«Мы сделали гадкое дело...»
22.08.2008
Отрывок из статьи журналиста-империалиста
Дмитрий Стешин
Мародерство по праву
Я опоздал в Цхинвали ровно на минуту - начался комендантский час, и БМП, временно исполняющая роль шлагбаума, взревела двигателем и встала поперек шоссе. Приехали. Блокпостом рулил низенький майор: бешеный взгляд, губы в нитку, рваная форма, потертый автомат. Не тыловик, а воин, запредельно уставший за последние дни. Такие люди вспыхивают как бенгальский огонь и так же быстро гаснут. Я подошел к майору спустя десять минут, присел рядышком на мешок с песком и со словами «от «Комсомолки» вручил ему пакетик орешков. Майор принес минералку, закурили:
- Зачем этот комендантский час? Война-то кончилась!
- С мародеркой боремся. Там дальше по этой дороге - грузинский анклав. Вот ополченцы и тащат оттуда все что можно. Скот гонят. Тридцать коров - квартира во Владике. Домов-то не осталось у людей...
- Стреляете мародеров?
Майор посмотрел на меня с изумлением:
- Ты чо! У меня БМП разулась (слетела гусеница. - Прим. корр.), так пятеро осетин час грызунов (так тут называют грузин) от нас отгоняли, пока мы ремонтировались, двоих человек потеряли. Есть прописка в Цхинвали - вези чего хочешь. Нет прописки - вон, полюбуйся.
Я полюбовался: в канаве у блокпоста была свалена куча битых телевизоров, валялась гнутая телевизионная тарелка, а весь этот апофеоз войны венчала печка-микроволновка, проткнутая насквозь арматурным прутком. За время разговора майор окончательно остыл и теперь соображал, что ему со мной делать.
«Мы сделали гадкое дело...»
- Война больше не начнется, - сказал мне председатель парламента Южной Осетии. - Мы сделали гадкое дело, я знаю. Но грузины сюда больше не вернутся - мы сожгли все их дома в анклавах. Больше не было способа прекратить эту войну и разрубить узел. Эту войну не мы начинали.
Мы сидели с Знауром Гассиевым на краю пересохшего фонтана во дворе сгоревшего дотла и разбомбленного комплекса правительственных зданий.
Знаур Николаевич рассказывает мне, что при СССР были в Южной Осетии предприятия союзного подчинения - он сам работал директором крупнейшего свинцово-цинкового рудника. Были единственный в СССР завод «Вибромашина», завод «Эмальпровод», ткацкая фабрика. Было и сельское хозяйство... Все это заброшено и разрушено давным-давно. Акции предприятий переданы российским промышленникам - это, по словам собеседника, была политическая акция, которой долго возмущались грузины. Уже потихоньку начались реконструкция и восстановление, и очередная война перечеркнула все планы. Мы говорим о том, что почти половина республики разбежалась по всему свету. Женщины боятся рожать, а мужчины с 18 лет берут в руки оружие. Им платят около 7 тысяч рублей в месяц, что даже по меркам Владикавказа - средняя зарплата. Платит Россия, бюджета как такового у республики в последние годы не было. В нем была только одна расходная статья - война.
- Нужен хотя бы год мира, - говорит мне Знаур Гассиев, и мы начнем приходить в себя. Мы выстрадали этот мир и независимость.
- А как же Россия, если вы независимы?
- Мы независимы, но мы с Россией.
Наверное, над последними словами председателя парламента стоило бы задуматься нашим политикам, просчитывающим наши дальнейшие отношения с Южной Осетией. Мне показалось, что в них есть некоторое противоречие, объясняющее многое. Например, почему за десяток лет мы так и не признали Южную Осетию и Абхазию, хотя почти все жители этих республик - наши сограждане?
- Все очень просто, - растолковал корреспонденту «КП» высокопоставленный сотрудник российских спецслужб, всю жизнь работавший и воевавший на Северном Кавказе. - Как только мы попробуем ввести эти республики в наше правовое поле, начнутся проблемы. Последствия я хорошо себе представляю. Придется разбираться с незаконным оружием, которого на руках - тонны. С нелегальным бизнесом местных чиновников, угнанными машинами, людьми, находящимися в федеральном розыске. Людей, живущих войной, придется насильно превращать в мирных граждан. Нам неизбежно придется урегулировать отношения с Грузией и ее новым правительством, а значит, возвращать беженцев. А их тут примут?
И ты догадываешься, кто в этих непризнанных республиках станет вторыми врагами после грузин?
Я, кажется, догадался.www.kp.ru/daily/24150/366813/
Отрывок из статьи журналиста-империалиста
Дмитрий Стешин
Мародерство по праву
Я опоздал в Цхинвали ровно на минуту - начался комендантский час, и БМП, временно исполняющая роль шлагбаума, взревела двигателем и встала поперек шоссе. Приехали. Блокпостом рулил низенький майор: бешеный взгляд, губы в нитку, рваная форма, потертый автомат. Не тыловик, а воин, запредельно уставший за последние дни. Такие люди вспыхивают как бенгальский огонь и так же быстро гаснут. Я подошел к майору спустя десять минут, присел рядышком на мешок с песком и со словами «от «Комсомолки» вручил ему пакетик орешков. Майор принес минералку, закурили:
- Зачем этот комендантский час? Война-то кончилась!
- С мародеркой боремся. Там дальше по этой дороге - грузинский анклав. Вот ополченцы и тащат оттуда все что можно. Скот гонят. Тридцать коров - квартира во Владике. Домов-то не осталось у людей...
- Стреляете мародеров?
Майор посмотрел на меня с изумлением:
- Ты чо! У меня БМП разулась (слетела гусеница. - Прим. корр.), так пятеро осетин час грызунов (так тут называют грузин) от нас отгоняли, пока мы ремонтировались, двоих человек потеряли. Есть прописка в Цхинвали - вези чего хочешь. Нет прописки - вон, полюбуйся.
Я полюбовался: в канаве у блокпоста была свалена куча битых телевизоров, валялась гнутая телевизионная тарелка, а весь этот апофеоз войны венчала печка-микроволновка, проткнутая насквозь арматурным прутком. За время разговора майор окончательно остыл и теперь соображал, что ему со мной делать.
«Мы сделали гадкое дело...»
- Война больше не начнется, - сказал мне председатель парламента Южной Осетии. - Мы сделали гадкое дело, я знаю. Но грузины сюда больше не вернутся - мы сожгли все их дома в анклавах. Больше не было способа прекратить эту войну и разрубить узел. Эту войну не мы начинали.
Мы сидели с Знауром Гассиевым на краю пересохшего фонтана во дворе сгоревшего дотла и разбомбленного комплекса правительственных зданий.
Знаур Николаевич рассказывает мне, что при СССР были в Южной Осетии предприятия союзного подчинения - он сам работал директором крупнейшего свинцово-цинкового рудника. Были единственный в СССР завод «Вибромашина», завод «Эмальпровод», ткацкая фабрика. Было и сельское хозяйство... Все это заброшено и разрушено давным-давно. Акции предприятий переданы российским промышленникам - это, по словам собеседника, была политическая акция, которой долго возмущались грузины. Уже потихоньку начались реконструкция и восстановление, и очередная война перечеркнула все планы. Мы говорим о том, что почти половина республики разбежалась по всему свету. Женщины боятся рожать, а мужчины с 18 лет берут в руки оружие. Им платят около 7 тысяч рублей в месяц, что даже по меркам Владикавказа - средняя зарплата. Платит Россия, бюджета как такового у республики в последние годы не было. В нем была только одна расходная статья - война.
- Нужен хотя бы год мира, - говорит мне Знаур Гассиев, и мы начнем приходить в себя. Мы выстрадали этот мир и независимость.
- А как же Россия, если вы независимы?
- Мы независимы, но мы с Россией.
Наверное, над последними словами председателя парламента стоило бы задуматься нашим политикам, просчитывающим наши дальнейшие отношения с Южной Осетией. Мне показалось, что в них есть некоторое противоречие, объясняющее многое. Например, почему за десяток лет мы так и не признали Южную Осетию и Абхазию, хотя почти все жители этих республик - наши сограждане?
- Все очень просто, - растолковал корреспонденту «КП» высокопоставленный сотрудник российских спецслужб, всю жизнь работавший и воевавший на Северном Кавказе. - Как только мы попробуем ввести эти республики в наше правовое поле, начнутся проблемы. Последствия я хорошо себе представляю. Придется разбираться с незаконным оружием, которого на руках - тонны. С нелегальным бизнесом местных чиновников, угнанными машинами, людьми, находящимися в федеральном розыске. Людей, живущих войной, придется насильно превращать в мирных граждан. Нам неизбежно придется урегулировать отношения с Грузией и ее новым правительством, а значит, возвращать беженцев. А их тут примут?
И ты догадываешься, кто в этих непризнанных республиках станет вторыми врагами после грузин?
Я, кажется, догадался.www.kp.ru/daily/24150/366813/