"Die Russen kommen"
Немецкое полочное кино
«Русские идут» (нем. Die Russen kommen)
- немецкий (ГДР) художественный фильм режиссёра Хайнера Карова, снятый в 1968 году на киностудии «ДЕФА» по мотивам рассказов Эгона Рихтера. Фильм был запрещён к прокату, уничтожен, восстановлен частично из рабочей копии в 1987 году и получил призы Национального кинофестиваля ГДР.
Март 1945 года, Германия. 15-летний Гюнтер, гитлерюгендец, чей отец пал на Восточном фронте, всё еще верит, что война Рейхом не проиграна. Гюнтер никогда не видел войны, всё время что она идёт он живёт обычной жизнью, и когда гуляя по пляжу вместе со своей подругой Кристиной видит выброшенный волнами на берег труп солдата, Гюнтер ошарашен. Но как к чему-то будничному к этому относится находящийся рядом его ровесник - острбайтер из России, который что-то говорит Кристине по-английски, Гюнтер не понимает слов, но понимает смысл - русский уверен в скорой победе.
Во время облавы на беглых остербайтеров Гюнтер загоняет одного из них на крышу, и узнаёт в нём того русского мальчика. Чтобы он не упал и не разбился Гюнтер протягивает ему руку, но в это время полицай убивает русского. Гюнтера за участие в облаве награждают Железным крестом.
При подходе фронта Гюнтера с другими гитлерюгендцами оставляют оборонять дом, но все разбегаются. Гюнтер один оказывается против подходящих русских, его, растерянного, подбирают советские разведчики на джипе, но когда подрываются на мине, Гюнтеру удаётся бежать и вернуться домой - в уже занятую советскими войсками деревню.
Гюнтера арестовывают как участника облавы на остербайтеров. Он признаёт, что был в гитлерюгенде, что получил Железный крест за участие в поимке русского мальчика, но говорит, что сделал это для Германии, и его погибший отец гордился бы им. Ему показывают письмо отца, из которого становится понятно, что тот сознательно искал смерти на фронте, потому что больше не мог выносить участия в карательных акциях. Гюнтер смущён, но всё-таки молчит. В камере его посещают видения - в его воображении рядом с отцом постоянно появляется убитый русский мальчик. На допросе Гюнтер кричит, что он не убийца и не хочет быть единственным, кто виноват, - в состоянии истерики его увозят на скорой помощи в больницу под звучащее объявление о капитуляции Германии.
Продолжение
Режиссер фильма в 1971 году снял продолжение - фильм «Карьера» - события которого происходят через 25 лет: выясняется, что Гюнтер попал в больницу которая оказалась в американской зоне оккупации, стал гражданином ФРГ - он 40-летний сотрудник западно-германского концерна, не интересуется политикой, трудолюбив и просто хочет жить мирно. Начальство предлагает ему должность начальника отдела, если он найдет повод уволить начальника-коммуниста. Гюнтер вначале отказывается, но интригами с использованием его жены его вынуждают совершить предательство.
За что же запретили ? Уж вроде бы все пункты методички соблюдены, ан нет!
Вот и объяснение:
Фильм был запрещён к прокату из-за «психологизации фашизма».
Некоторые отснятые материалы были повторно использованы для ретроспективных сцен в фильме «Карьера», но большая часть оригинального негатива была уничтожена.
В 1987 году фильм был был восстановлен из обнаруженной неполной рабочей копии и эпизодов вошедших в фильм «Карьера».
Премьера фильма состоялась 3 декабря 1987 года в восточно-берлинском кинотеатре «Кино Интернациональ», фильм шёл в кинотеатрах, а в мае 1990 года был показан телевидением ГДР.
В ГДР фильм был удостоен государственного предиката «ценный». В 1988 году на 5-ом Национальном кинофестивале ГДР получил призы за режиссуру и сценарий.
В 1988 году фильм был показан в ФРГ во внеконкурской программе Берлинского кинофестиваля.
Критика
По мнению киноведов фильм является своеобразной «обратной стороной» фильма «Мне было девятнадцать» Конрада Вольфа[1], по стилистике напоминает советский фильм «Иваново детство» Тарковского[2], отмечается, что по форме фильм снят по образцам «фильмов новой волны» Жана-Люка Годара.
Википедия.
-------------
А вот весьма любопытная рецензия на Кинопоиске:
Крах
Посвящение Конраду Вольфу, завершающее начальные титры картины Хайнера Карова, уже многое говорит о ней. Без всякого сомнения «Русские идут» задумывался режиссером как ответ на автобиографическую ленту Вольфа «Мне было девятнадцать», которая рассказывала о событиях весны 45-го года сквозь призму воспоминаний юного офицера Советской армии, с оружием в руках пришедшего в страну, которая когда-то была его родиной. Каров предложил альтернативный взгляд на те же самые события. Его герой, Гюнтер Валхер, ровесник Грегора Хеккера, воспитанный в духе нацизма, член гитлерюгенда и доброволец фольксштурма. Юноша, чей мир рушится под натиском наступающих большевистских частей. Тех самых частей, в составе которых идет на Берлин такой же как и он немецкий паренек Грегор Хеккер.
Вот только если картина Вольфа была обласкана многочисленными наградами Восточной Германии и Советского Союза (по заслугам, конечно - фильм, ведь, гениальный), то лента Карова увидела свет только спустя двадцать лет после своего создания, когда ГДР доживала свои последние годы, а в СССР вовсю бушевала перестройка. Слишком уж депрессивным показался ее настрой строителям коммунизма из руководства DEFA, подозрительно много в ней было мистики и как-то совсем уж мало оптимизма. Да еще, вдобавок, призрак русского юноши и немецкая девушка в финале общаются между собой почему-то по-английски - а это совсем уж непатриотично, с какой стороны не посмотри: хоть с советской, хоть с немецкой.
У Вольфа, конечно, тоже в картине далеко не все черно-белыми красками нарисовано было, но у Карова вышел какой-то совсем уж мрачный взгляд на поражение Германии. И судьба юного Валхера в финале видится покрытой туманом. Кстати, в снятом с использованием отснятого материала «Русских» фильме «Карьера» режиссер после войны отправляет своего героя в Западную Германию. Здесь же значительная часть картины посвящена изображению тяжелейшего шока, в котором находится главный герой и вся страна. Гюнтер не в силах выйти из состояния прострации, в котором к нему является призрак русского юноши, к чьей гибели он оказался косвенно причастен. И это чувство вины, наложившееся на тяжесть военного поражения и разрушение основ мировоззрения, вошедшего в плоть и кровь поколения главного героя, вызывает тяжелое нарушение сознания. Причем не только у отдельного человека, но и у всей страны. Выглядит это настолько тяжело и страшно, что неудивительно, что цензоры испугались. Тут ведь Восточная Германия уверенно строит социализм, а ей все о вине да о позоре толкуют. С этим, на Запад, пожалуйста…
Конечно, режиссер, пытался смягчить «маниакально-депрессивный» психоз своего фильма. Прежде всего за счет второго центрального персонажа картины. Игорь Рыбкин, застреленный немецкий полицейским на глазах Гюнтера Валхера, ни в чем не обвиняет своего визави, являясь к нему в видениях. Наоборот, кажется, что призрак русского парня приходит только затем, чтобы наладить понимание, смягчить то самое чувство вины, подружиться с виновником своей смерти… По крайней мере, звезда «Республики Ш. К. И. Д.» Виктор Перевалов делает все, чтобы остаться в памяти зрителя в классически-сентиментальном образе «непрожившего положенное». Вот только образ этот лишь усиливает жесточайшую депрессию главного героя и вызывает у зрителя чувства боли и растерянности. Совсем не те чувства, что должен был вызывать кинематограф социалистического реализма. Да и какой там реализм - с призраками и видениями воспаленного разума!
Добавьте к этому первую половину фильма, контрастирующую с финальной частью атмосферой патриотизма и энтузиазма немецкой молодежи, готовой защищать Великую Германию до последней капли крови. Карову ведь тоже в 45-м было шестнадцать, как и его герою, и он прекрасно помнил, как все это было. Обильное цитирование патриотического эпика Файта Харлана «Кольберг», который Гюнтер и его подруга Катрин смотрят с пылающими глазами тоже не могло добавить доверия к картине. Да, Каров играл на контрасте, демонстрируя как искренний порыв, замешанный на естественной для любого человека любви к родине и нацистской пропаганде, сталкиваясь со смертью и разгромом на фронте, превращается в полное опустошение. Но ведь он не давал никакого опровержения «черной магии» поражения. Не обещал светлого будущего, не открывал ворота в новую жизнь, как его вольный и невольный визави в кинематографическом поединке Конрад Вольф.
Это у советского лейтенанта Грегора Хеккера вся жизнь была впереди, а у его сверстника из гитлерюгенд Гюнтера Валхера она уже прошла. Будет ли новая - неизвестно. И с Германией - никакого оптимизма. Настолько тяжелым было обрушение собственного мира у поколения Хайнера Карова, что даже спустя двадцать с лишним лет оно переживалось как в первый раз. Принять оптимизм советского офицера Конрада Вольфа, пришедшего строить новую Германию с солдатами чужой страны, ему было невозможно. Но настоящей полемики не получилось. «Русские идут» был запрещен. Восточная Германия продолжила строить социализм и снимать бравые фильмы про индейцев и сериалы про отважных антифашистов, которых в кино студии DEFA было в разы больше, чем в реальной жизни.
---------------
В общем, фильм любопытный, хотя, конечно же, он снят в условиях главенства одной идеологии, но видимо, слишком уж больные вопросы поднимал, и никто эту боль не только не лечил, но и не хотел видеть.
Слова о «психологизации фашизма» мало что объясняют...
Конечно, в принципе, надо видеть кино, чтоб рассуждать, но предположу:
настоящего ответа на вопрос "как же нацисты смогли прийти к власти", столь любимого умниками-антифашистами, знать то они и не хотят.
«Русские идут» (нем. Die Russen kommen)
- немецкий (ГДР) художественный фильм режиссёра Хайнера Карова, снятый в 1968 году на киностудии «ДЕФА» по мотивам рассказов Эгона Рихтера. Фильм был запрещён к прокату, уничтожен, восстановлен частично из рабочей копии в 1987 году и получил призы Национального кинофестиваля ГДР.
Март 1945 года, Германия. 15-летний Гюнтер, гитлерюгендец, чей отец пал на Восточном фронте, всё еще верит, что война Рейхом не проиграна. Гюнтер никогда не видел войны, всё время что она идёт он живёт обычной жизнью, и когда гуляя по пляжу вместе со своей подругой Кристиной видит выброшенный волнами на берег труп солдата, Гюнтер ошарашен. Но как к чему-то будничному к этому относится находящийся рядом его ровесник - острбайтер из России, который что-то говорит Кристине по-английски, Гюнтер не понимает слов, но понимает смысл - русский уверен в скорой победе.
Во время облавы на беглых остербайтеров Гюнтер загоняет одного из них на крышу, и узнаёт в нём того русского мальчика. Чтобы он не упал и не разбился Гюнтер протягивает ему руку, но в это время полицай убивает русского. Гюнтера за участие в облаве награждают Железным крестом.
При подходе фронта Гюнтера с другими гитлерюгендцами оставляют оборонять дом, но все разбегаются. Гюнтер один оказывается против подходящих русских, его, растерянного, подбирают советские разведчики на джипе, но когда подрываются на мине, Гюнтеру удаётся бежать и вернуться домой - в уже занятую советскими войсками деревню.
Гюнтера арестовывают как участника облавы на остербайтеров. Он признаёт, что был в гитлерюгенде, что получил Железный крест за участие в поимке русского мальчика, но говорит, что сделал это для Германии, и его погибший отец гордился бы им. Ему показывают письмо отца, из которого становится понятно, что тот сознательно искал смерти на фронте, потому что больше не мог выносить участия в карательных акциях. Гюнтер смущён, но всё-таки молчит. В камере его посещают видения - в его воображении рядом с отцом постоянно появляется убитый русский мальчик. На допросе Гюнтер кричит, что он не убийца и не хочет быть единственным, кто виноват, - в состоянии истерики его увозят на скорой помощи в больницу под звучащее объявление о капитуляции Германии.
Продолжение
Режиссер фильма в 1971 году снял продолжение - фильм «Карьера» - события которого происходят через 25 лет: выясняется, что Гюнтер попал в больницу которая оказалась в американской зоне оккупации, стал гражданином ФРГ - он 40-летний сотрудник западно-германского концерна, не интересуется политикой, трудолюбив и просто хочет жить мирно. Начальство предлагает ему должность начальника отдела, если он найдет повод уволить начальника-коммуниста. Гюнтер вначале отказывается, но интригами с использованием его жены его вынуждают совершить предательство.
За что же запретили ? Уж вроде бы все пункты методички соблюдены, ан нет!
Вот и объяснение:
Фильм был запрещён к прокату из-за «психологизации фашизма».
Некоторые отснятые материалы были повторно использованы для ретроспективных сцен в фильме «Карьера», но большая часть оригинального негатива была уничтожена.
В 1987 году фильм был был восстановлен из обнаруженной неполной рабочей копии и эпизодов вошедших в фильм «Карьера».
Премьера фильма состоялась 3 декабря 1987 года в восточно-берлинском кинотеатре «Кино Интернациональ», фильм шёл в кинотеатрах, а в мае 1990 года был показан телевидением ГДР.
В ГДР фильм был удостоен государственного предиката «ценный». В 1988 году на 5-ом Национальном кинофестивале ГДР получил призы за режиссуру и сценарий.
В 1988 году фильм был показан в ФРГ во внеконкурской программе Берлинского кинофестиваля.
Критика
По мнению киноведов фильм является своеобразной «обратной стороной» фильма «Мне было девятнадцать» Конрада Вольфа[1], по стилистике напоминает советский фильм «Иваново детство» Тарковского[2], отмечается, что по форме фильм снят по образцам «фильмов новой волны» Жана-Люка Годара.
Википедия.
-------------
А вот весьма любопытная рецензия на Кинопоиске:
Крах
Посвящение Конраду Вольфу, завершающее начальные титры картины Хайнера Карова, уже многое говорит о ней. Без всякого сомнения «Русские идут» задумывался режиссером как ответ на автобиографическую ленту Вольфа «Мне было девятнадцать», которая рассказывала о событиях весны 45-го года сквозь призму воспоминаний юного офицера Советской армии, с оружием в руках пришедшего в страну, которая когда-то была его родиной. Каров предложил альтернативный взгляд на те же самые события. Его герой, Гюнтер Валхер, ровесник Грегора Хеккера, воспитанный в духе нацизма, член гитлерюгенда и доброволец фольксштурма. Юноша, чей мир рушится под натиском наступающих большевистских частей. Тех самых частей, в составе которых идет на Берлин такой же как и он немецкий паренек Грегор Хеккер.
Вот только если картина Вольфа была обласкана многочисленными наградами Восточной Германии и Советского Союза (по заслугам, конечно - фильм, ведь, гениальный), то лента Карова увидела свет только спустя двадцать лет после своего создания, когда ГДР доживала свои последние годы, а в СССР вовсю бушевала перестройка. Слишком уж депрессивным показался ее настрой строителям коммунизма из руководства DEFA, подозрительно много в ней было мистики и как-то совсем уж мало оптимизма. Да еще, вдобавок, призрак русского юноши и немецкая девушка в финале общаются между собой почему-то по-английски - а это совсем уж непатриотично, с какой стороны не посмотри: хоть с советской, хоть с немецкой.
У Вольфа, конечно, тоже в картине далеко не все черно-белыми красками нарисовано было, но у Карова вышел какой-то совсем уж мрачный взгляд на поражение Германии. И судьба юного Валхера в финале видится покрытой туманом. Кстати, в снятом с использованием отснятого материала «Русских» фильме «Карьера» режиссер после войны отправляет своего героя в Западную Германию. Здесь же значительная часть картины посвящена изображению тяжелейшего шока, в котором находится главный герой и вся страна. Гюнтер не в силах выйти из состояния прострации, в котором к нему является призрак русского юноши, к чьей гибели он оказался косвенно причастен. И это чувство вины, наложившееся на тяжесть военного поражения и разрушение основ мировоззрения, вошедшего в плоть и кровь поколения главного героя, вызывает тяжелое нарушение сознания. Причем не только у отдельного человека, но и у всей страны. Выглядит это настолько тяжело и страшно, что неудивительно, что цензоры испугались. Тут ведь Восточная Германия уверенно строит социализм, а ей все о вине да о позоре толкуют. С этим, на Запад, пожалуйста…
Конечно, режиссер, пытался смягчить «маниакально-депрессивный» психоз своего фильма. Прежде всего за счет второго центрального персонажа картины. Игорь Рыбкин, застреленный немецкий полицейским на глазах Гюнтера Валхера, ни в чем не обвиняет своего визави, являясь к нему в видениях. Наоборот, кажется, что призрак русского парня приходит только затем, чтобы наладить понимание, смягчить то самое чувство вины, подружиться с виновником своей смерти… По крайней мере, звезда «Республики Ш. К. И. Д.» Виктор Перевалов делает все, чтобы остаться в памяти зрителя в классически-сентиментальном образе «непрожившего положенное». Вот только образ этот лишь усиливает жесточайшую депрессию главного героя и вызывает у зрителя чувства боли и растерянности. Совсем не те чувства, что должен был вызывать кинематограф социалистического реализма. Да и какой там реализм - с призраками и видениями воспаленного разума!
Добавьте к этому первую половину фильма, контрастирующую с финальной частью атмосферой патриотизма и энтузиазма немецкой молодежи, готовой защищать Великую Германию до последней капли крови. Карову ведь тоже в 45-м было шестнадцать, как и его герою, и он прекрасно помнил, как все это было. Обильное цитирование патриотического эпика Файта Харлана «Кольберг», который Гюнтер и его подруга Катрин смотрят с пылающими глазами тоже не могло добавить доверия к картине. Да, Каров играл на контрасте, демонстрируя как искренний порыв, замешанный на естественной для любого человека любви к родине и нацистской пропаганде, сталкиваясь со смертью и разгромом на фронте, превращается в полное опустошение. Но ведь он не давал никакого опровержения «черной магии» поражения. Не обещал светлого будущего, не открывал ворота в новую жизнь, как его вольный и невольный визави в кинематографическом поединке Конрад Вольф.
Это у советского лейтенанта Грегора Хеккера вся жизнь была впереди, а у его сверстника из гитлерюгенд Гюнтера Валхера она уже прошла. Будет ли новая - неизвестно. И с Германией - никакого оптимизма. Настолько тяжелым было обрушение собственного мира у поколения Хайнера Карова, что даже спустя двадцать с лишним лет оно переживалось как в первый раз. Принять оптимизм советского офицера Конрада Вольфа, пришедшего строить новую Германию с солдатами чужой страны, ему было невозможно. Но настоящей полемики не получилось. «Русские идут» был запрещен. Восточная Германия продолжила строить социализм и снимать бравые фильмы про индейцев и сериалы про отважных антифашистов, которых в кино студии DEFA было в разы больше, чем в реальной жизни.
---------------
В общем, фильм любопытный, хотя, конечно же, он снят в условиях главенства одной идеологии, но видимо, слишком уж больные вопросы поднимал, и никто эту боль не только не лечил, но и не хотел видеть.
Слова о «психологизации фашизма» мало что объясняют...
Конечно, в принципе, надо видеть кино, чтоб рассуждать, но предположу:
настоящего ответа на вопрос "как же нацисты смогли прийти к власти", столь любимого умниками-антифашистами, знать то они и не хотят.