Андрей Ханжин
[info]khanjin_andrey
21 июля, 14:16
По вечерам и здесь бывает солнце -
в пробоину окна косым углом,
как донная вода, по стенам льется,
тенями наполняя мертвый дом.
По вечерам и здесь бывает тихо,
так тихо лишь за гранью бытия,
что слышно, как в земле растет гвоздика
и как сопротивляется земля.
В безмолвии такого отрешенья
я завожу с собою разговор
о выстреле и участи мишени,
которой я считался до сих пор.
Считался и не знал, что центр мира -
не яблоко, а пущенная в цель
стрела. И тетива стрелковой лиры
порезы оставляет на лице.
И правда не за жертвой - за убийцей.
Погибшие молчат, а палачи
о боге сочиняют небылицы
под вспышку человеческой свечи.
И это ложь - бессмертие в лохмотьях.
Бессмертие секирой золотой
свисает над хохочущею плотью,
за хохот уплатившей головой.
В безумии такого откровенья,
я сердца знак рисую на груди
и объявляю жизнь свою мишенью,
не суждено которую спасти.
Здесь тихо. Это смерть и майский вечер
подули на прощальную волну,
несущую растаявшие свечи
в лишенную раздумий глубину.
21 июля, 14:16
По вечерам и здесь бывает солнце -
в пробоину окна косым углом,
как донная вода, по стенам льется,
тенями наполняя мертвый дом.
По вечерам и здесь бывает тихо,
так тихо лишь за гранью бытия,
что слышно, как в земле растет гвоздика
и как сопротивляется земля.
В безмолвии такого отрешенья
я завожу с собою разговор
о выстреле и участи мишени,
которой я считался до сих пор.
Считался и не знал, что центр мира -
не яблоко, а пущенная в цель
стрела. И тетива стрелковой лиры
порезы оставляет на лице.
И правда не за жертвой - за убийцей.
Погибшие молчат, а палачи
о боге сочиняют небылицы
под вспышку человеческой свечи.
И это ложь - бессмертие в лохмотьях.
Бессмертие секирой золотой
свисает над хохочущею плотью,
за хохот уплатившей головой.
В безумии такого откровенья,
я сердца знак рисую на груди
и объявляю жизнь свою мишенью,
не суждено которую спасти.
Здесь тихо. Это смерть и майский вечер
подули на прощальную волну,
несущую растаявшие свечи
в лишенную раздумий глубину.