Сражение при Лепанто
Выдвижение флотов: маневры турецкого флота
По всем канонам морской стратегии и тактики галерных соединений Средиземноморья приготовления и сборы союзных флотов в сезон 1571 года начались с запозданием, когда период, наиболее подходящий для масштабных морских операций, был уже в самом разгаре. Тем самым турецкому флоту была предоставлена свобода действий, которой он и воспользовался.
Флагманская галера (кадырга) турецкого флота "Султана" С турецкой миниатюры
Османская империя имела на Средиземном море густую сеть шпионов и наблюдателей, сравнимую, с сетью венецианской разведки, если не превосходящую ее. В начале 1571 года, когда не был еще подписан договор о создании Священной лиги, турки, предвидя дальнейшее развитие событий, предприняли ряд активных превентивных мер. Эти шаги должны были опередить будущие возможные действия христиан, которые, как считали в Стамбуле, будут направлены на снятие блокады Фамагусты. В середине февраля на усиление родосской эскадры было направлено двадцать галер с задачей отслеживать деятельность венецианских военно-морских сил на Крите. Все соединения турецкого флота в этом регионе были поставлены под единое командование правителя Александрии Шулуч Мехмед-паши (Şuluç Mehmed Pasha, впрочем его в литературе называют и Mohammed Sirocco, и Mehmed Siroco, и Mohammed Saulak, и Mahomet Sirocco, и Maometto Scirocco , и Mehmet Shoraq, а в русских текстах - что ни текст, то другое имя.)
[Позвольте сделать небольшое отступление. Я уже писал, что с турецким у меня никак, но худо бедно с именами разобраться можно. Для справки: самое распространенное в исламском мире имя - Мухаммад, по имени пророка. Но так оно звучит лишь в классическом арабском языке, языке Корана. В обиходе его произношение отличается от страны к стране, в зависимости от конкретных особенностей языка (не будем сейчас вдаваться в детали). Именно в силу таких особенностей в ряде североафриканских стран появляется звучание "Maḥammad", диалектальное "Mḥammed". Что касается Турции, то там в конце концов имя превратилось в Мехмет. Однако в строго научной литературе (к примеру, в тринадцатитомной Энциклопедии Ислама (The Encyclopaedia of Islam) существует негласное соглашение использовать для османских правителей имя "Meḥemmed", в то время как для менее важных персон - "Meḥmed" - Мехмед.]
21 марта Константинополь покинули еще тридцать галер под командованием Муэдзинзаде Али-паши. К концу марта они достигли Кипра, где и оставались до середины мая. Высадив войска и грузы, необходимые для осады Фамагусты, Али-паша во главе эскадры в составе пятидесяти пяти вымпелов, направился в порт Каристос (Castelrosso), расположенный на южной оконечности Негропонта (Эвбеи). Там он соединился с эскадрой второго визиря Пертев-паши, прибывшей из Константинополя и насчитывающей 124 галеры. Пертев-паша был назначен старшим флагманом объединенной эскадры.
Перемещения флотов Священной лиги и Османской империи в 1571 году, накануне сражения при Лепанто
Одновременно в Скопье (Македония) сконцентрировались турецкие войска под командованием третьего визиря Ахмед-паши, готовые к проведению совместной операции с силами флота против венецианских владений в Греции. Несомненно, цель кампании османов на 1571 год состояла не только в захвате Кипра, но и в нанесении мощного удара в Адриатике и, при удачном развитии событий, по самой Венеции. Отсюда становятся понятными колебания венецианского командования перед отправкой флота в Мессину, о которых мы писали выше: сильна была позиция тех, кто предлагал для защиты Венеции отправить галеры в Бриндизи.
Капудан-паша Муэдзинзаде Али в Каристосе задержался на несколько недель для ремонта и приведения в порядок своих галер, а также в ожидании прибытия новых подкреплений.
Смоление днища галеры
Особенно он рассчитывал на галеры алжирского паши Улудж Али (Uluç Ali). Мы уже немного писали о нем, когда рассказывали о печальной странице в истории Мальтийского ордена. И в следующих постах о нем сказано будет немало. Улудж Али по пути собрал своих собратьев-корсаров с анатолийского побережья и благополучно прибыл на Эвбею, где после его прибытия численность турецкого флота достигла 250 кораблей и судов различных типов, плюс около двух десятков галер, которые остались для обеспечения потребностей осадной армии под Фамагустой. У капудан-паши был строгий приказ: «Найти и немедленно атаковать флот неверных во имя спасения чести нашей веры и нашего государства». Все еще сопротивляющаяся Фамагуста и недавний прорыв галер Кверини на Кипр заставляли принимать все меры, чтобы сорвать возможные планы христиан.
Лучшая защита это нападение. Муэдзинзаде Али-паша хорошо знал это золотое правило и поэтому нанес несколько ударов своих галерных эскадр по Криту. В результате молниеносного рейда в залив Суда турецкие галеры захватили пленников в прибрежных поселениях, от которых османы получили сведения о точных силах венецианского флота, базировавшихся на острове. Капудан-паша принял дерзкое решение о разделе своих сил на две части, одна из которых была нацелена на La Canea (совр. Ханья) и Ираклион,
вторая, под командованием Улудж Али, получила задачу захватить крепость в Rhetimo (современный Ретимнон).
20 июня Муэдзинзаде Али попытался захвать Ираклион, что называется, с ходу, внезапной атакой. Однако бдительность проведитора Кверини позволила отразить эту попытку и, войска капуда-паши, понеся большие потери, вынуждены были отойти. Безуспешной оказалась и попытка овладеть находящейся поблизости крепостью Turlurù. Положение турецкого флота у побережья Крита осложнил сильный шторм, в результате которого двенадцать турецких галер снесло на мелководье, а три из них так и вообще разнесло в щепки.
Улудж Али был, как всегда, более удачлив. Ему удалось разграбить и сжечь Ретимнон, захватив там двадцать два венецианских орудия.
Муэдзинзаде Али-паша после этих первых атак на венецианские владения на Крите отвел и переформировал свой флот, затем направил галеры к островам Корфу, Закинтос и Кефалония. Турецкий адмирал трезво рассудил, что его сил не хватит для быстрого захвата крепости Корфу, поэтому он ограничился короткими вылазками на побережье венецианских владений в Адриатике, уничтожая всех, кто не успел укрыться за стенами крепостей. Лишь одна из крепостей Венеции - Сопот - была подвергнута осаде и, после жестокого боя с многократно превосходящими силами противника, сдалась на милость победителей. Но милости не последовало и гарнизон Сопота был полностью уничтожен.
Одновременно турецкие галеры под командованием Улудж Али крейсировали в водах Адриатики в поисках венецианских кораблей. Им удалось остановить транспортное судно Венеции Moceniga, на борту которого находилось 800 солдат, предназначенных для усиления гарнизона Корфу. Бой продолжался одиннадцать часов, судно было захвачено лишь после того, как половина из всех находящихся там воинов погибла. После этого успеха алжирский бейлербей направился к Дубровнику, где укрылась от его преследования венецианская галера. Жители Рагузы, ссылаясь на свой нейтралитет, отказались выдать корабль, но тем не менее снабдили османского флотоводца подробной информацией о состоянии флота Священной лиги, после чего Улудж Али вернулся к основным силам капудан-паши.
Муэдзинзаде Али совместно с воинами Ахмед-паши в это время разорял венецианские укрепления на побережье Адриатического моря. Наибольшее сопротивление он встретил у стен крепости Улцинь (Ulcinj, итал. Dulcigno; ходит легенда, что именно в этой крепости содержался плененный турками Сервантес, а дама сердца Дон Кихота Дульсинея своим именем обязана, якобы, названию этого города. Но достоверно известно, что во время своего плена Сервантес находился в Алжире).
Крепость Улцинь
Взятию этой крепости в Стамбуле придавали особое значение, поэтому на ее захват были брошены большие силы. После двух недель кровопролитных боев крепость пала. Однако турки понесли при ее штурме большие потери. Кроме того, еще одна беда подстерегала капудан-пашу в этих водах. Пока солдаты штурмовали Улцинь, гребцы с турецких галер массово дезертировали, что привело к значительному дефициту гребной силы на галерах Муэдзинзаде Али. После захвата Улциня капудан-паша решил отвести свои галеры в Которский залив, в порт Херцег-Нови (итал. Castelnuovo)для ремонта, очистки и просмолки их корпусов.
Которский залив и крепость Херцег-Нови. Раскрашенная гравюра Pierre Mortier (1661-1711), из книги Jean Janvier, Turquie d'Europe et Partie de Celle d'Asie divisée par grandes Provinces et Governements, 1700.
Корсары Улудж Али и Кара Ходжа со своими галерами получили приказ проникнуть как можно ближе к столице Республики, нарушая венецианские морские коммуникации в этом жизненно важном для Светлейшей районе. Кара Ходжа хорошо знал эти воды. Пятью годами ранее он занимался здесь морским разбоем. Правда, формы его были весьма экстравагантны. Он заходил, например, в венецианские порты на адриатическом побережье Италии с одной галерой и фустой под видом торговцев, приглашая местных жителей для совершения торга на борт своих кораблей. Когда гостей собиралось достаточно много, Кара Ходжа выводи корабли в море, а затем на ближайшем невольничьем рынке продавал несостоявшихся купцов в рабство. Однако в порту Пезаро его фокус не прошел, так как зашедшая туда венецианская галера вынудила корсаров уйти не солоно хлебавши. Об этом случае напоминает вотивное изображение в кафедральном соборе св. Теренция, покровителя Пезаро, находящееся там, как говорят, и сейчас.
Активные действия турецкого флота на подступах к Венеции при вялом сопротивлении венецианцев продолжались вплоть до середины сентября. Турки в ходе этих операций захватили до 7000 жителей этих районов, отправив их на галеры в качестве гребцов. Одновременно галеры Кара Ходжи вели по заданию капудан-паши активный сбор информации о флоте Лиги. Здесь мы вынуждены отметить позорную страницу в биографии этого дерзкого корсара. Перекрасив свои галиоты в черный цвет, Кара Ходжа провел глубокую морскую разведку, и даже сумел ночью проникнуть в порт Мессины. Он насчитал 140 галер, и эту цифру сразу же доложил верховному командованию турок. Роковая ошибка, почти в два раза занизившая истинные силы христианского флота. А произошло это из-за того, что турецкие шпионы не заметили эскадру Барбариго, которая стояла на якоре во внутренней гавани Мессины.
Муэдзинзаде Али-паша, капудан-паша турецкого флота, в середине сентября принял решение направить все свои эскадры в Превезу, где провести тщательную подготовку кораблей и экипажей к решительному сражению с объединенным флотом христиан.