Офицерский корпус галер (3)
Дисциплина в офицерском корпусе французских галер
«Офицер - душа корабля» однажды заметил Кольбер, а «офицеры, в которых к другим полезным качествам добавляются благородное происхождение и дворянство являются самыми успешными офицерами, потому что солдаты и офицеры больше уважают их и более послушны им.» Кольбер мог бы добавить, что реальная проблема послушания на флоте включает в себя не только нижних чинов -матросов и морских пехотинцев - солдат, но и самих офицеров. Подчиненный личный состав был по большей части послушен. Иначе и быть не могло, так как офицерам разрешено было использовать самые крутые виды наказания для того, чтобы добиваться послушания. Аттестованные офицеры могли добиться и на деле добивались почтительного отношения к себе, которое, как они считали, полагалось в соответствии с их положением. Но примечательно, что в семнадцатом веке, по крайней мере в годы нахождения Кольбера на посту министра, сами офицеры не выказывали такого послушания королю, своему главнокомандующему.
Вот лишь один пример явной независимости некоего Жан-Батиста де Вальбелля. На протяжении своей карьеры Вальбелль демонстрировал мужество, офицерскую инициативу и героизм, получив от своих почитателей прозвище «Тигр». Но независимость этого «Тигра» граничила порой с абсолютной безответственностью. Характерным является случай, когда в 1660 году, участвуя в крупной операции по снятию блокады с Крита (экспедиция Мазарини в 1660 году), Вальбелль проигнорировал специальный приказ короля на этот счет. А так как эта конкретная операция была направлена против неверных, то Вальбелль пренебрег также и обязанностями рыцаря Мальтийского ордена. Вальбелль не подчинился прямым приказам своего непосредственного командира и собрата по ордену командующего Поля и, бравируя запоздалым огнем из пушек, исчез за горизонтом, решив заняться корсарством по своему усмотрению. За эту беспримерную дерзость шевалье Вальбелль и подчиненные ему офицеры были заочно осуждены и приговорены к смертной казни. Хотя в дальнейшем это решение было отменено, сам этот проступок подчеркивает крайне низкий уровень дисциплины среди морских офицеров. (Знатоки и свидетели нашей современной морской истории, отечественной и иностранной, найдут много подобных примеров в своих архивах и в своей памяти, не буду приводить имена, которые по ассоциации всплывают в этой связи).
И в более ранние годы многие офицеры демонстрировали излишнюю независимость. Можно предположить, что это пришло из того времени, когда капитаны управляли своими собственными галерами или когда королевские галеры «сдавались в аренду» капитанам, которые соглашались содержать их и участвовать в походах за жалованье, действуя как наемники. Но длительный эксперимент шестидесятых годов показал, что опора на такую систему морского наемничества не дает королю тех сил или той службы, которую он надеялся получить.
Один мемуарист отмечал, что «когда галеры были в частной собственности, они всегда находились в плохом состоянии, то ли по причине небрежности, то ли из-за алчности капитанов… офицеры неохотно подвергали свои галеры опасностям войны и морским рискам… галеры часто покидали флот из-за отстутствия продовольственного снабжения или по другим причинам, потому что капитаны были сверхэкономными… и наконец, обнаружилось, что каторжники с этих галер совершали побеги более часто, либо из-за попустительства капитанов, либо по другим причинам.» (Цит. по У.Бэмфорду). Такая критика не относилась ко всем капитанам, однако имеющихся фактов было достаточно, чтобы склонить Людовика XIV и его морских министров к необходимости проведения кардинальных изменений.
Самым важным из предпринятых шагов была передача галер в собственность Короны. Когда был организован Галерный корпус (1662-65), королевская власть взяла на себя финансовую ответственность за закупку, строительство и обслуживание всей его материальной части. Король финансировал Галерный корпус и тем самым приобретал все полномочия в его управлении. Ожидалось, что с этого времени королевские указания будут иметь большую эффективность и сами офицеры при этом «новом режиме» будут демонстрировать «во всех случаях беспрекословное повиновение лицам, которые имеют честь командовать войсками Его Величества.»
Режим королевской собственности был существенным, но лишь первым шагом к усилению и укреплению королевской власти. Он был частью общих мер, предпринятых во Франции семнадцатого века для укрепления власти короля. Однако трудности, вызванные отсутствием дисциплины, продолжали существовать, представляя собой чуть ли не самую сложную проблему, с которой столкнулся Людовик и его министры в процессе создания Корпуса и в ходе его деятельности.
Одна из основных причин проблемы коренилась в практике продажи офицерских должностей. Офицерские патенты, капитанство, посты генерал-лейтенанта и генерала галер предоставлялись или продавались Короной. Они представляли собой объекты с реальной экономической стоимостью. Будущий командующий эскадрой галер де Манс, например, купил патент капитана галеры в 1645 году за 40 000 ливров. Граф (впоследстии герцог) де Вивонн, который был не только достаточно богат, но и имел очень большие связи, без труда собрал 700 000 ливров для оплаты в 1669 году должности Генерала галер. Когда в 1679 году власть командующего корпусом де факто перешла в руки Генерал-лейтенанта, эта должность был куплена де Ноайем (de Noailles), рыцарем Мальтийского ордена, за 170 000 ливров. Лицо, выложившее такие деньги, естественно, было склонно считать полномочия по новой должности частью своей собственности, которая может быть достаточно широко использована и за счет доходов от которой он мог жить и добиваться того престижа, на который он надеялся, приобретая эту должность. Дивиденды, получаемые от таких инвестиций, состояли из жалованья и побочных доходов, причем последние поступали большей частью в результате использования возможностей, которые могли быть иногда пагубными для королевской власти и управления. (Вот уж действительно, история повторяется. Почти буквальной копией явилась наша ситуация в 90-е годы прошлого века.)
Королевские власти ясно понимали, что это смешение публичной власти и частной собственности ведет к ограничению власти короля. В качестве реформы Кольбер и Сеньелэ разработали специальную программу. Во-первых, они подняли жалованья и приняли меры по их регулярной выплате; во-вторых, они добивались, где это можно было практически осуществить, ограничения или ликвидации побочных доходов, получаемых офицерами галер, которые по их мнению наносили ущерб интересам короля. Поступая так, Кольбер и Сеньелэ ущемляли интересы многих офицеров, отменив издавна установленные привилегии и законные права и существенно снизив доходы на некоторые крупные капиталовложения. Эта программа реформ, понятно, усилила и без того широко распространенное негативное отношение к Кольберу со стороны офицеров Корпуса и способствовала многократному росту числа оппозиционеров среди них. Эта оппозиция, направленная против Кольбера, вместе с тем сильно подрывала королевский авторитет. Тем не менее команда реформаторов при королевской поддержке настойчиво продолжала настаивать на проведении мер по всеобъемлющему увеличению королевского контроля.. Однако борьба за эти реформы была длительной и сложной.
Усилия министров ограничить власть и контролировать поведение офицеров галер отражали, конечно, усилия Короны повысить эффективность королевской власти. Чтобы это сделать, необходимо было приспособить существующие методы и наличный персонал к службе королю. Министры терпели, а иногда даже и сами рекомендовали, действия, которые сегодня могут показаться такими же злоупотреблениями, как и методы, которые они осуждали. Реформы продолжались. Министерство внушало мысль, что когда офицеры галер, особенно старшие офицеры, своим поведением наносят вред службе Его величества, они дискредитируют и бесчестят сами себя. Это была очень старая идея - даже не средневековая, а идущая с тех времен, когда люди стали прилагать усилия по управлению своим окружением. Настоятельное требование дисциплины и покорности было существенным для становления власти любой династии. Это непременно был долгий, болезненный процесс, отражающий личные качества правителей, природу политической системы, ограниченность техники и экономики и социально-религиозные характеристики общества. ((с) У.Бэмфорд)