Полапать экспонат
В прошлые выходные на юбилейной выставке Андрияки в Царицыно меня выбесила кавказская девочка лет семи, которая влезла на подиум, отделяющий стену с картинами от публики, схватилась рукой за раму большого пейзажа и ждала, пока мать ее сфоткает. А та фотографировала, невзирая на возмущение дежурной музейного зала. Хорошо, акварель была под стеклом. Вот просто как говорится, "с гор спустились, электрички не видали".
А потом вдруг вспомнила, как я сама три раза в жизни полапала экспонаты. Пошла я в студенческой своей молодости (год где-то 82-й) на очередную обожаемую мной тогда выставку художников-авангардистов на Малой Грузинской. Хожу по подвалу жилого дома, где она всегда проходила, и висит передо мной картина, кажется, Глытневой. Обнаженная девушка написана маслом туманно и размыто, в нежных голубоватых тонах. Только ажурная шаль на плечах вырисована четко. А еще реалистичней - жемчужина на тонкой цепочке на груди девушки. И вот смотрю я и не могу отделаться от мысли, что жемчужина не нарисована, а настоящая приклеена. Долго я боролась с собой, но все же легонько коснулась пальцем - нарисована!
Второй раз был в 89-м году. Очень я увлекалась историей Великой Французской революции, и когда в Москву приехала выставка к ее 200-летию, помчалась сразу же. Ну как я могла не дотронуться до уменьшенной копии Бастилии, вырезанной из камня настоящей Бастилии! Не простила бы себе! А музейная служительница как почувствовала мой преувеличенный интерес, глаз с меня не сводит. Но я улучила момент, погладила серо-желтый камень.
А третий раз я ведь потрогала картину как раз Андрияки! 95-й год, я стою перед натюрмортом, где на деревянной шкатулке блестит латунный замочек. Смотрю в упор, чуть носом по картине не вожу, но опять мне кажется, что вся картина написана, а замочек приклеен, причем поверх стекла. Третий раз в жизни согрешила... Стыдно-то как.. (Вот только за Бастилию - не стыдно!)
А потом вдруг вспомнила, как я сама три раза в жизни полапала экспонаты. Пошла я в студенческой своей молодости (год где-то 82-й) на очередную обожаемую мной тогда выставку художников-авангардистов на Малой Грузинской. Хожу по подвалу жилого дома, где она всегда проходила, и висит передо мной картина, кажется, Глытневой. Обнаженная девушка написана маслом туманно и размыто, в нежных голубоватых тонах. Только ажурная шаль на плечах вырисована четко. А еще реалистичней - жемчужина на тонкой цепочке на груди девушки. И вот смотрю я и не могу отделаться от мысли, что жемчужина не нарисована, а настоящая приклеена. Долго я боролась с собой, но все же легонько коснулась пальцем - нарисована!
Второй раз был в 89-м году. Очень я увлекалась историей Великой Французской революции, и когда в Москву приехала выставка к ее 200-летию, помчалась сразу же. Ну как я могла не дотронуться до уменьшенной копии Бастилии, вырезанной из камня настоящей Бастилии! Не простила бы себе! А музейная служительница как почувствовала мой преувеличенный интерес, глаз с меня не сводит. Но я улучила момент, погладила серо-желтый камень.
А третий раз я ведь потрогала картину как раз Андрияки! 95-й год, я стою перед натюрмортом, где на деревянной шкатулке блестит латунный замочек. Смотрю в упор, чуть носом по картине не вожу, но опять мне кажется, что вся картина написана, а замочек приклеен, причем поверх стекла. Третий раз в жизни согрешила... Стыдно-то как.. (Вот только за Бастилию - не стыдно!)