Леонид Соловьев «Повесть о Ходже Насреддине»
У меня всегда занимает время процесс выбора книги. Какую нужно прочитать именно сейчас? Обычно я перебираю довольно много книг, прежде чем окончательно принять решение. А все потому, что я не люблю оставлять книги недочитанными до конца. А значит нужно читать то, что действительно нужно сердцу, уму и душе именно в данный момент. И вот в очередной раз поиска книги я решаю остановится на Ходже Насреддине, с мыслью отвлекусь, посмеюсь. И действительно «Возмутитель спокойствия» отвлёк меня от прошлой прочитанной книги, от которой мне все никак было в мыслях не отойти, от мыслей о сталинских репрессиях. Далее я стала читать «Очарованного принца», и чем дальше я читала, тем больше книга поражала меня. «Очарованный принц» явно отличался от «Возмутителя спокойствия». И тогда я прочитала биографию Леонида Соловьева, а далее все то, что мне удалось найти в интернете. И что же вы думали? Опять сталинские репрессии. «Очарованный принц» Леонид Соловьев написал в лагере Дубравлаг, где провёл 8 лет своей жизни. Леонида Соловьева арестовали по доносу, якобы он замышлял террористический акт против главы государства. Это уже были не страшные 30-е годы, а 1946 год. Здесь рекомендую прочитать статью Ильи Бернштейна «Дело Леонида Соловьева», где приводятся конкретные подробности допроса.
Сам Леонид Соловьев говорил, что ему не было так плохо в лагере, а все потому, что внутри - в душе он не был там. Он писал вторую часть повести о Ходже Насреддине, он был вместе со своим героем.
Кто заинтересуется личностью Леонида Соловьева советую прочитать Евгения Калмановского «Жизнь и книги Леонида Соловьева». А также есть прекрасный сайт , созданный для поклонников книги о Ходже Насреддине - www.nashnasreddin.ru.
И к столетнему юбилею писателя был снят документальный фильм «Возмутитель спокойствия».
Я не буду тут приводить вехи жизни Соловьева, так как это прекрасно написал Калмановский. А документальный фильм я пересмотрела раз десять.
Фильмография о Ходже Насреддине большая. Но на мой взгляд - лучше читать. Сначала читать, а потом смотреть. Мультфильмы о Ходже Насреддине заставят вас посмеяться, впрочем и фильмы. А вот «Очарованный принц» заставит вас по другому посмотреть на Ходжу Насреддина, и увидеть в этой книге Леонида Соловьева.
Говорят, Леонид Соловьев был сложный человек. Прожил 55 лет.
Говорил про себя: «Я дервиш. Никакой роскоши не хочу. Лишь было бы удобно и спокойно».
Не был высокого мнения о своём творчестве: «Писатели - это Пушкин, Лев Толстой, Горький, а я только литератор».
Леонид Соловьев не смог ловить рыбу на удочку, увидев, как задергался у него в руке червяк. И, по словам Калмановского, до наших дней не сохранилось ни одной приличной фотографии Леонида Соловьева.
Хотелось бы сказать огромное спасибо создателям сайта http://www.nashnasreddin.ru , ибо сам Леонид Соловьев и его творчество не должно быть забыто нами, а также последующими поколениями.
Чем же меня так очаровал «Очарованный принц»? Для меня переход от «Возмутителя спокойствия» к «Очарованному принцу» был таким : как будто идёшь по ровной дороге и вот вдруг начинают встречаться на пути камни, о которые спотыкаешься. Не знаю, сумею ли я верно передать свои мысли словами, ибо это не каждый раз удаётся. В «Очарованном принце» на мой взгляд наряду с юмором стоит мудрость. Впрочем, мудрость присутствует и в «Возмутителе спокойствия», но во второй книге герои не так глупы. Например, эмир глупее хана, а Ходже Насреддину не так легко все сходит с рук, как в «Возмутителе спокойствия». Да и сам Ходжа Насреддин стал другим, более умудрённым, не таким уж весельчаком.
Эпизод, где Ходжа попадает в тюрьму, его поведение на допросе, по моему очень связан с тем, что эту часть книги Соловьев писал в лагере. Ходжу перед допросом одолевают сомнения: а не предал ли его одноглазый вор? Смятение захватывает душу Ходжи, но он не даёт ему завладеть им. Он верит в то, что одноглазый вор не мог предать его, верит в человеческую честность, и эта сила доверия и спасла его.
Хан, правящий городом Коканд, был очень благочестив. Он искоренял воровство и прелюбодеяния, но на деле выходило так, что его приближённые и воровали, и прелюбодействовали.
Глава двадцать первая начинается с того , что дервиш Керим-Абдаллах учит, что есть люди ночного тумана и есть люди яркого дня. Над первыми властвует луна, над вторыми солнце. И по этому эти два типа людей по разному смотрят на мир. Отмечу, что уж эти строки, так замечательно написанные и так вписанные в книгу, создают цельный образ Ходжи Насреддина. А также придают вес автору повести! Ведь автор русский, просто он родился в Триполи, нынешний Ливан, а затем жил в Средней Азии.
А вот ещё замечательные слова: «Потерявший мужество - теряет жизнь. Надо верить, о юноша, в свою удачу».
В конце «Очарованного принца» Ходжа Насреддин постигает мудрость, которую пытался донести до него старец. Именно «жизнь», это простое слово известное нам, но такое значимое. Ходжа осознал всю глубину этого слова, слово стало для него всеобъемлющим и бесконечным. И с тех пор, Ходжа Насреддин начал жить не так, как раньше: «он начал жить в ясности, не смущаемый никакими сомнениями, не угнетаемый путаницей и кажущимся хаосом мира».
В «Очарованном принце» вас ждёт смешная история, как Ходжа обманул Агабека, выдав своего ишака за принца. Не буду рассказывать, но прочитав «Повесть о Ходже Насреддине», вы и посмеётесь, и задумаетесь, и вам взгрустнется. А ещё я думаю вам захочется жить честно и поступать по совести. И вы полюбите жизнь, как любил её Ходжа Насреддин! Ведь надо любить жизнь! Каждый прожитый день считать счастьем и тогда вы будете счастливы!
А заканчиваю я словами из двадцать шестой главы «Очарованного принца»: «Все, все проходит; бьют барабаны, и базар затихает - пестрый кипучий базар нашей жизни. Одна за другой закрываются лавки суетных мелких желаний, пустеют ряды страстей, площади надежд и ярмарки устремлений; становится вокруг тихо, просторно, с неба льётся грустный закатный свет, - близится вечер, время подсчета прибылей и убытков. Вернее - только убытков; вот мы, например, - многоскорбный повествователь этой истории, не можем, не кривя душой, похвалиться, что заканчиваем базар своей жизни с прибылью в кошельке. Миры совершают свой путь; мгновения цепляются за мгновения, минуты - за минуты, часы - за часы, образуя дни, месяцы, годы, - но мы, многоскорбный повествователь, из этой вечной цепи ничего не можем ни удержать, ни сохранить для себя, кроме воспоминаний - слабых оттисков, запечатлённых как бы на тающем льде. И счастлив тот, кто к закату жизни найдёт их не совсем ещё изгладившимися: тогда ему, как бы в награду за все пережитое, даётся вторая юность - бесплотное отражение первой. Она не властна уничтожить морщины лица, вернуть силу мышцам, легкость - походке и звонкость - голосу; её владения - только душа. Встречали вы старика с ясными и светлыми глазами? Это юность, повторенная в его душе, смотрит на вас, это бесплотный поцелуй из прошлого, подобный свету погаснувшей звезды, это блуждавший где-то и наконец вернувшийся к нам обратно звук струны, которая давно уж отзвенела. Да будет ниспослана такая милость и нам за все наши горести и утраты: пусть никогда не изгладится в нашем сердце благословенный оттиск, оставленный юностью, - дабы, вернувшись к нам на закате, узнала она дом, в котором когда-то жила... Есть на земле Фергана, навек покинутая нами и навек незабвенная, - голубой сон души; это её память, её след оттиснулись на сердце, - её раскаленное солнце, её города с многошумными , пестроцветными базарами, её селения, утонувшие в зелёных садах,её горы с вознесенными за облака снеговыми вершинами и мутно-ледяными потоками,её поля, озера и пески, хрустальные рассветы и багровострастные, во всю небесную ширь, закаты над горами, её осиянные ночи, задымлённые чайханы, её дороги, каждая из которых казалась когда-то дорогой в Ирам - страну счастливых чудес... Все это в сердце. Вернусь ли, увижу ли? Нет, никогда. Но есть впереди примирение: вторая юность, - мы не вернёмся, мы вспомним...».
Сам Леонид Соловьев говорил, что ему не было так плохо в лагере, а все потому, что внутри - в душе он не был там. Он писал вторую часть повести о Ходже Насреддине, он был вместе со своим героем.
Кто заинтересуется личностью Леонида Соловьева советую прочитать Евгения Калмановского «Жизнь и книги Леонида Соловьева». А также есть прекрасный сайт , созданный для поклонников книги о Ходже Насреддине - www.nashnasreddin.ru.
И к столетнему юбилею писателя был снят документальный фильм «Возмутитель спокойствия».
Я не буду тут приводить вехи жизни Соловьева, так как это прекрасно написал Калмановский. А документальный фильм я пересмотрела раз десять.
Фильмография о Ходже Насреддине большая. Но на мой взгляд - лучше читать. Сначала читать, а потом смотреть. Мультфильмы о Ходже Насреддине заставят вас посмеяться, впрочем и фильмы. А вот «Очарованный принц» заставит вас по другому посмотреть на Ходжу Насреддина, и увидеть в этой книге Леонида Соловьева.
Говорят, Леонид Соловьев был сложный человек. Прожил 55 лет.
Говорил про себя: «Я дервиш. Никакой роскоши не хочу. Лишь было бы удобно и спокойно».
Не был высокого мнения о своём творчестве: «Писатели - это Пушкин, Лев Толстой, Горький, а я только литератор».
Леонид Соловьев не смог ловить рыбу на удочку, увидев, как задергался у него в руке червяк. И, по словам Калмановского, до наших дней не сохранилось ни одной приличной фотографии Леонида Соловьева.
Хотелось бы сказать огромное спасибо создателям сайта http://www.nashnasreddin.ru , ибо сам Леонид Соловьев и его творчество не должно быть забыто нами, а также последующими поколениями.
Чем же меня так очаровал «Очарованный принц»? Для меня переход от «Возмутителя спокойствия» к «Очарованному принцу» был таким : как будто идёшь по ровной дороге и вот вдруг начинают встречаться на пути камни, о которые спотыкаешься. Не знаю, сумею ли я верно передать свои мысли словами, ибо это не каждый раз удаётся. В «Очарованном принце» на мой взгляд наряду с юмором стоит мудрость. Впрочем, мудрость присутствует и в «Возмутителе спокойствия», но во второй книге герои не так глупы. Например, эмир глупее хана, а Ходже Насреддину не так легко все сходит с рук, как в «Возмутителе спокойствия». Да и сам Ходжа Насреддин стал другим, более умудрённым, не таким уж весельчаком.
Эпизод, где Ходжа попадает в тюрьму, его поведение на допросе, по моему очень связан с тем, что эту часть книги Соловьев писал в лагере. Ходжу перед допросом одолевают сомнения: а не предал ли его одноглазый вор? Смятение захватывает душу Ходжи, но он не даёт ему завладеть им. Он верит в то, что одноглазый вор не мог предать его, верит в человеческую честность, и эта сила доверия и спасла его.
Хан, правящий городом Коканд, был очень благочестив. Он искоренял воровство и прелюбодеяния, но на деле выходило так, что его приближённые и воровали, и прелюбодействовали.
Глава двадцать первая начинается с того , что дервиш Керим-Абдаллах учит, что есть люди ночного тумана и есть люди яркого дня. Над первыми властвует луна, над вторыми солнце. И по этому эти два типа людей по разному смотрят на мир. Отмечу, что уж эти строки, так замечательно написанные и так вписанные в книгу, создают цельный образ Ходжи Насреддина. А также придают вес автору повести! Ведь автор русский, просто он родился в Триполи, нынешний Ливан, а затем жил в Средней Азии.
А вот ещё замечательные слова: «Потерявший мужество - теряет жизнь. Надо верить, о юноша, в свою удачу».
В конце «Очарованного принца» Ходжа Насреддин постигает мудрость, которую пытался донести до него старец. Именно «жизнь», это простое слово известное нам, но такое значимое. Ходжа осознал всю глубину этого слова, слово стало для него всеобъемлющим и бесконечным. И с тех пор, Ходжа Насреддин начал жить не так, как раньше: «он начал жить в ясности, не смущаемый никакими сомнениями, не угнетаемый путаницей и кажущимся хаосом мира».
В «Очарованном принце» вас ждёт смешная история, как Ходжа обманул Агабека, выдав своего ишака за принца. Не буду рассказывать, но прочитав «Повесть о Ходже Насреддине», вы и посмеётесь, и задумаетесь, и вам взгрустнется. А ещё я думаю вам захочется жить честно и поступать по совести. И вы полюбите жизнь, как любил её Ходжа Насреддин! Ведь надо любить жизнь! Каждый прожитый день считать счастьем и тогда вы будете счастливы!
А заканчиваю я словами из двадцать шестой главы «Очарованного принца»: «Все, все проходит; бьют барабаны, и базар затихает - пестрый кипучий базар нашей жизни. Одна за другой закрываются лавки суетных мелких желаний, пустеют ряды страстей, площади надежд и ярмарки устремлений; становится вокруг тихо, просторно, с неба льётся грустный закатный свет, - близится вечер, время подсчета прибылей и убытков. Вернее - только убытков; вот мы, например, - многоскорбный повествователь этой истории, не можем, не кривя душой, похвалиться, что заканчиваем базар своей жизни с прибылью в кошельке. Миры совершают свой путь; мгновения цепляются за мгновения, минуты - за минуты, часы - за часы, образуя дни, месяцы, годы, - но мы, многоскорбный повествователь, из этой вечной цепи ничего не можем ни удержать, ни сохранить для себя, кроме воспоминаний - слабых оттисков, запечатлённых как бы на тающем льде. И счастлив тот, кто к закату жизни найдёт их не совсем ещё изгладившимися: тогда ему, как бы в награду за все пережитое, даётся вторая юность - бесплотное отражение первой. Она не властна уничтожить морщины лица, вернуть силу мышцам, легкость - походке и звонкость - голосу; её владения - только душа. Встречали вы старика с ясными и светлыми глазами? Это юность, повторенная в его душе, смотрит на вас, это бесплотный поцелуй из прошлого, подобный свету погаснувшей звезды, это блуждавший где-то и наконец вернувшийся к нам обратно звук струны, которая давно уж отзвенела. Да будет ниспослана такая милость и нам за все наши горести и утраты: пусть никогда не изгладится в нашем сердце благословенный оттиск, оставленный юностью, - дабы, вернувшись к нам на закате, узнала она дом, в котором когда-то жила... Есть на земле Фергана, навек покинутая нами и навек незабвенная, - голубой сон души; это её память, её след оттиснулись на сердце, - её раскаленное солнце, её города с многошумными , пестроцветными базарами, её селения, утонувшие в зелёных садах,её горы с вознесенными за облака снеговыми вершинами и мутно-ледяными потоками,её поля, озера и пески, хрустальные рассветы и багровострастные, во всю небесную ширь, закаты над горами, её осиянные ночи, задымлённые чайханы, её дороги, каждая из которых казалась когда-то дорогой в Ирам - страну счастливых чудес... Все это в сердце. Вернусь ли, увижу ли? Нет, никогда. Но есть впереди примирение: вторая юность, - мы не вернёмся, мы вспомним...».