Поэзия с Демьяном Кудрявцевым
Генеральный директор издательского дома "КоммерсантЪ" и поэт Демьян Кудрявцев ведет у нас в Gala рубрику "Поэзия с Демьяном Кудрявцевым", где раз в месяц представляет одного поэта-женщину.
Уже были: Елена Фанайлова, Линор Горалик, Мария Степанова, Евгения Лавут, Мария Галина.
И еще будут.
По окончании этой рубрики - мы, как водится, закатим отличную поэтическую вечеринку, но сейчас не об этом.
А о том, как все начиналось. А начиналось все с Елены Фанайловой, которую Демьян решил поставить первой.
Написал вводный текст
Просто Елена
Интонация настоящего поэта уникальна. Как запах - один пахнет фиалкой, а
подражатели душатся «Фиалкой» из флакона. Темы, приемы, словарь - многое
может совпасть у больших поэтов, но интонация у каждого своя. Елена
Фанайлова - поэт с очень внятной, с очень узнаваемой интонацией, ее стихи не
требуют подписи. Сегодня много авторов, которые не боятся прямого,
социального высказывания. Много поэтов образованных и культурных. Но
Фанайлова - из очень редких мастеров, которые не боятся говорить сегодняшним
языком, слышать улицу, при этом замечательно используя багаж русской
поэтической традиции. Образ Елены - образ поэта без прошлого. Она приехала в
Москву из Воронежа (где работала врачом) уже зрелым мастером. Работа на
радио «Свобода», журналистика, погубившая многих поэтов, кажется, только
закалила ее. На поэтическом фестивале в Калининграде в 2005 году молодые
поэты читали чужие стихи, каждый - любимое. И я помню как трое, с разных
концов страны, вышли на сцену читать Фанайлову, одно и то же стихотворение -
небывалый случай.
И выбрал стихотворение. Когда главный редактор Маша Гессен прочла это стихотворение, она задумалась. Потом его прочли еще несколько человек и озадачились. Потом все это вышло в журнале и случилось странное. Это стихотворение прочли рекламодатели.
Нам-то всегда казалось, что рекламодатели смотрят только картинки, а оказалось, нет.
Ну и говорят, что шуму было уйма, что рекламодатели отказались давать нам рекламу, аргументируя тем, что этот журнал стыдно детям показать (хотя зачем женский глянцевый журнал показывать детям?). Правда ли, нет, но вышло, как водится, неудобно, но смешно.
А стихотворение, собственно, с фотографией - вот
....Они опять за свой Афганистан
И в Грозном розы черные с кулак
На площади, когда они в каре
Построились, чтоб сделаться пюре.
Когда они присягу отдавать,
Тогда она давать к нему летит,
Как новая Изольда и Тристан
(Особое вниманье всем постам)
И в Ашхабаде левый гепатит
Он пьет магнезию из общего бачка,
Железною цепочкой грохоча,
Пока она читает Отче наш,
Считая дни задержки у врача.
Лечение идет своей чредой,
И он пока гуляет молодой,
Проводит дни, скучая и дроча
Ефрейтор N., постарше остальных,
Еще салаг,
Знаток похабных дембельских наук,
Им разливает черного вина,
Поскольку помнит не из уставных
Параграфов, а как-то так:
Болезни грязных рук -
Проглоченные пули из говна
Общинный миф и коммунальный ад.
Она же в абортарий, как солдат,
Идет привычным шагом строевым,
Как обучал недавно военрук
И делает, как доктор прописал.
И там она в кругу своих подруг.
Пугливых стройных ланей и дриад -
Убоина и мясокомбинат.
И персональной воли нет,
А только случай, счастье выживать.
А там в Афгане - пиво по усам,
Узбечки невъ**енной красоты
Уздечки расплетали языком.
Их с ветерком катали на броне
И с матерком,
Чтоб сор не выносить вовне,
Перед полком расстреливал потом,
Точней, командовал расстрелом сам
Полковник, - этих, кто волок в кусты,
Кто за косы в кусты волок
И кто насиловал их по кустам,
Афганок лет шестнадцати на вид,
На деле же - двенадцати едва.
Насильникам не больше двадцати.
Родня не узнавала ничего.
И медленно спускался потолок,
Как будто вертолет, под бабий вой
Теперь они бухают у реки
И вспоминают старые деньки.
И как бы тянет странный холодок
Физическим телам их вопреки.
Теперь любовникам по сорока,
Сказать точнее, мужу и жене.
Ребенку десять, поздно для совка.
Их шрамы отвечают за себя.
Другой такой страны мне не найти.
П.с. Остальных поэтов с Демьяном Кудрявцевым можем тоже выложить
Уже были: Елена Фанайлова, Линор Горалик, Мария Степанова, Евгения Лавут, Мария Галина.
И еще будут.
По окончании этой рубрики - мы, как водится, закатим отличную поэтическую вечеринку, но сейчас не об этом.
А о том, как все начиналось. А начиналось все с Елены Фанайловой, которую Демьян решил поставить первой.
Написал вводный текст
Просто Елена
Интонация настоящего поэта уникальна. Как запах - один пахнет фиалкой, а
подражатели душатся «Фиалкой» из флакона. Темы, приемы, словарь - многое
может совпасть у больших поэтов, но интонация у каждого своя. Елена
Фанайлова - поэт с очень внятной, с очень узнаваемой интонацией, ее стихи не
требуют подписи. Сегодня много авторов, которые не боятся прямого,
социального высказывания. Много поэтов образованных и культурных. Но
Фанайлова - из очень редких мастеров, которые не боятся говорить сегодняшним
языком, слышать улицу, при этом замечательно используя багаж русской
поэтической традиции. Образ Елены - образ поэта без прошлого. Она приехала в
Москву из Воронежа (где работала врачом) уже зрелым мастером. Работа на
радио «Свобода», журналистика, погубившая многих поэтов, кажется, только
закалила ее. На поэтическом фестивале в Калининграде в 2005 году молодые
поэты читали чужие стихи, каждый - любимое. И я помню как трое, с разных
концов страны, вышли на сцену читать Фанайлову, одно и то же стихотворение -
небывалый случай.
И выбрал стихотворение. Когда главный редактор Маша Гессен прочла это стихотворение, она задумалась. Потом его прочли еще несколько человек и озадачились. Потом все это вышло в журнале и случилось странное. Это стихотворение прочли рекламодатели.
Нам-то всегда казалось, что рекламодатели смотрят только картинки, а оказалось, нет.
Ну и говорят, что шуму было уйма, что рекламодатели отказались давать нам рекламу, аргументируя тем, что этот журнал стыдно детям показать (хотя зачем женский глянцевый журнал показывать детям?). Правда ли, нет, но вышло, как водится, неудобно, но смешно.
А стихотворение, собственно, с фотографией - вот
....Они опять за свой Афганистан
И в Грозном розы черные с кулак
На площади, когда они в каре
Построились, чтоб сделаться пюре.
Когда они присягу отдавать,
Тогда она давать к нему летит,
Как новая Изольда и Тристан
(Особое вниманье всем постам)
И в Ашхабаде левый гепатит
Он пьет магнезию из общего бачка,
Железною цепочкой грохоча,
Пока она читает Отче наш,
Считая дни задержки у врача.
Лечение идет своей чредой,
И он пока гуляет молодой,
Проводит дни, скучая и дроча
Ефрейтор N., постарше остальных,
Еще салаг,
Знаток похабных дембельских наук,
Им разливает черного вина,
Поскольку помнит не из уставных
Параграфов, а как-то так:
Болезни грязных рук -
Проглоченные пули из говна
Общинный миф и коммунальный ад.
Она же в абортарий, как солдат,
Идет привычным шагом строевым,
Как обучал недавно военрук
И делает, как доктор прописал.
И там она в кругу своих подруг.
Пугливых стройных ланей и дриад -
Убоина и мясокомбинат.
И персональной воли нет,
А только случай, счастье выживать.
А там в Афгане - пиво по усам,
Узбечки невъ**енной красоты
Уздечки расплетали языком.
Их с ветерком катали на броне
И с матерком,
Чтоб сор не выносить вовне,
Перед полком расстреливал потом,
Точней, командовал расстрелом сам
Полковник, - этих, кто волок в кусты,
Кто за косы в кусты волок
И кто насиловал их по кустам,
Афганок лет шестнадцати на вид,
На деле же - двенадцати едва.
Насильникам не больше двадцати.
Родня не узнавала ничего.
И медленно спускался потолок,
Как будто вертолет, под бабий вой
Теперь они бухают у реки
И вспоминают старые деньки.
И как бы тянет странный холодок
Физическим телам их вопреки.
Теперь любовникам по сорока,
Сказать точнее, мужу и жене.
Ребенку десять, поздно для совка.
Их шрамы отвечают за себя.
Другой такой страны мне не найти.
П.с. Остальных поэтов с Демьяном Кудрявцевым можем тоже выложить