Попался интересный текст
"В последнее прямо и спокойно избегаю общения с людьми, которые при разговоре за кофе, при встрече неотрывно и без извинений смотрят в телефон, а если телефон еще и блямкает с неотключенным звуком - давай досвиданья. Одного раза достаточно, и второй раз на встречу с таким меня и калачом не заманишь. Равнозначно тому, что он бы в носу ковырялся при мне. И тут наткнулась на собственный текст пятилетней давности. Пять лет назад я об этом раздумывала, и сейчас это мое правило.
В детстве я была девочкой, отсутствующей на уроках. Слушая учительницу вполуха, я читала под партой и смотрела в окно. В университете было то же самое. Когда лекция было особенно интересной, я закрывала книгу, лежащую на коленях и начинала рисовать в тетрадке. Рисовать в тетрадке означает, что я очень внимательно слушаю. Но у собеседника это вызывало гнев, беспокойство и ощущение, что он мне не нужен.
Моя работа такова, что концентрация внимания должна быть предельной, на приеме я часто сижу, наклонившись вперед, вглядываясь в человека, сидящего напротив, чтобы понять его. "Понимать - это наша работа", - говорили нам преподаватели. Раньше я вечно отсутствовала в контакте и поэтому много чего не понимала.
Легкий путь для меня и теперь - склониться над тетрадкой или книгой и не полностью присутствовать в происходящем. Это очень легко, это легкий путь. "Ты уплываешь", - говорили мне раньше подруги. "Ты опять все прослушала", - говорили мужчины. Почти всегда мои глаза смотрели влево и вверх - я мечтаю. Любое оброненное слово может заставить меня строить целые миры. Это вдохновляло и наполняло меня, но мои близкие чувствовали себя одинокими.
Когда человек, сидящий напротив тебя, значим, могуществен или любим - для многих из нас он этим страшен и это может заставить нас смущаться. Ты словно погружен целиком в свои страхи, надежды и опасения, и не видишь его в реальном мире. Мамы, которые тревожатся или злятся на детей, могут не увидеть чего-то важного в лице ребенка, просто потому, что, глядя на него, они видят то, о чем тревожатся или то, на что злятся, но не самого ребенка.
Однажды зимой моя дочка задержалась из школы. Ей было 10 лет. Телефон не отвечал. Я бегала по потолку. Раздался звонок в дверь и она вошла, и я стала на нее кричать, и кудахтать, и укорять ее в сильном гневе, тревоге и облегчении, пока не увидела (прошло, наверное, около минуты, но это много) - что она изготовилась реветь, что у нее вместо варежек ледышки, а на носу сосулька: они играли в царь-горы и она промокла, замерзла и окоченела, а телефон не слышала. Я посадила ее в пенную ванну, и, чуть не рыдая от жалости, принесла ей горячий чай туда. Но сколько раз, если нет явной и условной сосульки на носу нашего ребенка, мы не видим и не понимаем, что с ним происходит, потому что мы возмущены, рассеяны, встревожены или заняты своим.
Наверное, это похоже на взаимодействие, при котором ты ощущаешь человека частью себя самого, а себя его частью, и при этом не имеешь представления о его реальности и настоящести, полагая, что тебе и так все известно. Профессор, у которого я училась, называл это "синдромом прозрачной стены". Синдром работает в парах и семьях, где есть гласная или негласная установка: если я тебя люблю, я знаю, о чем ты думаешь; если ты меня любишь, ты должен знать, что со мной происходит- причем без слов, волшебным невербальным образом. Об эту стену расшибли себе лбы многие и многие пары, и иногда мои клиенты, узнавая, что "стена" вредна для отношений и что пуще "телепатических" отгадываний им поможет умение просто ртом договариваться - бывают разочарованы, что, оказывается, это всё не так уж волшебно.
Не волшебно, потому что приходится прилагать усилия к отношениям; для романтиков это горькое разочарование. Но когда мы учимся быть в контакте по-настоящему, начинает работать другое волшебство, волшебство близости. Имеете ли вы привычку смотреть на человека и видеть его при этом? Видите ли вы его лицо, помните ли, как он смеется, какой формы у него брови? Я та, кто не умел этого делать; порой мне казалось, что я могу не узнать новую подругу или поклонника на улице при случайной встрече. То же самое относилось и к именам, я не могла запомнить вновь названное имя, тем самым обижая нового собеседника и заставляя чувствовать его себя незначимым, ведь имя - это очень чувствительная часть нашей личности. Быть невнимательной - это способ не присутствовать, травматический способ ускользать и убегать в самый неподходящий момент.
На внешнем плане, со стороны наших собеседников, это выглядит как незаинтересованность. Ты говори, говори, а я почитаю, порисую или прочту тебе нотацию, или вовсе отвлекусь на незначимое. Ты издаешь слабые сигналы о своих чувствах или потребностях - например, хмуришь брови или нежно улыбаешься, но, так как я на тебя не смотрю, я не вижу. Я слышу и вижу только громкое и яркое - только если ты уйдешь, хлопнув дверью или изменишь мне, я пойму, что что-то не так.
Присутствовать в контакте это значит не только смотреть, но и видеть, при этом умудриться не нарушить границы собеседника. Это значит, на время забыть о себе и быть с ним по-настоящему. Поднять голову от рисунка, книги, телефона. Закрыть ноутбук. Перестать думать и начать слушать и слышать. Это ужасно трудно для тех, кто привык ускользать.
Этому тексту пять лет. С тех пор я научилась не иметь дело с мужчинами, которые выходят из кафе, не оглядываясь на меня, и идут впереди, не ожидая меня. Не иметь дело с женщинами, которые просят о встрече, но на ней сидят, то и дело кому-то отвечая в телефон, и то и дело выбегая поговорить (за исключением форсмажоров). Не строить деловые отношения с человеком, который месяцами не может найти времени обсудить важный для вас обоих вопрос. Я пробовала не придавать этому значения - но моя примета оказывается верной и никогда меня не подводит. Те из нас, кому тяжело, невыносимо, а то и унизительно быть полностью в контакте с другим; кому проявлять внимание значит показывать зависимость, на этот момент, возможно, не готовы для полноценно близких отношений. Я сама такой была." (с) ulitza
В целом я думаю примерно так же. И делать математику на географии, и плести фенечки на лекциях в универе мне тоже было свойственно.
А потом я стала избегать общения, которое явно другому человеку не нужно, да и мне поэтому вряд ли будет интересно.
Но есть нюанс. Наверное, это не как ковыряние в носу, а как грызть ногти - то есть вредная невротическая привычка, над которой человек не очень властен. Поэтому к значимым людям я терпима, ну, грызет ногти, это ведь не страшно.
И я не заставляю учеников отключать телефоны на занятии, потому что разное бывает. Сама даже иногда подхожу, извинившись перед учеником. Не на лекции, только во время индивидуального урока.
Хотя отвечать на звонки и сидеть в соцсетях в присутствии собеседника - это, имхо, разные вещи.
А вы раздражаетесь? Делаете выводы? Или все равно?
В детстве я была девочкой, отсутствующей на уроках. Слушая учительницу вполуха, я читала под партой и смотрела в окно. В университете было то же самое. Когда лекция было особенно интересной, я закрывала книгу, лежащую на коленях и начинала рисовать в тетрадке. Рисовать в тетрадке означает, что я очень внимательно слушаю. Но у собеседника это вызывало гнев, беспокойство и ощущение, что он мне не нужен.
Моя работа такова, что концентрация внимания должна быть предельной, на приеме я часто сижу, наклонившись вперед, вглядываясь в человека, сидящего напротив, чтобы понять его. "Понимать - это наша работа", - говорили нам преподаватели. Раньше я вечно отсутствовала в контакте и поэтому много чего не понимала.
Легкий путь для меня и теперь - склониться над тетрадкой или книгой и не полностью присутствовать в происходящем. Это очень легко, это легкий путь. "Ты уплываешь", - говорили мне раньше подруги. "Ты опять все прослушала", - говорили мужчины. Почти всегда мои глаза смотрели влево и вверх - я мечтаю. Любое оброненное слово может заставить меня строить целые миры. Это вдохновляло и наполняло меня, но мои близкие чувствовали себя одинокими.
Когда человек, сидящий напротив тебя, значим, могуществен или любим - для многих из нас он этим страшен и это может заставить нас смущаться. Ты словно погружен целиком в свои страхи, надежды и опасения, и не видишь его в реальном мире. Мамы, которые тревожатся или злятся на детей, могут не увидеть чего-то важного в лице ребенка, просто потому, что, глядя на него, они видят то, о чем тревожатся или то, на что злятся, но не самого ребенка.
Однажды зимой моя дочка задержалась из школы. Ей было 10 лет. Телефон не отвечал. Я бегала по потолку. Раздался звонок в дверь и она вошла, и я стала на нее кричать, и кудахтать, и укорять ее в сильном гневе, тревоге и облегчении, пока не увидела (прошло, наверное, около минуты, но это много) - что она изготовилась реветь, что у нее вместо варежек ледышки, а на носу сосулька: они играли в царь-горы и она промокла, замерзла и окоченела, а телефон не слышала. Я посадила ее в пенную ванну, и, чуть не рыдая от жалости, принесла ей горячий чай туда. Но сколько раз, если нет явной и условной сосульки на носу нашего ребенка, мы не видим и не понимаем, что с ним происходит, потому что мы возмущены, рассеяны, встревожены или заняты своим.
Наверное, это похоже на взаимодействие, при котором ты ощущаешь человека частью себя самого, а себя его частью, и при этом не имеешь представления о его реальности и настоящести, полагая, что тебе и так все известно. Профессор, у которого я училась, называл это "синдромом прозрачной стены". Синдром работает в парах и семьях, где есть гласная или негласная установка: если я тебя люблю, я знаю, о чем ты думаешь; если ты меня любишь, ты должен знать, что со мной происходит- причем без слов, волшебным невербальным образом. Об эту стену расшибли себе лбы многие и многие пары, и иногда мои клиенты, узнавая, что "стена" вредна для отношений и что пуще "телепатических" отгадываний им поможет умение просто ртом договариваться - бывают разочарованы, что, оказывается, это всё не так уж волшебно.
Не волшебно, потому что приходится прилагать усилия к отношениям; для романтиков это горькое разочарование. Но когда мы учимся быть в контакте по-настоящему, начинает работать другое волшебство, волшебство близости. Имеете ли вы привычку смотреть на человека и видеть его при этом? Видите ли вы его лицо, помните ли, как он смеется, какой формы у него брови? Я та, кто не умел этого делать; порой мне казалось, что я могу не узнать новую подругу или поклонника на улице при случайной встрече. То же самое относилось и к именам, я не могла запомнить вновь названное имя, тем самым обижая нового собеседника и заставляя чувствовать его себя незначимым, ведь имя - это очень чувствительная часть нашей личности. Быть невнимательной - это способ не присутствовать, травматический способ ускользать и убегать в самый неподходящий момент.
На внешнем плане, со стороны наших собеседников, это выглядит как незаинтересованность. Ты говори, говори, а я почитаю, порисую или прочту тебе нотацию, или вовсе отвлекусь на незначимое. Ты издаешь слабые сигналы о своих чувствах или потребностях - например, хмуришь брови или нежно улыбаешься, но, так как я на тебя не смотрю, я не вижу. Я слышу и вижу только громкое и яркое - только если ты уйдешь, хлопнув дверью или изменишь мне, я пойму, что что-то не так.
Присутствовать в контакте это значит не только смотреть, но и видеть, при этом умудриться не нарушить границы собеседника. Это значит, на время забыть о себе и быть с ним по-настоящему. Поднять голову от рисунка, книги, телефона. Закрыть ноутбук. Перестать думать и начать слушать и слышать. Это ужасно трудно для тех, кто привык ускользать.
Этому тексту пять лет. С тех пор я научилась не иметь дело с мужчинами, которые выходят из кафе, не оглядываясь на меня, и идут впереди, не ожидая меня. Не иметь дело с женщинами, которые просят о встрече, но на ней сидят, то и дело кому-то отвечая в телефон, и то и дело выбегая поговорить (за исключением форсмажоров). Не строить деловые отношения с человеком, который месяцами не может найти времени обсудить важный для вас обоих вопрос. Я пробовала не придавать этому значения - но моя примета оказывается верной и никогда меня не подводит. Те из нас, кому тяжело, невыносимо, а то и унизительно быть полностью в контакте с другим; кому проявлять внимание значит показывать зависимость, на этот момент, возможно, не готовы для полноценно близких отношений. Я сама такой была." (с) ulitza
В целом я думаю примерно так же. И делать математику на географии, и плести фенечки на лекциях в универе мне тоже было свойственно.
А потом я стала избегать общения, которое явно другому человеку не нужно, да и мне поэтому вряд ли будет интересно.
Но есть нюанс. Наверное, это не как ковыряние в носу, а как грызть ногти - то есть вредная невротическая привычка, над которой человек не очень властен. Поэтому к значимым людям я терпима, ну, грызет ногти, это ведь не страшно.
И я не заставляю учеников отключать телефоны на занятии, потому что разное бывает. Сама даже иногда подхожу, извинившись перед учеником. Не на лекции, только во время индивидуального урока.
Хотя отвечать на звонки и сидеть в соцсетях в присутствии собеседника - это, имхо, разные вещи.
А вы раздражаетесь? Делаете выводы? Или все равно?