озеро Хула
Доехали наконец до Хулы; фантастическое место, совершенно не израильское. Озеро-болото, камыши метра три в высоту и птицы, птицы, птицы. Всю субботу лил дождь, поэтому людей в парке было немного - наше счастье, хотя и я в своих розовых кедах промокла насквозь от беганья по траве с фотоаппаратом за выдрами. Хулы, как выяснилось, две: в первой пеший километровый маршрут идет по деревянным мосткам сквозь тросник, в узких озерных рукавах плавают фотогеничные черные утки с белыми клювами, черепахи и сомы, в отдалении редкие невысокие деревья вместо листьев красуются нахохлившимися грифами. Мика играет в Дашу-путешественницу: она кричит "мост! река! Северный полюс!". Веник с биноклем, счастлив, но на следующий день рождения просит бинокль +12. Мы обедаем в эвкалиптовом лесу, одни среди мокрых деревянных столиков. Ешьте, ешьте, тороплю я - надо успеть еще в Хулу-2 в нескольких километрах дальше на север. Здесь мы берем на прокат электромобиль (машина для старичков, как называет ее Веник, - в таких гольф-карах по Раанане рассекают состоятельные пенсионеры). Я даю Лене порулить. Вене кажется, что это несправедливо, и после небольшого нытья Леня сажает его за руль, и вскоре на переднем сиденье оказывается еще и Мика, а сзади - одна я, хватаюсь за ручку каждый раз, когда машинка останавливается или трогается с места. Мимо проносится шестиместный электромобиль, набитый подростками. Они разворачиваются не в ту сторону, потом набирают скорость на повороте и один из парней вываливается на землю под общий хохот. Всю оставшуюся дорогу Веня будет пытаться повторить этот трюк. Мы останавливаемся у пункта наблюдения за пеликанами. Пеликанов нет, они уже улетели в Африку, лишь один, грустный и белый, большой подушкой лежит на траве на противоположном берегу, в окружении стаи журавлей. Журавли кричат, громко. На поле их тысячи, рядом ездит трактор, разбрасывающий еду, или трактор с кормушкой и местом для туристов: туристы сидят в несколько рядов друг над другом, как в театре, и беспрерывно фотографируют. Не фотографировать невозможно: журавлей очень, очень много, и под уходящее солнце в небе появляется одна стая, другая, третья, еще и еще и еще - это птицы на закате возвращаются в Хулу на ночевку. Они летят мимо скульптурных облаков, мимо гор, которые ненадолго вышли из дождевой пелены, ровными треугольниками или длинной-длинной ниточкой или по двое, и это самое красивое зрелище, которое я видела в своей жизни, и оно длится и длится.
На обратной дороге в районе Кинерета трасса вдруг погружается в туман, такой плотный и белый, как рисуют только в голливудских фильмах, пытаясь нагнать на зрителя страху. Высокие фонари горят треугольниками желтого тепла; потом туман так же резко заканчивается, но и фонари тоже, и я еду под 120 в темноте, от одних слепящих фар встречной машины до следующих, дети спят на заднем сиденье, и лишь в районе Хадеры я чувствую, что теряю контроль над дорогой, но скопившиеся ближе к Тель-Авиву машины позволяют снизить скорость и вернуться домой к уже окончившемуся дождю.
На обратной дороге в районе Кинерета трасса вдруг погружается в туман, такой плотный и белый, как рисуют только в голливудских фильмах, пытаясь нагнать на зрителя страху. Высокие фонари горят треугольниками желтого тепла; потом туман так же резко заканчивается, но и фонари тоже, и я еду под 120 в темноте, от одних слепящих фар встречной машины до следующих, дети спят на заднем сиденье, и лишь в районе Хадеры я чувствую, что теряю контроль над дорогой, но скопившиеся ближе к Тель-Авиву машины позволяют снизить скорость и вернуться домой к уже окончившемуся дождю.