и еще немного монархизма
Из книги Л.Бородина --БЕЗ ВЫБОРА
Лет в десять с дрожью в голосе спросил я как-то свою бабушку: дескать, не дай Бог, Сталин… ну… это… умрет! А кто тогда после него - сын его, да?
Помню, бабуля серьезно задумалась, очень серьезно, и ответила будто бы и не мне вовсе, а себе самой: «Всяко может быть. Может быть, и сын… Страна у нас такая… Хорошо бы…» Я был согласен. Это было бы хорошо. Или я был не монархист?
...смею утверждать, что вырос в микромонархической среде.
В стране, где я возрастал, тоже все совершалось правильно, на зависть всему остальному человечеству. Недостатков была тьма. Особенно у нас, в нашем захолустье. Но посмотришь очередной киножурнал, что перед каждым кинофильмом, и понимаешь: когда-нибудь, может очень скоро, и у нас станет так же, как в Москве!
Потому что Сталин. Нет, не партия, про партию мне не все было ясно.
Стало совсем неясно после ХХ съезда.
Сначала таинственно зашептались меж собой курсанты-партийцы. Знать, у них прошел какой-то полусекретный «сходняк». Первая статья в газете «Правда». И всего-то одна фраза: «…не отличаясь личной скромностью…» Это о Сталине!
Помню, вошел-ворвался в библиотеку. Налево курсантский читальный зал, направо - преподавательский. Нарочито громко, с вызовом возгласил: «Какая шавка посмела тявкать на Сталина?!» Курсанты подняли головы, преподаватели, напротив, уткнулись в тексты.
А через день - общекурсантское собрание: Сталин при всех заслугах - преступник! И факты, факты, факты! Лагеря, тюрьмы, расстрелы, пытки! Это у нас-то - в стране всеобщей справедливости, в стране, где социализм- всему человечеству образец и зависть…
Вечером того же дня мы с моим другом Володей Ивойловым ушли в самоволку. В стороне от училища, на высоком берегу реки Камы, давно уже облюбовали толстущую, многоветвистую иву, куда частенько приходили и до того обсуждать наше с ним замечательное будущее в замечательной стране.
Но чего стоили теперь наши с ним личные планы, когда, как оказалось, совсем не все в порядке с самой СТРАНОЙ.
Нет, не вспомнить уже и не понять, почему, собственно, проблема СТРАНЫ оказалась для нас первичнее и важнее всего того мечтательно личного, что выпестовывалось в душах. Ведь в миллионах судеб наших сверстников никаких принципиальных срывов и обломов не произошло…
...
Исключенный из комсомола, изгнанный из университета с настоятельной рекомендацией - «познавать подлинную идеологию гегемона - рабочего класса», я именно так и поступил.
Сначала - рабочий путевой бригады на родной Кругобайкальской дороге, затем бурильщик на Братской ГЭС - но все время один…
Именно там, на Братской ГЭС, узнал я, что являюсь соучастником первейшего в истории Страны Советов дивного эксперимента: осуществления великого строительства народно-хозяйственного значения силами свободных людей. Что, оказывается, до того все подобные и бесподобные замыслы осуществлялись исключительно многотысячными контингентами либо заключенных, либо военнопленных. И моя родная Иркутская ГЭС, и Куйбышевская, и Волгоградская, и Волго-Дон, и еще раньше Беломорканал, и прославленный на всю страну Комсомольск-на-Амуре, и тысячи невеликих, но необходимых народу и государству строек и всякого рода реконструкций - все это не мы, советские люди, а как раз наоборот - несоветские. Хуже того - антисоветские!
Что всякие там враги народа и изменники должны нести наказание в той или иной мере - ну, кто против того? То ж нелюди. Но за что ж им такая честь - строить великое здание социализма? И разве нельзя иначе? Строили бы общественные туалеты, хотя бы по той же Восточно-Сибирской дороге. А то ведь вечная проблема - один туалет где-нибудь на самом конце станции, куда и добежать не всегда успеваешь…
Лет в десять с дрожью в голосе спросил я как-то свою бабушку: дескать, не дай Бог, Сталин… ну… это… умрет! А кто тогда после него - сын его, да?
Помню, бабуля серьезно задумалась, очень серьезно, и ответила будто бы и не мне вовсе, а себе самой: «Всяко может быть. Может быть, и сын… Страна у нас такая… Хорошо бы…» Я был согласен. Это было бы хорошо. Или я был не монархист?
...смею утверждать, что вырос в микромонархической среде.
В стране, где я возрастал, тоже все совершалось правильно, на зависть всему остальному человечеству. Недостатков была тьма. Особенно у нас, в нашем захолустье. Но посмотришь очередной киножурнал, что перед каждым кинофильмом, и понимаешь: когда-нибудь, может очень скоро, и у нас станет так же, как в Москве!
Потому что Сталин. Нет, не партия, про партию мне не все было ясно.
Стало совсем неясно после ХХ съезда.
Сначала таинственно зашептались меж собой курсанты-партийцы. Знать, у них прошел какой-то полусекретный «сходняк». Первая статья в газете «Правда». И всего-то одна фраза: «…не отличаясь личной скромностью…» Это о Сталине!
Помню, вошел-ворвался в библиотеку. Налево курсантский читальный зал, направо - преподавательский. Нарочито громко, с вызовом возгласил: «Какая шавка посмела тявкать на Сталина?!» Курсанты подняли головы, преподаватели, напротив, уткнулись в тексты.
А через день - общекурсантское собрание: Сталин при всех заслугах - преступник! И факты, факты, факты! Лагеря, тюрьмы, расстрелы, пытки! Это у нас-то - в стране всеобщей справедливости, в стране, где социализм- всему человечеству образец и зависть…
Вечером того же дня мы с моим другом Володей Ивойловым ушли в самоволку. В стороне от училища, на высоком берегу реки Камы, давно уже облюбовали толстущую, многоветвистую иву, куда частенько приходили и до того обсуждать наше с ним замечательное будущее в замечательной стране.
Но чего стоили теперь наши с ним личные планы, когда, как оказалось, совсем не все в порядке с самой СТРАНОЙ.
Нет, не вспомнить уже и не понять, почему, собственно, проблема СТРАНЫ оказалась для нас первичнее и важнее всего того мечтательно личного, что выпестовывалось в душах. Ведь в миллионах судеб наших сверстников никаких принципиальных срывов и обломов не произошло…
...
Исключенный из комсомола, изгнанный из университета с настоятельной рекомендацией - «познавать подлинную идеологию гегемона - рабочего класса», я именно так и поступил.
Сначала - рабочий путевой бригады на родной Кругобайкальской дороге, затем бурильщик на Братской ГЭС - но все время один…
Именно там, на Братской ГЭС, узнал я, что являюсь соучастником первейшего в истории Страны Советов дивного эксперимента: осуществления великого строительства народно-хозяйственного значения силами свободных людей. Что, оказывается, до того все подобные и бесподобные замыслы осуществлялись исключительно многотысячными контингентами либо заключенных, либо военнопленных. И моя родная Иркутская ГЭС, и Куйбышевская, и Волгоградская, и Волго-Дон, и еще раньше Беломорканал, и прославленный на всю страну Комсомольск-на-Амуре, и тысячи невеликих, но необходимых народу и государству строек и всякого рода реконструкций - все это не мы, советские люди, а как раз наоборот - несоветские. Хуже того - антисоветские!
Что всякие там враги народа и изменники должны нести наказание в той или иной мере - ну, кто против того? То ж нелюди. Но за что ж им такая честь - строить великое здание социализма? И разве нельзя иначе? Строили бы общественные туалеты, хотя бы по той же Восточно-Сибирской дороге. А то ведь вечная проблема - один туалет где-нибудь на самом конце станции, куда и добежать не всегда успеваешь…