БОРЬБА НАРОДОВ КАВКАЗСКОЙ АЛБАНИИ ПРОТИВ КОЧЕВНИКОВ И САСАНИДСКОГО ИРАНА
Маскутские племена, известные античным историкам под названием массагетов, кочевали в конце 1-го тыс. до н. э. в степях к северо-востоку от Каспийского моря. Под натиском сав-роматских племен они на рубеже новой эры покинули Евразийские степи и проникли в Западный Прикаспий, на территорию Кавказской Албании. С этого времени, по сообщению письменных источников, в Приморском Дагестане возникает государственное образование под названием «царство маскутов», которое сложилось к югу от Дербента. С маскутами археологи связывают обширный, протянувшийся почти на 10 км Паласасырт-ский могильник в Южном Дагестане, на котором исследованы подкурганные катакомбные погребальные сооружения, характерные для степных кочевников и чуждые погребальным традициям местных народов (Гмыря Л. Б., 1993). Утвердившись в приморских районах Южного Дагестана и Северного Азербайджана и владея Дербентским проходом, маскуты покорили местные народы и, как свидетельствуют источники, неоднократно совершали набеги на Армению и другие районы Закавказья.
Помимо маскутов, в Прикаспий появляются и другие кочевые племена, которые, верные своим кочевым традициям, начинают активные акции против богатых стран Закавказья. Сре
ди этих кочевников источники называют племена берсил, которые являлись одним из подразделений древних болгар. Берсилы вторглись в Кавказскую Албанию в конце 1-го тыс. до н. э., и поэтому Берсилию в источниках называют и страной Первой Сар-матии. По мнению известного востоковеда Дж. Маркварта, Бер-силия - это область, которая была древнейшим центром хазар, которую арабы называли Баршалией. О месторасположении Бер-силии существуют разные мнения. Исследователь С. Ш. Гаджие-ва на основании созвучия слов сопоставляет барсил с названием с. Баршлы (Башлыкент). Не исключена возможность, что с. Барш-лы, расположенное в предгорьях Дагестана, в Каякентском районе, действительно являлось местом поселения остатков некогда многочисленных и древних берсил. Где они жили до этого и тем более откуда они появились в Приморском Дагестане - оставалось неясным. Большинство исследователей вслед за Дж. Марк-вартом считает, что искать Берсилию следует к северу от Дербента, в долинах Терека и Сулака. Сведения о раннем проникновении и длительном пребывании берсил в Приморском Дагестане столь убедительны, что исследователь М. И. Артамонов предполагал даже местное происхождение этого народа (Артамонов М. И., 1962). Однако из сообщений древних историков и географов, в частности Ибн-Русте и Гардизи, известно, что болгары делились на три колена: «...один зовется берсула, другой - эсегал и третий - болгар».
Древние берсилы проникли в Прикаспий в конце 1-го тыс. до н. э., задолго до переселения сюда основной массы кочевников в конце IV в. н. э. В новых условиях Прикаспия они раньше других смешались с местным населением и перешли к оседлому быту и земледельческому хозяйству. Подобной трансформацией экономического уклада, а также доминирующей их ролью в Западном Прикаспий можно объяснить не только древнее происхождение, но и прочное закрепление за занятой ими территорией названия «страна Берсилия», располагать которую к северу от Дербента стало традицией в историографической литературе.
Древняя Берсилия, по сообщениям источников, превратилась в колыбель сложившегося здесь впоследствии Хазарского
каганата. Как отмечает византийский монах IV в. Феофан, «хазары - великий народ, вышедший из Берсилии». Они издавна находились в ближайшем родстве между собой. Берсолу в источниках называют даже братом Хазарика-
В целом родственные хазарам берсилы вслед за маскутами начали освоение былой территории Кавказской Албании в Тер-ско-Сулакском междуречье, закладывая тем самым экономическую базу нового царства под названием Берсилия. Экономическая трансформация берсил в новых условиях была весьма значительна, что также находит отражение в письменных источниках. В этом плане представляет интерес сообщение сирийской хроники VI в., в котором дается перечень 13 кочевых народов, живших в V-VI вв. к северу от Дербента (Пигулевская Н. В., 1941). Примечательно, что среди этих племен источник отмечает болгар (берсил) как народ, имеющий здесь свои города. Подобное их выделение среди других кочевых народов Прикаспия служит подтверждением не только результатов их созидательной деятельности, но и достоверности источников о более раннем, чем других кочевых племен, проникновении берсил в предгорья Кавказа. В своем социально-экономическом развитии они, соответственно, опередили остальных кочевников и создали на территории северной части былой Кавказской Албании собственное государство во главе с царем. Довольно красочный рассказ о битве царей Берсилии и Армении содержится в «Истории албан» Моисея Каганкатваци. Разумеется, что если в Прикаспий существовала целая страна со своими городами и культурой, то здесь должны сохраниться и вещественные следы Древней Берсилии. Ориентирами для их поисков послужили исследования древних городищ в Терско-Сулакском междуречье или в колыбели Хаза-рии. А если хазары, по сообщению источников, «...великий народ, вышедший из Берсилии», то, соответственно, Терско-Сулакское междуречье, где обнаружены наиболее ранние экономические и политические центры Хазарии, предстает перед нами и как древняя Берсилия (Магомедов М. Г., 1990). Среди разнообразных памятников Терско-Сулакского междуречья представляют интерес подкурганные катакомбы, не характерные для мест
ных народов. Сочетание в могильниках, особенно на наиболее исследованном Андрейаульском, различных типов погребений (катакомб, срубов, грунтовых ям и др.) является свидетельством характерной этнической и социальной неоднородности местных и пришлых кочевников, объединенных в составе Берсилии. Исследования показали, что берсилы, упоминаемые в источниках среди скифских племен Причерноморья и Юго-Восточной Европы, переместились в конце 1-го тыс. до н. э. под натиском савроматских племен в Терско-Сулакское междуречье и создали здесь свое царство.
Наряду с маскутами и берсилами, с первых веков нашей эры в Прикаспий появляются и отдельные группы гуннов. Однако массовое вторжение гуннов на Кавказ (в Прикаспий) началось в конце IV в. По словам византийского дипломата Аммиана Мар-целлина, гунны отличаются физической силой, грубым, «чудовищным и страшным» видом. «Питаются они кореньями и полусырым мясом». «Все они, не имея определенного места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам... с кибитками, в которых они проводят жизнь, ...гоняя перед собой упряжных животных и стада, они пасут их; наибольшую забот)' они прилагают к уходу за лошадьми» (Аммиан Марцеллин, 1906-1908). Экономика гуннов, судя по этим сообщениям, целиком базировалась на экстенсивном кочевом скотоводстве. Гунны находились на той ступени социально-экономического развития, когда война ведется «только ради грабежа, становится постоянным промыслом».
Первыми, на кого обрушились гунны после форсирования Волги, были аланские племена, кочевья которых занимали Прикаспийские степи до низовий Дона. Гунны, по словам А. Марцел-лина, произвели «страшное истребление и опустошение среди алан, а с уцелевшими заключили союз и присоединили их к себе». В 395 г. огромная гуннская орда, сметая все на своем пути, через Приморские районы Кавказской Албании прорвалась в Закавказье, откуда вторглась в пределы Ирана, прошла Сирию и Малую Азию. Весь Восток, как свидетельствуют источники, содрогнулся при известии о гуннах (Моисей Каганкатваци, 1861).
Однако под натиском крупных сил персов гунны вынуждены были отступить из Передней Азии на Северный Кавказ. Неисчислимые бедствия принесли гунны и населению Кавказской Албании. Они, судя по следам разрушений и пожарищ, разоряли поселения и города, уничтожали производительные силы и истребляли непокорное местное население. Территория Прика-спия к северу от Дербента после возвращения гуннов из Передней Азии стала называться «царством гуннов», в которое вошло и местное население. Обосновавшись на территории былой Кавказской Албании к северу от Дербента, гунны, как маскуты и бер-силы, активно вмешивались в политические дела Закавказья, куда неоднократно совершали грабительские походы. С проникновением маскутов, берсил и особенно гуннов Приморский Дагестан превратился в сложный узел взаимоотношений местных и кочевых народов. Он представлял собой один из главных очагов кровопролитных войн и грабительских походов в Закавказье, в которые вовлекались и местные народы.
О наметившемся переходе осевших в Прикаспийском Дагестане кочевников, в том числе и гуннов, к оседлому быту и земледельческому хозяйству недвусмысленно говорит сирийская хроника VI в., в которой дается перечень кочевых народов (угров, савир, болгар, кутигур, авар, хазар и др.), живущих за воротами Дербента в «пределах гуннских». У некоторых из этих племен, в том числе и у гуннов, источники отмечают наличие и городов. Несомненно, что эти города сложились здесь еще в эпох)' Кавказской Албании и стали достоянием пришельцев кочевников, в том числе и гуннов.
Наиболее археологически исследованным памятником эпохи гуннов в Приморском Дагестане является Урцекское городище, сложившееся, как уже отмечалось, в эпоху Кавказской Албании. Городище расположено в замкнутой с трех сторон предгорной долине, неподалеку от села Уллубий-аул Каякентско-го района. В эпоху гуннов городище обретает новые очертания и достигает своими размерами 35-40 га (Магомедов М. Г., 1983). Изменилась и прежняя его планировка, которая структурно состояла из собственно города размерами 450 х 250 м, защищенного оборонительными стенами и башнями. Хорошо укрепленная крепостными стенами цитадель, где проживали местные правители, занимала наиболее недоступную и возвышенную часть городской территории. Вокруг городища простиралась обширная сельскохозяйственная территория протяженностью более 10 км и шириной 3-4 км, защищенная с трех сторон ответвлениями приморских хребтов, а с открытой восточной стороны - системой «длинных» оборонительных стен. В процессе раскопок был установлен многослойный характер городища, возникшего еще в эпоху раннего железа (VII в. до н. э.) и развивавшегося в эпоху Кавказской Албании. С приходом гуннов оно превращается в столицу царства гуннов, известного из письменных источников под названием Варачан.
Городище выделяется не только своим стратегическим местоположением, обширными размерами, но и монументальностью оборонительных, а также бытовых и культовых сооружений. Сложная топография городища, наряду со значительной протяженностью и массивностью его оборонительных стен, протянувшихся до морского побережья, свидетельствует о важном его значении как крупного политического и экономического центра раннесредневековой эпохи, известного далеко за пределами страны. Наличие в заключительных слоях Варачана значительной прослойки сероглиняной керамики, характерной для памятников Берсилии, а затем и Хазарии, является свидетельством тесных связей между осевшими здесь кочевниками. Гуннский князь, по сообщению источников, был вассалом хазарского кагана и находился с ним в родстве, поскольку «принужден был дать ему дочь свою в супружество». Поэтому Варачан, по сообщениям источников, выступает не только столицей царства гуннов, но и летней резиденцией хазарских каганов (Магомедов М. Г., 1983).
Таким образом, с началом массового вторжения кочевых племен в Приморские районы Кавказской Албании и с формированием здесь их государственных образований под названием «царство маскутов» к югу от Дербента, «страна Берсилия» в Тер-ско-Сулакском междуречье и «царство гуннов» к северу от Дер-
5. Зак. .4» 1237. 65
бента начинается процесс распада Албании и перемещение части местного населения из Прикаспия на юг и в горные районы Дагестана.
Процессу ослабления и распада Албании способствовал и Иран, где в начале III в. н. э. воцарилась новая династия - Сасани-дов. Упорядочив и укрепив власть на местах, Сасаниды приступили к завоеванию соседних областей и подчинили себе обширные области Передней и Средней Азии. Они захватили Северный Иран и вторглись в Закавказье. Армянский историк Вардапет Егише сообщает об 11 царях горцев, выступавших против Саса-нидского Ирана. После ожесточенной борьбы с упорно сопротивлявшимися народами Армении, Грузии и Албании Ирану удалось подчинить Закавказье (Егише, 1971). Восточный Кавказ, и особенно Прикаспий, также представлял для Ирана огромный интерес не только в экономическом отношении, но и особенно стратегическим своим положением. Сасаниды прилагали огромные усилия, чтобы утвердиться здесь. Для этой цели они возводят в Прикаспий многочисленные и грандиозные по масштабам крепостные сооружения. Следы огромных усилий иранских правителей по укреплению Прикаспийского прохода сохранились здесь в виде остатков многочисленных памятников крепостного строительства. Они обнаружены почти на всем протяжении Прикаспийского пути и на наиболее узких участках Приморского Дагестана, удобных для закрытия прохода по берегу моря.
В расположении этих памятников вырисовывается тщательно продуманная система, в которой крепостные сооружения каждой долины вдоль Прикаспия выступают отдельными звеньями в общей цепи обороны, протянувшейся по всему приморскому коридору. Примечательны в этой связи и сообщения письменных источников о том, что Сасанидские правители после того, как вся территория Кавказской Албании с 390-х годов вошла в состав Сасанидского Ирана, предпринимают грандиозные усилия по защите северных границ империи от вторжения кочевников.
Правители Ирана Кавад I и особенно его сын Хосров I Ану-ширван (531-579) строят многочисленные укрепления у выхо
дов ущелий, образуемых горами Кабк (Кавказа). Ибн-аль-Факих называет даже 360 крепостей, якобы построенных Ануширваном в Прикаспий.
Аль-Истахри пишет, что «Хосрои прилагали большую заботу к этой пограничной местности, не ослабляли наблюдения за ее положением вследствие великой опасности с этой стороны и сильной боязни ее». Поэтому Хосрои «поселяют в этом месте стражников из переселенцев». Причем вся эта местность, как пишет Истахри, «была представлена в их исключительное пользование безо всяких расходов для правительства». И сделано это было «из сильного желания заселить этот край надежными людьми и тем самым защитить от различных враждебных племен и кафиров».
Академик В. В. Бартольд замечает по поводу строительства Ануширвана, что постройки предназначались для закрытия не только прохода по берегу моря, но и ущелий соседних гор, откуда вражеские войска могли окружить Дербент. Наряду со строительством многочисленных крепостных сооружений, Сасаниды укрепляют и такие известные города былой Кавказской Албании, как Семендер и Беленджер, являвшиеся важными узлами обороны в общей системе укреплений в Прикаспий. Их крепостные сооружения были возведены общей строительной техникой, наиболее яркими образцами которых являются фортификационные сооружения Дербента. Топография этих городищ свидетельствует о том, что они строились для защиты от северных кочевников. Основное назначение такой растянутой системы укреплений заключалось в закрытии прохода не только по берегу моря, но и в сторону гор. Подобное их назначение находит отражение и в названии самого северного оборонительного узла, каким выступал Семендер, расположенный у города Махачкалы. Название городища раскрывается как «крайняя (или порубежная) дверь». Мощные крепостные стены Семендера, перегораживающие узкий Прикаспийский проход у г. Махачкалы, на самом деле выступают первыми с севера рубежом или крайней дверью по отношению к Дербенту. К северу от Семендера Приморский коридор резко расширяется,
и далее нет удобных пунктов для закрытия прохода (Магомедов М. Г., 2004).
Сасанидские правители, очевидно, сознавали, что без тесного союза с местными правителями горных районов, выступавшими наследниками распавшейся Кавказской Албании, их усилия но укреплению северных границ империи не приведут к успеху. Поэтому в своей политике сближения с местными правителями они не останавливаются даже перед тем, что вводят знать горного Дагестана в систему персидской иерархии. Местные правители получают от Сасанидов различные титулы и саны, а некоторые из них становятся и шахами. Заинтересованные в закрытии доступа кочевникам в свои владения, местные правители, естественно, участвовали в строительстве крепостей по закрытию проходов из Прикаспия в горы. Они несли и основную тяжесть по строительству и охране проходов. Эти проходы, соответственно, получают, как свидетельствуют источники, названия тех владений, куда они вели. Как отмечает Ибн-Хордадбек, абвабы - это выходы ущелий, образуемых горами Кабк (Кавказа), защищенные укреплениями, из которых наиболее выдающиеся Баб-Сул, Баб-ал-Шаби-ран, Баб-Самсахи, Баб-Сахиб, Баб-Филан-шах, Баб-Каруман, Баб-Табасаран-шах, Баб-Лиран-шах, Баб-Ануширван.
Наиболее грандиозным сооружением в общей системе обороны Прикаспия являлся Дербент, до сих пор вызывающий восхищение своими дивными стенами. Первые стены Дербента, как показали археологические исследования, были глинобитными, а каменные были возведены позже, при Хосрове I Ануширване.
Моисей Каганкатваци, описывая стены Дербента, отмечает, что «цари персидские изнурили страну (Албанию), собирая архитекторов и изыскивая разные материалы для построения великого здания». Эти ценные сведения указывают, что строительство Дербентских сооружений было осуществлено за счет людских и материальных ресурсов местных народов.
Персидское название Дербента (Дар-банд) означает «узел ворот». Арабы перевели это слово как Баб аль-абваб, то есть «Ворота ворот». Монголе-татары и турки называли его Демир
капи - «Железные ворота». «Морскими воротами» - Дзгвис-капи
- прозвали его грузины.
Чтобы закрепиться в Прикаспий, Ануширван целыми семьями переселял сюда жителей из Персии. В их число попали и представители горских евреев - татов, потомки которых известны в Дагестане и поныне.
Письменные источники сообщают, что после строительства знаменитых Дербентских укреплений остальные крепостные сооружения в Прикаспий приходят в упадок. Переселенцы покидают города и крепости, и они превращаются в развалины. Дальнейшая судьба этих памятников связана не только с местными, но и с осевшими здесь кочевыми народами, вошедшими в начале VII в. в состав обширной империи хазар.
Формирование Хазарин как самостоятельного государства исследователи связывают с распадом Тюркского каганата, в орбиту которого входили родственные тюркоязычные кочевники Средней Азии, Юго-Восточной Европы и Северного Кавказа. Хазары и берсилы (болгары) слились с тюрками в одно обширное военно-политическое объединение и вместе с последними принимали активное участие в грабительских походах в Закавказье.
После длительной гражданской войны в Западнотюркском каганате в 626-628 гг. между конфедерациями Дулу (сторонниками болгар) и Нушиби, которым сохраняли верность хазары, последние были низвергнуты. Остатки хазар - представителей некогда могущественного племенного объединения Нушиби
- ушли из Средней Азии в Западный Прикаспий - в страну Берсилию. Они обосновались здесь среди своих соплеменников и союзников, которые значительно раньше совместно с берсилами оказались в Приморском Дагестане и сохранили верность династии хазар. Являясь наследниками государственных традиций и международного авторитета тюркской державы, свергнутые с западнотюркского престола правители хазар, судя по письменным источникам, были провозглашены в Берсилии новой правящей династией.
Политика новых правителей Хазарии на раннем этапе ее существования ничем не отличалась от политики Тюркского кага
ната. Главной задачей каганов было покорение кочевого населения Прикаспия и Юго-Восточной Европы, которое придерживалось проболгарской ориентации. Прежде всего хазары нанесли удар по той части болгар, которая поддерживала представителей мятежного рода Дулу - врагов Нушиби. О характере деятельности новых правителей Хазарии интересные сведения можно найти у хазарского кагана Иосифа в его письме испанскому сановнику Хасдаю ибн-Шафруту. «У меня записано, - отмечает Иосиф, - что когда мои предки были еще малочисленны, всесвятой дал им силу, мощность и крепость. Они вели войну за войной со многими народами, которые были могущественнее и сильнее их. С помощью божьей они прогнали их и заняли их страну, а некоторых из них заставили платить дань до настоящего дня» (Коков-цев П. К., 1932). Исследователи не без основания считают, что увеличение территорий и могущества Хазарии могло произойти за счет присоединения территории соседних племен. Границы нового государства расширялись главным образом за счет болгар, которые заселяли Северо-Западный Прикаспий и Приазовье. Источники отмечают, что «хазары - великий народ, вышедший из Берсилии, - овладели всей территорией Болгарии до самого Понта (Черного моря) и наложили дань на старшего брата Батбая (сына Кубрата), которую они платили до сего времени».
Разгром болгар и покорение населения Западного Прикаспия казалось хазарам настолько важным, что каган Иосиф считает этот политический акт началом образования Хазарского каганата.
В начале VII в. Хазарское государство объединило в своем составе различные по социальному развитию и пестрые по этническому составу кочевые и местные народы Прикаспия. Источники не только определенно помещают хазар на территории былой Кавказской Албании к северу от Дербента, но и говорят о многочисленных городах и поселениях, очевидно, появившихся здесь еще в эпоху Кавказской Албании и продолжавших существовать при берсилах и хазарах.
Наиболее плотно заселенной территорией Прикаспия в хазарскую эпоху является долина Сулака. Замкнутая с трех сто
рон отрогами приморских хребтов, она тянется более чем на 15 км в длину. Всего в Чирюртовской долине выявлено до 15 городищ и поселений, в заключительных слоях которых представлена и культура хазарской эпохи.
Среди разнообразия густо расположенных в Прикаспий памятников особо выделяются остатки крупных и тщательно укрепленных городищ. Самым значительным из них является Верхнечирюртовское городище, расположенное в проломе хребта, откуда Сулак вырывается из предгорий на Прикаспийскую низменность. Сохранившиеся остатки городища, перекрытые с. Верхний Чирюрт, которое местное население называет и Гель-бах, протянулись более чем на 1 км вдоль берегов реки. Обширные остатки города были защищены и массивными, достигавшими 10-метровой толщины оборонительными стенами и башнями. Они берут начало от вершин хребта, возвышающегося с восточной стороны над с. Верхний Чирюрт. По склону хребта стены тянулись вниз на протяжении почти 1 км до обрывистого берега Сулака дугой, защищая подступы к остаткам древнего города и в Сулакскую долину в целом (Магомедов М. Г., 1994).
Важное значение города, и особенно его крепостных сооружений, в историческом прошлом региона находит отражение и в сохранившемся до наших дней названии расположенного здесь селения под названием Гельбах, в котором проживают аварцы. Его более позднее название Чирюрт происходит от слияния двух слов: чир - «стена, ограда, забор» и юрт - «селение, дом» (тюрк.). По смысловому значению Чирюрт - «селение у стены, или за стеной». По сохранившимся местным преданиям, за время своего существования с. Чирюрт (Гельбах) якобы 7 раз разрушалось врагами. Каждый раз его вновь восстанавливали, выбирая для нового строительства камень с развалин оборонительных стен древнего города.
Детальное совпадение различных сведений письменных источников с топографией Верхнечирюртовского городища и комплексом выявленных здесь обширных археологических материалов свидетельствует, что его остатки являются первой столицей страны Берсилии, а затем Хазарии, известной под названием Беленджер.
Однако с изменением военно-политической ситуации в Прикаспий хазары вскоре перенесли столицу на новое место. В причинах переноса новой столицы страны позволяют разобраться древние письменные источники. Они сообщают нам о переговорах обеспокоенного хазарскими вторжениями иранского шаха Хосрова I Ануширвана с каганом, состоявшихся в Берсилии (Бар-шалии). В результате этих переговоров оба правителя вступают в родственные связи друг с другом и устанавливают новую границу между двумя государствами по Дербентскому проходу.
С освоением вновь обретенной территории, очевидно, и связано возникновение новой столицы Хазарии, которая сложилась на базе уже существовавшего Семендера, в районе города Махачкалы. Этот район имеет явные преимущества по сравнению с местом расположения первой столицы хазар Беленджера. Здесь предгорные хребты близко подходят к берегу моря, образуя узкий трехкилометровый коридор, удобный для закрытия приморского прохода. Новая столица располагала здесь и выходом к морю, который обеспечивал большие возможности для торговли и сбора морской пошлины, являвшейся одной из доходных статей хазарских каганов.
И, наконец, на новом месте хазарская столица была ближе к странам Закавказья, куда была направлена основная экспансия хазар в VII-VIII вв.
Таким образом, заняв господствующее положение на Приморских землях былой Кавказской Албании, гунны, берсилы и особенно хазары коренным образом изменили этническую карту региона. Они не только совершали грабительские походы в Закавказье, но и нередко оседали на землях Кавказской Албании и к югу от древнего Дербента. В этой связи представляют интерес сообщения Моисея Хоренского. В своей «Истории Армении» он, в частности, описывает события, происходившие здесь еще во время правления царя Аршака (131-118 гг. дон. э.). В дни его, как отмечает Хоренский, «возникли большие смуты в цепи Кавказской горы, в землях булгаров, из которых многие, отделившись, пришли в нашу землю и на долгое время поселились на юге от Коха (Кавказа) в плодородных и хлебородных местах». В дру
гом месте Моисей Хоренский, наряду с болгарами, упоминает и хазар между 193-213 гг. Он пишет, что «болгары и хазары, соединившись, прошли через ворота Джора (Дербента) под предводительством царя своего Внасепа Сурхана, перешли Куру и рассыпались по ту сторону ее. Валаршак разгромил их и, преследуя, в свою очередь, перешел через ущелье Джора (Дербента) в страну врагов, где и пал от рук могущественных стрелков». И далее он отмечает, что вследствие больших смут в стране булгар многие из них поселились в конце II в. н. э. в Армении.
О нашествии хазар на Албанию и Армению в царствование Шапура II (309-380) сообщает и другой источник, в частности «История албан» Моисея Каганкатваци. Наряду с булгарами и хазарами, на Кавказе в это время жили и гунны, которые являлись постоянными участниками Закавказских походов. Их, в частности, упоминает Агафангел в начале III в. н. э. в составе войск армянского царя Хосроя I, выступившего против основателя иранской династии Сасанидов. А у другого историка, Фав-ста Бузанда, гунны принимают участие в событиях, связанных с попытками христианизации кочевников Приморского Дагестана в 30-х гг. IV в. Бузанд, в частности, отмечает, что молодой армянский епископ Григорис представился маскутскому царю, повелителю многочисленных войск гуннов, встал перед ним и стал проповедовать христианство. Сообщение это примечательно тем, что гунны здесь упоминаются в числе уже осевших к югу от Дербента племен маскутов (массагетов).
Таким образом, обосновавшись в Прикаспий, кочевники положили начало распаду Кавказской Албании и тюркизации местного населения. Эти процессы особенно усилились с возникновением в Прикаспий Хазарского каганата, объединившего в своем составе не только кочевников, но и местные народы. Причем эти процессы активно затронули и обширные просторы Албании к югу от Дербента. Академик 3. М. Буниятов в своих исследованиях по истории Азербайджана пишет даже о трехсотлетнем господстве хазар к югу от Дербента, и главным образом на нынешней территории Азербайджана.
В итоге массового вторжения тюркоязычных кочевников почти на всем протяжении 1-го тыс. н. э. и особенно с доминированием хазар в Прикаспий и создаются условия для активной тюркизации Кавказской Албании, народы которой являлись носителями иберийско-кавказских языков. В этой связи необходимо отметить предпринимаемые в последние годы некоторыми исследователями попытки необоснованно удревнить пребывание тюркоязычных кочевников на Кавказе. Одни, в частности К. Кадыраджиев, пытаются обосновать тюркское происхождение племен каспиев, упоминаемых среди народов Кавказской Албании античными источниками в середине 1-го тыс. до н. э. А другой исследователь, Г. С. Федоров, полагает, что предки тюркоязычных кумыков проживали в Дагестане с неолитической эпохи. Подобные версии стали распространяться в последние десятилетия вследствие отсутствия критического анализа резко возросшего количества трудов по истории народов Дагестана. И важно отметить, что специалисты связывают подобные суждения с целенаправленными попытками фальсификации истории народов Дагестана. Подобные попытки связаны с демократической вседозволенностью в общественно-политической жизни России в целом и в Дагестане в частности.
В целом древняя Кавказская Албания, сложившаяся на просторах Западного Прикаспия и Восточного Кавказа и протянувшаяся от Аракса на юге до Терека на севере, являлась высокоразвитым государственным образованием с широкими международными связями. Формирование государства было связано с доминирующей ролью местных албанских племен, сумевших уже в IV в. до н. э. объединить вокруг себя разрозненные племена региона. Распад Албании, просуществовавшей целое тысячелетие, связан с кочевым миром, коренным образом изменившим этнопо-литическую карту не только Западного Прикаспия, но и обширных просторов Юго-Восточной Европы.Во все исторические эпохи богатые страны Кавказа притягивали к себе кочевые народы, обитавшие на обширных просторах Евразийских степей. В последние века до нашей эры и в первые века нашей эры натиск кочевых племен испытали на себе и народы Северного Кавказа. Не были исключением и народы Кавказской Албании, также не сумевшие оказать успешное сопротивление хорошо вооруженным полчищам кочевников, которые были великолепными всадниками. Поэтому уже с первых веков нашей эры, по сообщению многочисленных письменных источников, в Прикаспий вторгаются кочевые племена, известные под названиями маскуты, берсилы (болгары), гунны, хазары и др. (Магомедов М. Г., 1994).