плаксиным в 1905 году в Одессе,
есть интересный коллаж, изображающий прислугу батареи №6 во главе со
своим командиром. Портреты были написаны московским художником Э. Лилье;
картину, изображавшую батарею А. Щёголева во время боя 10 апреля 1854
года, написал художник В. Рыбинский.