Хармс и Введенский были неразлучны,
составляли комическую пару, часто разыгрывавшую уморительные диалоги, подчеркнуто вежливые, но с довольно гнусным содержанием: «Можно узнать, Даня, почему у вас такой мертвенно-серый, я бы сказал, оловянный, цвет лица? - Отвечу с удовольствием - я специально не моюсь и не вытираю никогда пыль с лица, чтобы женщины рядом со мной казались бы еще более розовыми».
Отношение к женщинам у Хармса и Введенского было формально схожее, но по существу разное: Введенский был легкомысленный ловелас и повеса, Хармс - скорее одержимый эротоман.
...
В газете «Смена» вышла статья «Реакционное жонглерство. Об одной вылазке литературных хулиганов», автор которой Л. Нильвич обвинял обэриутов в том, что те «ненавидят борьбу, которую ведет пролетариат», и называл их стихи «поэзией классового врага». Контрольный залп дал поэт Николай Асеев, чью речь с нападками на обэриутов на заседании Союза писателей печатает «Красная новь» под заголовком «Сегодняшний день советской поэзии». Асеев называет обэриутов «поэты-тени, поэты-сомнамбулы, поэты-хлысты» и упрекает в «архаичности стиха» и «передразнивании каких-то чужих очертаний».
Еще одним поводом для преследования обэриутов мог послужить случай на вечеринке у журналиста Евгения Сно. Его сыну, тоже Евгению, сотруднику «Ленинградской правды» и чекистскому провокатору, пришло на ум заговорить о гимне «Боже, царя храни», он стал расхваливать его музыку и вдруг как-то криво запел, вспоминал друг поэтов Игорь Бахтерев. Введенский бросился поправлять Сно-младшего, и тогда все присутствующие ужаснулись: «Владимиров стал что-то выкрикивать, Даниил - громко петь немецкую песенку, заглушая крамольное пение». Надо сказать, что Введенский особенно не скрывал своего монархизма, правда, понимал его по-своему: поэт считал, что при монархии у порядочного человека будет хотя бы случайный шанс оказаться у власти.
Хармса и Введенского арестовали и обвинили в создании антисоветской группировки внутри детского отдела Госиздата.
Тогда обошлось ссылкой.
В 1941 году в дом, где Александр Введенский жил с женой и сыном, с обыском нагрянули чекисты: Введенского обвинили в «ведении антисоветских разговоров» и контрреволюционной агитации. Вместе с поэтом арестовали все его бумаги и письма - пропало почти все, написанное в Харькове.
Умер Введенский 19 или 20 декабря на этапе в поезде под Казанью от плеврита или дизентерии. Его тело доставили в морг казанской психиатрической больницы. Спустя чуть больше года от истощения умер его ближайший друг Даниил Хармс - по злой иронии последним местом, где окажется его бездыханное тело, будет тоже психиатрическая больница, но тюремная, при «Крестах».
вся статья
https://dzen.ru/a/Ya3P2za2Dhokx_Bt
Отношение к женщинам у Хармса и Введенского было формально схожее, но по существу разное: Введенский был легкомысленный ловелас и повеса, Хармс - скорее одержимый эротоман.
...
В газете «Смена» вышла статья «Реакционное жонглерство. Об одной вылазке литературных хулиганов», автор которой Л. Нильвич обвинял обэриутов в том, что те «ненавидят борьбу, которую ведет пролетариат», и называл их стихи «поэзией классового врага». Контрольный залп дал поэт Николай Асеев, чью речь с нападками на обэриутов на заседании Союза писателей печатает «Красная новь» под заголовком «Сегодняшний день советской поэзии». Асеев называет обэриутов «поэты-тени, поэты-сомнамбулы, поэты-хлысты» и упрекает в «архаичности стиха» и «передразнивании каких-то чужих очертаний».
Еще одним поводом для преследования обэриутов мог послужить случай на вечеринке у журналиста Евгения Сно. Его сыну, тоже Евгению, сотруднику «Ленинградской правды» и чекистскому провокатору, пришло на ум заговорить о гимне «Боже, царя храни», он стал расхваливать его музыку и вдруг как-то криво запел, вспоминал друг поэтов Игорь Бахтерев. Введенский бросился поправлять Сно-младшего, и тогда все присутствующие ужаснулись: «Владимиров стал что-то выкрикивать, Даниил - громко петь немецкую песенку, заглушая крамольное пение». Надо сказать, что Введенский особенно не скрывал своего монархизма, правда, понимал его по-своему: поэт считал, что при монархии у порядочного человека будет хотя бы случайный шанс оказаться у власти.
Хармса и Введенского арестовали и обвинили в создании антисоветской группировки внутри детского отдела Госиздата.
Тогда обошлось ссылкой.
В 1941 году в дом, где Александр Введенский жил с женой и сыном, с обыском нагрянули чекисты: Введенского обвинили в «ведении антисоветских разговоров» и контрреволюционной агитации. Вместе с поэтом арестовали все его бумаги и письма - пропало почти все, написанное в Харькове.
Умер Введенский 19 или 20 декабря на этапе в поезде под Казанью от плеврита или дизентерии. Его тело доставили в морг казанской психиатрической больницы. Спустя чуть больше года от истощения умер его ближайший друг Даниил Хармс - по злой иронии последним местом, где окажется его бездыханное тело, будет тоже психиатрическая больница, но тюремная, при «Крестах».
вся статья
https://dzen.ru/a/Ya3P2za2Dhokx_Bt