С.Волков об образовании в РИ
С.Волков
http://www.plam.ru/hist/intellektualnyi_sloi_v_sovetskom_obshestve/p1.php
Старый интеллектуал (вне зависимости от его политических взглядов) и советский - совершенно разные люди. В дореволюционной
России представитель образованного слоя рассматривался “простым человеком” (“мужиком”) как “барин” - будь то сельский учитель
или губернатор. Интеллектуал же, созданный советским строем, есть по своей психологии и самоидентификации, в подавляющем
большинстве, именно “мужик”. Но если прежний “мужик”, при всей неприязни к "барину", испытывал к дореволюционному
интеллектуалу традиционное уважение (прекрасно отдавая себе отчет в существующей между ними разнице), то советский
интеллигент такого уважения не испытывает, считая себя не менее "культурным" (да еще, пожалуй, - более, ибо советская культура,
по его разумению, "выше" и "прогрессивнее") и своего сущностного отличия от него даже и не осознает, так как критерии этого
отличия ему не ведомы.
Вот почему, даже несмотря на моду на дореволюционную Россию, ее образованному сословию не повезло на симпатии современных
авторов. Неприязнь к нему просматривается очень четко в писаниях самых разных по взглядам авторов. Созданная им культура
абсолютному большинству представителей советской интеллигенции чужда. Эта культура, неотделимая от своих создателей, все-таки
аристократична. Аристократизм вообще есть основа всякой высокой культуры. Нет его - нет и подлинной культуры. (Вот почему,
кстати, народы, по какой-либо причине оказавшиеся лишенными или никогда не имевшие собственной “узаконенной” элиты -
дворянства и т.п., не создали, по существу, ничего достойного мирового уровня, во всяком случае, их вклад в этом отношении
несопоставим с вкладом народов, таковую имевшими.) В нормальных условиях нация неизбежно выделяет свою аристократию,
потому что сама сущность высоких проявлений культуры глубоко аристократична: лишь немногие способны делать что-то такое, чего
не может делать большинство (будь то сфера искусства, науки или государственного управления). Не обязательно все такие люди
должны принадлежать к аристократии по происхождению, но само наличие аристократической среды, соответствующих идеалов и
представлений в обществе для стимуляции успехов в этих видах деятельности абсолютно необходимо. Общественная поляризация
рождает высокую культуру, усредненность, эгалитаризм - только серость. Та российская культура, о которой идет речь, создавалась
именно на разности потенциалов (за что ее так не любят разного рода “друзья народа”). Характерно, что одно из наиболее
распространенных обвинений Петру Великому - то, что он-де вырыл пропасть между высшим сословием и “народом”, - формально
вполне вздорное (ибо как раз при нем была открыты широкие возможности попасть в это сословие выходцам из “народа”, тогда как
прежде сословные перегородки были почти непроницаемы), имеет в виду на самом деле эту разность.
Хотя культура образованного слоя дореволюционной России давно перестала быть господствующей, подспудное чувство
неполноценности по отношению к ней порождает у члена современного “образованного сословия” даже иногда плохо осознаваемую
враждебность.
------------
Статистика - Среди находившихся на
государственной службе дворян по происхождению было 30,7%, среди офицеров - 51,2%, среди учащихся гимназий и реальных
училищ - 25,6%, среди студентов - 22,8% (1897 г.) (11). Ко времени революции - еще меньше - менее 10% (данные за 1906-1915 гг. см.
табл. 2) (12). Отдельные низшие группы образованного слоя (см., например, данные о происхождении школьных учителей в 1911 г. -
табл. 3) (13) могли существенно отличаться в сторону “демократичности” своего состава (14).
Связь “образованного сословия” с собственностью
была незначительной, огромное большинство его членов не имело ни земельной, ни какой-либо иной недвижимой собственности. В
начале ХХ в. даже среди той его части, которая занимала самое высокое положение на государственной службе (чины 1-4 классов), не
имело собственности более 60%, среди офицеров не владели собственностью более 95%.
С.Волков
http://www.plam.ru/hist/intellektualnyi_sloi_v_sovetskom_obshestve/p1.php
Старый интеллектуал (вне зависимости от его политических взглядов) и советский - совершенно разные люди. В дореволюционной
России представитель образованного слоя рассматривался “простым человеком” (“мужиком”) как “барин” - будь то сельский учитель
или губернатор. Интеллектуал же, созданный советским строем, есть по своей психологии и самоидентификации, в подавляющем
большинстве, именно “мужик”. Но если прежний “мужик”, при всей неприязни к "барину", испытывал к дореволюционному
интеллектуалу традиционное уважение (прекрасно отдавая себе отчет в существующей между ними разнице), то советский
интеллигент такого уважения не испытывает, считая себя не менее "культурным" (да еще, пожалуй, - более, ибо советская культура,
по его разумению, "выше" и "прогрессивнее") и своего сущностного отличия от него даже и не осознает, так как критерии этого
отличия ему не ведомы.
Вот почему, даже несмотря на моду на дореволюционную Россию, ее образованному сословию не повезло на симпатии современных
авторов. Неприязнь к нему просматривается очень четко в писаниях самых разных по взглядам авторов. Созданная им культура
абсолютному большинству представителей советской интеллигенции чужда. Эта культура, неотделимая от своих создателей, все-таки
аристократична. Аристократизм вообще есть основа всякой высокой культуры. Нет его - нет и подлинной культуры. (Вот почему,
кстати, народы, по какой-либо причине оказавшиеся лишенными или никогда не имевшие собственной “узаконенной” элиты -
дворянства и т.п., не создали, по существу, ничего достойного мирового уровня, во всяком случае, их вклад в этом отношении
несопоставим с вкладом народов, таковую имевшими.) В нормальных условиях нация неизбежно выделяет свою аристократию,
потому что сама сущность высоких проявлений культуры глубоко аристократична: лишь немногие способны делать что-то такое, чего
не может делать большинство (будь то сфера искусства, науки или государственного управления). Не обязательно все такие люди
должны принадлежать к аристократии по происхождению, но само наличие аристократической среды, соответствующих идеалов и
представлений в обществе для стимуляции успехов в этих видах деятельности абсолютно необходимо. Общественная поляризация
рождает высокую культуру, усредненность, эгалитаризм - только серость. Та российская культура, о которой идет речь, создавалась
именно на разности потенциалов (за что ее так не любят разного рода “друзья народа”). Характерно, что одно из наиболее
распространенных обвинений Петру Великому - то, что он-де вырыл пропасть между высшим сословием и “народом”, - формально
вполне вздорное (ибо как раз при нем была открыты широкие возможности попасть в это сословие выходцам из “народа”, тогда как
прежде сословные перегородки были почти непроницаемы), имеет в виду на самом деле эту разность.
Хотя культура образованного слоя дореволюционной России давно перестала быть господствующей, подспудное чувство
неполноценности по отношению к ней порождает у члена современного “образованного сословия” даже иногда плохо осознаваемую
враждебность.
------------
Статистика - Среди находившихся на
государственной службе дворян по происхождению было 30,7%, среди офицеров - 51,2%, среди учащихся гимназий и реальных
училищ - 25,6%, среди студентов - 22,8% (1897 г.) (11). Ко времени революции - еще меньше - менее 10% (данные за 1906-1915 гг. см.
табл. 2) (12). Отдельные низшие группы образованного слоя (см., например, данные о происхождении школьных учителей в 1911 г. -
табл. 3) (13) могли существенно отличаться в сторону “демократичности” своего состава (14).
Связь “образованного сословия” с собственностью
была незначительной, огромное большинство его членов не имело ни земельной, ни какой-либо иной недвижимой собственности. В
начале ХХ в. даже среди той его части, которая занимала самое высокое положение на государственной службе (чины 1-4 классов), не
имело собственности более 60%, среди офицеров не владели собственностью более 95%.
С.Волков