Пляжные разговоры
Море ласково шуршало пляжной галькой, накатывая волны на берег. Оно нашептывало свою извечную песню о том, что не надо суетиться, что надо забыть про работу и что лучше лениво лежать под солнцем и слушать прибой, оставив заботы.
Вот я и лежала, слушала плеск воды, радуясь отпуску.
Как всегда на пляже, ты слышишь не только шорох гальки, перекатываемой волной, но и неспешные разговоры таких же отпускников. Справа от меня располагалась немолодая уже пара, прибывшая из Перми. Валентина Петровна была очень колоритной, форматной, с многочисленными складочками на животе и подбородке дамой лет за шестьдесят, в белой бейсболке, надетой козырьком назад, из под которой выбивались крашеные хной кудряшки.
Было очевидно, что живут они в любви и согласии, и, подобно всякой счастливой женщине, Валентина Петровна трещала без умолку, давая многочисленные советы и рецепты, как сделать супружество полноценным. Так, мы узнали, что есть у них двое взрослых детей, подрастают внуки, что дети предлагают родителям начать строительство дачи, а дедушка с бабушкой предпочитают путешествия. Вот и в Греции были, и во Франции, и в Италии, и даже в Монте-Карло.
- Ведь, если дачу строить, то уж и не поедешь никуда - некогда, да и средств никаких не напасешься. Это же на два фронта работать! А мы пенсионеры, хоть и работаем оба. Я вот старшей медсестрой работаю много лет, ответственная работа, командирская. Так что, дети подождут, мы и так все в них вложили, что могли,- счастливо посмеивалась Валентина Петровна, - мы теперь мир посмотреть хотим! Чего я на грядках не видела?
Мужа Валентины Петровны, сухопарого, невысокого, молчаливого мужчину, как мы все уже знали, звали Владимиром, на шее у него болтался фотоаппарат, шлепающий по голому животу всякий раз, когда он оборачивавался на призыв супруги:
- Вовка, я правильно говорю?
Владимир загорать, видимо, не любил, поэтому высматривал красивые виды, достойные внимания, разглядывал купальщиц, вертел объектив, а чаще стоял рядом с лежаком супруги, прислушиваясь к её болтовне с пляжной соседкой Ниной, женщиной в возрасте, но помоложе Валентины Петровны.
- Вот, Нина, я и говорю ей, бухгалтерше нашей, зачем ты его на рыбалку-то опять отпустила? Знаем мы, чем они там занимаются!
- А что плохого, Валентина, пусть развеется мужик, съездит с корешами, отдохнет от семейной жизни. Мужики тоже люди!
- Люди они! Нет, Нина, мужиков баловать нельзя! И любить их сильно нельзя!
Последнее утверждение очень расходилось со всем счастливым обликом Валентины Петровны, очевидно обожающей своего Вовку. Соседка Нина от удивления даже приподнялась на локте, сдвинула назад широкополую шляпу и сняла темные очки.
- И это говорите вы, дорогая моя, Валентиночка Петровна! Ну почему?
- Портятся они от этого!
Мы все дружно оглянулись на мужа Валентины Петровны, с интересом ожидая его реакции.
- Вовка, я правильно говорю? - в очередной раз воззвала к мужу Валентина.
Всегда хмурый Вовка подошёл к жене, ласково поправил рыжие кудряшки и чмокнул её в облупившийся, веснушчатый нос:
- Нас, Валька, ничем не испортишь!
Всему нашему маленькому пляжному обществу хотелось аплодировать этому настоящему мужчине и немолодой озорной женщине, но мы делали вид, что не слушаем чужие разговоры. Мы же слушаем шум моря, шум вечности.