Мысли деда Матвея
Ах, воздух морозом пахнет! Снежок поскрипывает под ногами да солнышко уж восходит на безмятежном зимнем небе.
За водой поутру сходить благодать одна: перед глазами бескрайнее поле, лишь заяц пробежит, деревья в снегу, как примерзли к земле - не шелохнуться. Дом то мой, на краю деревни стоит, да и народу то в деревни пальцев на руках хватит пересчитать. А воздух, воздух какой!!! Нет такого воздуха в городах, куда люди сбежали.
О Господи, благодать, какая!
Как снег сверкает на солнышке, как уже солнышко пригревает - к весне ведь природа готовиться. Вот она жизнь то настоящая. Вздохнешь и чувствуешь, что живешь. А в избу придешь с мороза, на печку ляжешь, и такая теплота по телу пойдет! Но рано о печи думать, еще дел полно. И скотину покормить надо, и детишки сейчас проснуться от сна безмятежного и сладкого, забегают. Вдруг дед Матвей тяжело вздохнул, и взгляд его остановился на руках - старых, грубых пальцах, потемневшей и пожелтевшей коже от самосадного табачка. Ах, опять позабылся я, дурак старый, ведь один я остался, а то все в прошлом было. Один. Все сердце не хочет принять этого, все бунтует. Ах, горюшко то мое, горюшко горемычное! Забрала та война тяжелая и страшная и жену, и детей. Вот и доживаю теперь один, как горемыка! Одно и осталось вспоминать детский смех да глаза моей единственной Настюшки. Но все-таки, какая благодать вокруг! До чего же все это за душу берет, что и помирать не хочеться. А тишина утренняя лучше всякой музыки играет.
За водой поутру сходить благодать одна: перед глазами бескрайнее поле, лишь заяц пробежит, деревья в снегу, как примерзли к земле - не шелохнуться. Дом то мой, на краю деревни стоит, да и народу то в деревни пальцев на руках хватит пересчитать. А воздух, воздух какой!!! Нет такого воздуха в городах, куда люди сбежали.
О Господи, благодать, какая!
Как снег сверкает на солнышке, как уже солнышко пригревает - к весне ведь природа готовиться. Вот она жизнь то настоящая. Вздохнешь и чувствуешь, что живешь. А в избу придешь с мороза, на печку ляжешь, и такая теплота по телу пойдет! Но рано о печи думать, еще дел полно. И скотину покормить надо, и детишки сейчас проснуться от сна безмятежного и сладкого, забегают. Вдруг дед Матвей тяжело вздохнул, и взгляд его остановился на руках - старых, грубых пальцах, потемневшей и пожелтевшей коже от самосадного табачка. Ах, опять позабылся я, дурак старый, ведь один я остался, а то все в прошлом было. Один. Все сердце не хочет принять этого, все бунтует. Ах, горюшко то мое, горюшко горемычное! Забрала та война тяжелая и страшная и жену, и детей. Вот и доживаю теперь один, как горемыка! Одно и осталось вспоминать детский смех да глаза моей единственной Настюшки. Но все-таки, какая благодать вокруг! До чего же все это за душу берет, что и помирать не хочеться. А тишина утренняя лучше всякой музыки играет.