Антонио Мачадо( подготовка к лекции)
Большинство людей слышали в той или иной интепретации « Смерть - это то, чего нам не следует бояться, потому что пока мы существуем, смерти не существует, а когда существует смерть, мы не существуем», даже не зная что это Антонио Мачадо или другую знаменитую фразу Антонио Мачадо: «Сделать дело умело - важнее, чем сделать дело».
в ХХ веке появляется у любого образованного россиянина спасительная соломина - Гарсия Лорка...
Однако сами испанцы на вопрос, кто лучший поэт ХХ века, вряд ли скажут "Гарсия Лорка". Ну хорошо, далеко не каждый, особенно из литературно образованных. Потому что признанный в прошлом веке "наше всё" испанской поэзии - это Антонио Мачадо. (И Лорка, кстати, считал себя его учеником.) Да-да, можете переспрашивать и даже загуглить - "а это хто?". Наверное, это потому, что, в отличие от тех поэтов, жизнь которых была сплошной дебош-скандал-потасовка (революция-бабы-выпить), Мачадо был просто каким-то человеком в футляре - жил тихо, в основном в провинциальных городках, в "общественной жизни" не участвовал, занимался в основном преподаванием и писал. Самые бурные события в его жизни случились напоследок - из-за Гражданской войны он переселился в Валенсию, сильно переживал всё происходящее и умер буквально через несколько дней после эмиграции во Францию, не перенеся разлуки с родиной...
Писал тоже, кстати, немного - стихов, за которые ему не было стыдно, он в 1936 году собрал на один том, скромно названный "Полное собрание стихотворений". Каковой в 2007 году в серии "Литературные памятники" перевели на россиянскую мову, добавив еще стихи военных лет и те, которые вошли в прозаические книги. То есть, "практически всё". Ну а ваш малопокорный слуга сподобился только купить оный сборник и прочитать.
И что? И то - да, на самом деле Мачадо лучший испанский поэт ХХ века. Говорю определенно, ибо "даже кроме Лорки" читал и Хуана Рамона Хименеса, и Рафаэля Альберти, и пробовал этих, совсем-совсем малоизвестных нам, типа Висенте Алейсандре, или Луиса Сернуды. У него есть то, чего всем им не хватает. Точнее, у него одного есть "в комплекте" то, что "по одному кусочку" есть у многих, плюс "кое-что еще". Во-первых, он прекрасно владеет стихом - особенно это заметно тогда, когда он нарушает размеры для "свободы изложения". Потому что любой настоящий "современный художник" знает, что сперва надо научиться рисовать академическую голову Цезаря, а уже потом рисовать разноцветные квадраты. Во-вторых, Мачадо спокоен - у него нет "надрыва", истерик, выворачивания грязного белья (своего и чужого), проклятий и борьбы с кем-то за что-то. Тон его стихов - тихая лиричная грусть, а любимая тема - провинциальная Испания (ни одного стиха про большие города).
В-третьих, он всё-таки описывает что-то конкретное, а не "многограненость своего собственного внутреннего мира". Даже когда пишет о чем-то личном, вроде рано умершей от туберкулеза жены. Под старость, правда, скатывается в довольно линейную "любовь-морковь", типа "Песен для Гиомар", своей платонической замужней страсти. Но, к слову, их-то он в "Полное собрание" и не включил, это уже редакторы нашего издания постарались (в погоне за "полнотой охвата" проявив не самый хороший вкус). В общем, если пытаться (плоско и убого) засунуть поэзию Мачадо в одну фразу, то это будет, наверное, "грустный рыцарь кастильского образа, певец пыльной Испании, сияющей в лунном свете оливковыми листьями"... Ну, или "как-то так". Кто очень хочет - может сам почитать хотя бы тут.
Итого, зачем и для чего надо читать стихи Антонио Мачадо? Ну, если вам грустно (не путать с херово, уважаемые россияне - легко так, меланхолически грустно) и есть настроение "почитать стихи". А еще если любите испанскую литературу. Ну и конкретно это издание - оно приятное для руки, толстый такой томик карманного формата (пугаться не надо - бОльшую часть текста составляют "околоумные" статьи и примечания, как обычно в этой серии). Короче, если хочется испанского, но Гарсия Лорка уже немного поднадоел - читайте Мачадо...
МАЧАДО-И-РУИС, АНТОНИО (Machado y Ruiz, Antonio) (1875-1939), испанский поэт. Родился 26 июля 1875 в Севилье, в семье фольклориста А.Мачадо Альвареса; его дед был ректором университета. Наследием всего клана Мачадо (а это не только пять братьев, из которых два - крупные поэты Антонио и Мануэль, но и отец означенных братьев) занимается дочь Леонор - потомок самого младшего брата Франсиско Мачадо.
Поэт Антонио Мачадо жил во дворце в раннем детстве, так как его отец служил смотрителем при герцоге Альба[7]. Название дворца - дворец в Севилье (Испания), происходит от монастыря Санта-Мария-де-лас-Дуэньяс, в котором в 1248 году жили монахини и слуги святого Фердинанда и Альфонсо X Мудрого. Монастырь находился на периферии дворца и был разрушен в 1868 году. Дворец Дуэньяс подвергался значительным реконструкциям в XVIII и XIX веках.
Когда мальчику Антонио исполнилось восемь лет, семья переехала в Мадрид. Образование он получил в Свободном институте просвещения, где ему привили вкус к философии и нравственный ригоризм. В Мадриде Мачадо сблизился с писателями «поколения 1898 года». В 1899 отправился в Париж, где некоторое время служил вице-консулом Гватемалы, тогда же познакомился с Рубеном Дарио и другими поэтами-модернистами. В 1903 выпустил первую книгу стихов Одиночества (Soledades), отмеченную влиянием Дарио и П.Верлена.
В 1907-1910 Мачадо преподавал французский язык в городе Сория. Трагические интонации пронизывают лирику этих лет, собранную в книге Поля Кастилии (Campos de Castilla, 1912). После сорийского периода Мачадо еще долго жил и преподавал в провинции. Тогда же он написал несколько пьес в соавторстве с братом, Мануэлем Мачадо-и-Руисом. В 1932 получил в Мадриде звание профессора и был вскоре избран в Испанскую Академию.
Во время гражданской войны в Испании 1936-1939 Мачадо оставался верен республике, сотрудничал в республиканской прессе. Когда республика пала, он перешел французскую границу.
Умер Мачадо в приграничном городке Кольюр 22 февраля 1939.
Анто́нио Мача́до Руис (исп. Antonio Machado Ruiz, 26 июля 1875, Севилья - 22 февраля 1939, Кольюр, деп. Восточные Пиренеи, Франция) - испанский поэт «поколения 1898 года», драматург, мыслитель-эссеист. В ЖЖ есть сообщество https://ru-machado.livejournal.com/2889.html
Он родился, когда ещё был жив Лермонтов(погибший в 1841 году). А стал революционным поэтом 20 века.
Великий поэт Испании Антонио Мачадо-и-Руис вошел в историю реформатором отечественной прозы в начале века. Не раз задававшийся вопросом, почему это один человек не может заключать в себе более одного поэта, он выдумал двух персонажей, чудаковатолго мудреца Абеля Мартина и его последователя Хуана де Майрену, от лица которых создал несколько книг загадочных стихов и афористической прозы, написанной в форме обращения педагога к ученикам класса риторики и входящей в длинный ряд русской традиции от Эпиктета до Валери или от Монтеня до Шестова и Розанова. Принципиальный антидогматизм мышления Мачадо и его героев, этого воображаемого «театра мысли», привлекал многие глубокие умы нашего века, особенно мыслителей и писателей экзистенциалистского направления. не случайно Альбер Камю долго вынашивал идею перевести и даже как-то переложить для сцены беспокойные внутренние диалоги «апокрифического философа».
Книга изречений и шуток Хуана де Майрены стала последней работой переводчика Валерия Сергеевича Столбова (1913 - 1991). Читатели помнят это имя по двухтомнику Теофиля Готье и знаменитой «Графине Монсоро», он переводил прозу Хосу Марти и «Сто лет одиночества» Маркеса (многие из этих работ выполнены Валерием Сергеевичем вместе с женой Ниной Яковлевной Бутыриной). Во многом благодаря его деятельности с начала шестидесятых до второй половины семидесятых годов работала целая школа испанистов-переводчиков и литературоведов, бывшая на то время, рискну сказать, едва ли не лучшей в стране.
"Всё проходит и всё остается,
Этой старой истине вторя,
Мы проходим, следы оставляя,
Следы на поверхности моря..."
К нам сегодня приехало "Полное собрание стихотворений" Антонио Мачадо - испанского поэта «поколения 1898 года», драматурга, мыслителя-эссеиста. Приверженец поэтики испаноязычного модернизма, Мачадо отличался от большинства соратников связью с народной песенной традицией, очень острым личностным переживанием стихии времени - он находил много близкого себе в философии Анри Бергсона, которого внимательно читал и лекции которого слушал в Париже, пониманием «изначальной гетерогенности» бытия и авторского «я» поэта, в чем образцом для него всегда оставался Шекспир.
Антонио Мачадо в этом смысле являет золотую середину. Его переводили, но не запредельно много. А братьев его так и вообще почти не трогали - ну, Мануэль-то провинился, написав стихи про Франко, а Франсиско тоже ведь неплохо писал, хотя и мало. Но это была уже другая история, а тогда я основательно занялась Антонио Мачадо - и в особенности историей его второй любви, таинственной Гиомар, с которой они перед вечной разлукой обменялись стихотворными посланиями. У Мачадо-то целых два цикла, ей посвященных, на то и великий поэт. Но есть и сонеты, стоящие особняком. И она отвечала тоже сонетами.
Со своей первой музой - женой Леонор. Свадебная фотография. Она была моложе его почти на двадцать лет. Когда они поженились, ему было 33, ей еще не исполнилось 15. А умерла она совсем юной.
Вторая любовь Антонио Мачадо - таинственная Гиомар и трубадур.
Она вошла в историю литературы под именем Гиомар. На самом же деле ее звали длинно и пышно, как это водится в Испании - Пилар де Валдеррама Алдаи Мартинес и де ла Педрера. Она родилась в Мадриде - по не очень точным сведениям, 27 сентября 1889 года, - и была дочерью Франсиско де Валдеррама Мартинеса, блестящего адвоката из Бильбао и уроженки Сантандера Эрнестины Алдаи де ла Педрера. Отец был известным общественным и политическим деятелем - губернатором Овьедо, Аликанте и Сарагосы и депутатом от либеральной партии. Однако прожили они в столице недолго. Из-за обострения нервной болезни отца семья была вынуждена уехать из Мадрида в провинцию, в местечко Монтилья, недалеко от Кордовы, в дедушкино поместье. Однако отца это не спасло - Франсиско де Валдеррама умер, не дожив до сорока лет. Пилар обожала отца - и его безвременная смерть навсегда оставила в ее облике следы нестираемой грусти.
Семья в конце концов возвратилась в Мадрид - детям надо было дать хорошее образование. А в Монтилье Пилар и два ее старших брата обычно проводили лето.
Училась она всему тому, что полагалось знать девушке ее круга. В закрытой католической школе она в совершенстве овладела французским языком - но вряд ли могла тогда предположить, что такая мелочь принесет ей и кратковременное счастье, и бессмертие... Ибо почти тридцать лет спустя привлекла она внимание скромного учителя французского языка... Впрочем, к моменту их встречи он уже был пусть еще не великим, но уже очень известным поэтом. . Но об этом - речь впереди.
Пока же... Одноклассницы считают ее немного странной, а ее увлечение языками и литературой - если не предосудительным, то чем-то чрезмерным для испанской девушки, у которой судьба была еще менее завидной, нежели пресловутые «киндер, кюхен, кирхен»! И ожидала бы ее жизнь ничуть не лучше, нежели у обитательниц дома Бернардины Альба. Впрочем, ей было безразлично, как относятся к ней остальные девчонки. Со сверстницами она не играла вообще - у нее были совершенно другие занятия. Впрочем, жизнь ее вовсе не была безоблачной. Хотя она вовсе не стремилась к тому, чтобы девушки приняли ее в свой круг - но постоянно чувствовать себя отверженной и чуть ли не дурочкой - вряд ли кому понравится. А тут еще и мать вышла замуж второй раз - и Пилар восприняла это как несчастье. Отношения с отчимом не складывались, со сводными братьями тоже. Она с головой уходит в школьные занятия, и главные ее пристрастия - языки и... физика.
Замуж она выскочила рано. Встреча с сокурсником старшего брата Фернандо по Инженерной школе, умным и состоятельным Рафаэлем Мартинесом Рамарате, была самым настоящем выстрелом Амура. Поженились они немедленно. Ей было 20, ему - 22. Молодые, образованные, богатые, с утонченным вкусом и привычные к самому лучшем обществу... Судьба обещала одни розы!
Поселились молодые в роскошной квартире с десятью балконами на улице Маркиза де Уркихо, угол бульвара художника Росалеса - и там родились все их дети. Первенца они потеряли, но потом - родилось еще трое ребятишек, две дочки и сын. Однако в совместной жизни что-то не заладилось с самого начала, и молодой инженер оказался не настолько нежен к супруге и детям, как ей бы того хотелось. Более того, по воспоминаниям Пилар, он вообще никогда не ласкал детей и не брал их на руки. Молодая мать, конечно, от этого очень страдала.
Внешне все было благополучно, и даже более чем. Семья переехала в роскошный дворец, который Рафаэль и Пилар построили совместными усилиями - его проект, ее деньги. Летом отдыхали либо в одном из фамильных поместий, либо ездили за границу - во Францию, Швейцарию или Италию. Вели вполне светский образ жизни. Рафаэль очень любил театр и живо интересовался театральной живописью. Пилар... По ночам, втайне от домашних, писала стихи. Почему она это делала скрытно - сказать трудно. Рафаэль вроде бы относился к творчеству супруги вполне сочувственно, и даже кое-что иллюстрировал.
Было в ее жизни и весьма модное в то время увлечение, женский клуб - Liceum Club, где познакомилась с женой тогда уже известного поэта Хуана Рамона Хименеса Зенобией Кампруби. Обычная светская жизнь...
Шаг в бессмертие Пилар сделала совершенно случайно. Точнее, вовсе не собиралась его делать. Поворотным моментом в жизни оказалась трагическая гибель другого человека. Девушки, с которой муж Пилар, оказывается, встречался последние два года. Рафаэль признался в этом жене. Его возлюбленная выбросилась из окна. В своей книге «Да, я - Гиомар» Пилар не указывает даты. Но было это, очевидно, 17 марта 1928 года - именно в этот день испанские газеты напечатали сообщение о самоубийце.... Девушке было 25 лет, и жила она на той же самой улице, чуть ли не в том же доме, где несколькими годами раньше обитали братья Мачадо. По странной иронии судьбы несчастную звали Фелиса...
Жизнь с мужем стала для Пилар невыносимой. Тут уже она поняла все - и причины его все возрастающей холодности, и полное отсутствие отцовских чувств - никакая роскошная обстановка не могла заменить нормальных человеческих отношений. Пилар решает уехать. Сначала вообще хотела сбежать, куда глаза глядят - но надо было объясняться с родственниками. Матери, понятия не имевшей о случившемся, она объяснила, что отправляется в Сеговию подлечить нервы. Но, видимо, просто решила взять тайм-аут, чтобы спокойно обдумать ситуацию и решить, что делать.
Друзья дали ей рекомендательное письмо к Антонио Мачадо.
Когда Пилар приехала в Сеговию, стоял страшный холод и шел мелкий противный дождь. Она провела там несколько дней - и даже не пыталась встретиться с Мачадо. Вернулась в Мадрид - правда, не планировала оставаться там надолго, так что известие о том, что муж ее укатил во Францию, не стало для нее трагедией. Она и не собиралась с ним встречаться - повидала мать и детей и отправилась снова в Сеговию.
На сей раз все было значительно лучше. Май стоял теплый и солнечный. Пилар устроилась в гостинице Комерсио, подождала несколько дней - и 2 июня послала Мачадо свою визитную карточку. В тот же вечер поэт был у нее в гостях. И с этого самого момента именно она стала его музой - впрочем, они оба вдохновляли друг друга, ведь Пилар тоже писала стихи - и в любой другой стране могла стать очень заметным поэтом...
Мачадо был покорен сразу и навсегда. Несмотря на то, что сам он не отличался броской внешностью - более того, был скорее некрасив, полноватый, с большим носом, и к тому же изрядный неряха - Пилар влюбилась сразу. Ибо, по ее собственному признанию, лица с более добрым выражением она никогда не видела. Он был сильно занят экзаменами и не мог повсюду ее сопровождать - а именно таково было его желание... Она пригнласила его поужинать вместе следующим вечером - и Мачадо весь вечер на нее смотрел... Ночь была ясная и теплая, и они долго гуляли по городу, по бульвару до Алькасара...
Мачадо никогда не забудет эту прогулку. Та ночь стала одним из лучших моментов его жизни. Он обещал послать ей полное издание своих стихов, как только оно выйдет. Чуть позже - так и сделал.
И тут возникает вопрос - а зачем она ездила в Сеговию? Испания большая, убежать от семейных неприятностей можно было куда угодно. Хотела ли она познакомиться с поэтом? Наверное. Но... Пилар была верующей католичкой, и даже хронические измены мужа не могли заставить ее окончательно с ним расстаться.
Мачадо мечтал о взаимной и всепоглощающей любви - когда сливаются и души, и тела. Пилар - искала единения душ, а на физический контакт пойти не могла. В течение этого лета они встретились еще раз - в Мадриде, в двух шагах от дома Пилар, на том самом месте, где сейчас официальная резиденция испанского правительства. А тогда там была небольшая беседка, сплошь скрытая листвой, с фонтаном посередине и каменной скамейкой. Оттуда были видны и знаменитые кастильские дубравы, и горная цепь Гвадаррамы...А в закатный час вид открывался просто фантастический - говорят, что красивее заката во всей Испании не найдешь...
В Мадриде немало мест, ставших свидетелями этой странной любви. Обычно путь Антонио лежал с Северного вокзала как раз мимо дворца, где жила его возлюбленная. Выходила ли она в этот момент на балкон? Он каждый раз на это надеялся - и иногда надежды сбывались..
Само собой, не забывал он о ней и в своем уединении, в Сеговии. Более того. Мечта о прекрасной возлюбленной стала воистину наваждением, и все его стихи того времени так или иначе навеяны Пилар, в них живут воспоминания о часах, проведенных вместе, и о тех местах, по которым проходила Она. События личной жизни нашли отражение и в его работах для театра. .
Вообще-то, мне кажется, в истории этой любви было очень много грёз. Ведь встречались они на протяжении семи лет в маленьком кафе, раз в неделю - все остальное время переписывались... Да и настоящее имя принцессы было уместно скорее в средневековых хрониках, нежели в маленьком кафе на рабочей окраине Мадрида...
Где они встречались? Летом - в парке. Но лето кончается, и даже в Испании осень - не самое приятное время. А хуже всего то, что влюбленным приходилось искать себе убежище где угодно, но только не в роскошном дворце почтеннейшего семейства Валдеррама - Ромарате. Ибо, несмотря на то, что никаких отношений между Пилар и Рафаэлем давным-давно не было - жили они в католической стране, принадлежали к достаточно высокому классу этой страны, и пойти на открытый разрыв - значило бы бросить вызов всему обществу. Пилар в своих произведениях довольно точно отразила свое семейное положение - совершенно безразличный муж и жена, которая все время ищет духовного единения с возлюбленным... Рафаэлю было по большому счету наплевать, где и с кем проводит время его жена, но условности сковывали обоих.
Сковывали они и Мачадо. Он даже поставить посвящение над стихотворением не мог! Даже буквы были бы немедленно разгаданы всевидящим оком общественного мнения! Пилар оказалась бы отвергнута обществом, к которому привыкла - а причинить ей страдание он не мог. Тогда и появилась в его стихах Гиомар...
С наступлением осени влюбленные все чаще встречались в кафе. О, мадридские кафе того времени - совершенно отдельная история! Чаще всего их видели в кафе de Cuatro Caminas, у Четырех Дорог, или где-нибудь по соседству. Кафе, ресторанчиков и закусочных в те годы было в Мадриде немало. Почему именно там, ведь этот район - почти предместье, где жили в основном рабочие? А именно поэтому. Подальше от любопытных взглядов, укрывшись от людей своего круга...
Привлекало Мачадо и название. Называл он это кафе «нашим монашеским уголком» - но это все станет известно гораздо позже, когда будут опубликованы его письма к возлюбленной... С ностальгией вспоминала это место и Пилар. В своих мемуарах она писала о большом и неудобном зале, где они сидели на неудобных стульях за мраморным столиком, а вокруг - рабочие и служащие, тоже очень часто - парами... Настоящий приют влюбленных, доступный людям всех слоев испанского общества...Вспоминали они оба и молодого владельца по имени Хайме...
Встречи их проходили согласно определенному порядку. Первые нескольео лет у Антонио были уроки только первые три дня недели - и в Мадрид он приезжал в ночь со среды на четверг. Возвращался в Сеговию в воскресенье вечером. Встречались они обычно в пятницу вечером в их «уголке», а порою - в субботу днем или утром. Если она не могла приехать - звонила ему по телефону или отправляла записку со слугой. Каждый вторник он получал письмо от любимой - или, в крайнем случае, в среду, перед тем, как ехать в столицу. Письма ему передавали люди, которым Пилар полностью доверяла - почтой они пользовались не так уж часто.
Пилар с самого начала поставила такие условия. Она была верующей, очень любила своих детей - и вынуждена была придерживаться определенных правил. Поэт согласился на все - лишь бы только иногда ее видеть.
Когда Антонио переехал в Мадрид, чаще встречаться они не стали...
Впрочем, так было лучше для них обоих. Мачадо не смог бы обеспечить ей тех условий, к которым она привыкла - простой школьный учитель вовсе не был богат, и единственное его достояние - величайший талант, который не признает сословных различий... Их отношения слишком уж напоминали отношения средневекового трубадура и прекрасной принцессы - несмотря на то, что оба были уже далеко не молоды.
А вот на чем социальное их неравенство и светские условности сказались самым трагическим образом - так это на том, как поступила Пилар с письмами Мачадо, которых, по ее собственному признанию, она получила более двухсот. Точнее, как она попыталась с ними поступить. Впрочем, может быть, на тот момент она все делала и правильно. Это сейчас исследователи взвыли - вот, мол, наследие великого поэта повреждено... А поэт и его возлюбленная, между прочим, живые люди - которые вынуждены были делать так, как считали правильным.
Начиналась гражданская война, многие покидали Испанию. Собрались уезжать и Пилар с семьей. В тихую Португалию, а там - как получится. И накануне отъезда она попыталась сжечь свою корреспонденцию - и значительную часть успела предать огню. Те, которые лежали сверху. Что ей помешало сжечь и остальные - история умалчивает. Молчит и сама Пилар. В конце концов она разрешила некоторые из них опубликовать - но много лет спустя, когда уже не было в живых ни Мачадо, ни Рафаэля Рамарате, когда во многом изменились условия жизни - и уже никто не мог упрекнуть ее в неверности и в плохом отношении к собственной семье... Сейчас эти письма находятся в Национальной Библиотеке Испании, и представляют собой нечто запутанное, что утратило хронологический порядок.
А вот что осталось навсегда и не вызывает никаких споров - так это стихи. Все творчество Мачадо в эти годы - посвящено Гиомар. Хотя под таким названием - всего два небольших цикла стихов, «Песни к Гиомар» и «Новые песни к Гиомар»...
А откуда взялось это прозвище и что оно значит? Исследователи до сих пор спорят. Помимо того, что так звали возлюбленную Хорхе Манрике - невольно всплывают еще несколько значений...Две части: путь и море. От моря и до моря - присутствует в стихах обоих... Гиомар ведь тоже писала очень неплохие стихи! Некоторые из них - прямо посвящены Мачадо, другие - явно навеяны его стихами или общими воспоминаниями... Ибо любовь их не закончилась в тот день, когда они вынуждены были расстаться. Пилар с семьей вынуждена была уехать в Португалию, Антонио - сначала в Валенсию, затем - во Францию. И это была его последняя в этом мире дорога... Сердце не выдержало того, что случилось с его страной. Может быть, это и к лучшему - самое страшное было еще впереди.
Пилар это все предстояло пройти. Она пережила своего возлюбленного больше чем на сорок лет. Пережила и виновника бед многих испанских семей - каудильо скончался в 1975 году. Возлюбленная великого поэта умерла четыре года спустя, в почтенном возрасте девяноста лет. Легендарная Гиомар.
В начале 1939 года Барселона пала под напором франкистских войск.
Полмиллиона каталонцев и республиканцев бежали из Испании.
Началась Ретирада - массивный исход беженцев от гражданской войны.
Революционный поэт Антонио Мачадо прибыл на французскую землю вместе со своей матерью.
Он умер от истощения в Коллиуре, на три дня раньше нее.
Французские военные власти интернировали 348 офицеров и солдат Республиканской Испанской Армии и Интернациональных Бригад.
На них надели наручники, обрили, отобрали у них личные вещи, и бросили в казематы королевского замка Коллиура.
Море в Кольюре до неприличия открыточное. Крошечную бухту по краям стерегут средневековая церковь, она же маяк, и массивный Королевский замок. Между ними - узкая полоска пляжа, переходящего в мостовую. У берега на волнах насыщенного лазурного цвета колышутся рыбацкие лодки, жизнерадостно расписанные разноцветными полосками. Те же краски у стен домиков, теснящихся вдоль кривых улочек. Никаких сдержанных тонов, только буйные, бескомпромиссные цвета южного сада. Матисс, приехавший в 1905 году в глухую рыбацкую деревню писать морские пейзажи, был очарован этой наивной непосредственностью. В ту пору в Кольюре чаще звучал каталанский, чем французский - до границы с Испанией тут рукой подать - и жизнь была грубоватой и незатейливой. Универсальное правило: «Ведь это только в столице бонтон и нет провинциальных гусей».
Туристов влекут не только живописные улочки города. Есть и те, кто отправился в литературное паломничество: в Кольюре нашли упокоение поэт Антонио Мачадо и писатель Патрик О'Брайен. Сын моря и хозяин морей.
Странная вещь: у нас много и хорошо, с любовью, переводили испанских поэтов. И все же их имена не на слуху, а стихи, кажется, почти никому не известны. Ну, Лорка, да и то... Антонио Мачадо - испанский классик, старший современник Лорки. Тоже андалузец.
Мое детство - чудесные сны о Севилье,
Вкусный запах в саду, когда зреют лимоны;
Двадцать лет моей юности - земли Кастилии;
Моя жизнь - эпизоды, где я - посторонний.
В 1939 году во время Гражданской войны, Мачадо с престарелой матерью покинул страну. Ненадолго они поселились в маленьком пансионе в Кольюре, в нем сейчас экспозиция, посвященная поэту. Менее чем через месяц после эмиграции Антонио Мачадо скончался и был похоронен на местном кладбище. Мать пережила сына на три дня. Могила поэта всегда в цветах, оставленных испанскими туристами. На могильной плите высечена финальная строфа из стихотворения "Портрет":
И когда на корабль, что уйдет безвозвратно,
я взойду в некий час мой, давно предрешенный,
вы увидите в отблеске солнца закатном:
я прощаюсь, - сын моря, почти обнаженный.
в ХХ веке появляется у любого образованного россиянина спасительная соломина - Гарсия Лорка...
Однако сами испанцы на вопрос, кто лучший поэт ХХ века, вряд ли скажут "Гарсия Лорка". Ну хорошо, далеко не каждый, особенно из литературно образованных. Потому что признанный в прошлом веке "наше всё" испанской поэзии - это Антонио Мачадо. (И Лорка, кстати, считал себя его учеником.) Да-да, можете переспрашивать и даже загуглить - "а это хто?". Наверное, это потому, что, в отличие от тех поэтов, жизнь которых была сплошной дебош-скандал-потасовка (революция-бабы-выпить), Мачадо был просто каким-то человеком в футляре - жил тихо, в основном в провинциальных городках, в "общественной жизни" не участвовал, занимался в основном преподаванием и писал. Самые бурные события в его жизни случились напоследок - из-за Гражданской войны он переселился в Валенсию, сильно переживал всё происходящее и умер буквально через несколько дней после эмиграции во Францию, не перенеся разлуки с родиной...
Писал тоже, кстати, немного - стихов, за которые ему не было стыдно, он в 1936 году собрал на один том, скромно названный "Полное собрание стихотворений". Каковой в 2007 году в серии "Литературные памятники" перевели на россиянскую мову, добавив еще стихи военных лет и те, которые вошли в прозаические книги. То есть, "практически всё". Ну а ваш малопокорный слуга сподобился только купить оный сборник и прочитать.
И что? И то - да, на самом деле Мачадо лучший испанский поэт ХХ века. Говорю определенно, ибо "даже кроме Лорки" читал и Хуана Рамона Хименеса, и Рафаэля Альберти, и пробовал этих, совсем-совсем малоизвестных нам, типа Висенте Алейсандре, или Луиса Сернуды. У него есть то, чего всем им не хватает. Точнее, у него одного есть "в комплекте" то, что "по одному кусочку" есть у многих, плюс "кое-что еще". Во-первых, он прекрасно владеет стихом - особенно это заметно тогда, когда он нарушает размеры для "свободы изложения". Потому что любой настоящий "современный художник" знает, что сперва надо научиться рисовать академическую голову Цезаря, а уже потом рисовать разноцветные квадраты. Во-вторых, Мачадо спокоен - у него нет "надрыва", истерик, выворачивания грязного белья (своего и чужого), проклятий и борьбы с кем-то за что-то. Тон его стихов - тихая лиричная грусть, а любимая тема - провинциальная Испания (ни одного стиха про большие города).
В-третьих, он всё-таки описывает что-то конкретное, а не "многограненость своего собственного внутреннего мира". Даже когда пишет о чем-то личном, вроде рано умершей от туберкулеза жены. Под старость, правда, скатывается в довольно линейную "любовь-морковь", типа "Песен для Гиомар", своей платонической замужней страсти. Но, к слову, их-то он в "Полное собрание" и не включил, это уже редакторы нашего издания постарались (в погоне за "полнотой охвата" проявив не самый хороший вкус). В общем, если пытаться (плоско и убого) засунуть поэзию Мачадо в одну фразу, то это будет, наверное, "грустный рыцарь кастильского образа, певец пыльной Испании, сияющей в лунном свете оливковыми листьями"... Ну, или "как-то так". Кто очень хочет - может сам почитать хотя бы тут.
Итого, зачем и для чего надо читать стихи Антонио Мачадо? Ну, если вам грустно (не путать с херово, уважаемые россияне - легко так, меланхолически грустно) и есть настроение "почитать стихи". А еще если любите испанскую литературу. Ну и конкретно это издание - оно приятное для руки, толстый такой томик карманного формата (пугаться не надо - бОльшую часть текста составляют "околоумные" статьи и примечания, как обычно в этой серии). Короче, если хочется испанского, но Гарсия Лорка уже немного поднадоел - читайте Мачадо...
МАЧАДО-И-РУИС, АНТОНИО (Machado y Ruiz, Antonio) (1875-1939), испанский поэт. Родился 26 июля 1875 в Севилье, в семье фольклориста А.Мачадо Альвареса; его дед был ректором университета. Наследием всего клана Мачадо (а это не только пять братьев, из которых два - крупные поэты Антонио и Мануэль, но и отец означенных братьев) занимается дочь Леонор - потомок самого младшего брата Франсиско Мачадо.
Поэт Антонио Мачадо жил во дворце в раннем детстве, так как его отец служил смотрителем при герцоге Альба[7]. Название дворца - дворец в Севилье (Испания), происходит от монастыря Санта-Мария-де-лас-Дуэньяс, в котором в 1248 году жили монахини и слуги святого Фердинанда и Альфонсо X Мудрого. Монастырь находился на периферии дворца и был разрушен в 1868 году. Дворец Дуэньяс подвергался значительным реконструкциям в XVIII и XIX веках.
Когда мальчику Антонио исполнилось восемь лет, семья переехала в Мадрид. Образование он получил в Свободном институте просвещения, где ему привили вкус к философии и нравственный ригоризм. В Мадриде Мачадо сблизился с писателями «поколения 1898 года». В 1899 отправился в Париж, где некоторое время служил вице-консулом Гватемалы, тогда же познакомился с Рубеном Дарио и другими поэтами-модернистами. В 1903 выпустил первую книгу стихов Одиночества (Soledades), отмеченную влиянием Дарио и П.Верлена.
В 1907-1910 Мачадо преподавал французский язык в городе Сория. Трагические интонации пронизывают лирику этих лет, собранную в книге Поля Кастилии (Campos de Castilla, 1912). После сорийского периода Мачадо еще долго жил и преподавал в провинции. Тогда же он написал несколько пьес в соавторстве с братом, Мануэлем Мачадо-и-Руисом. В 1932 получил в Мадриде звание профессора и был вскоре избран в Испанскую Академию.
Во время гражданской войны в Испании 1936-1939 Мачадо оставался верен республике, сотрудничал в республиканской прессе. Когда республика пала, он перешел французскую границу.
Умер Мачадо в приграничном городке Кольюр 22 февраля 1939.
Анто́нио Мача́до Руис (исп. Antonio Machado Ruiz, 26 июля 1875, Севилья - 22 февраля 1939, Кольюр, деп. Восточные Пиренеи, Франция) - испанский поэт «поколения 1898 года», драматург, мыслитель-эссеист. В ЖЖ есть сообщество https://ru-machado.livejournal.com/2889.html
Он родился, когда ещё был жив Лермонтов(погибший в 1841 году). А стал революционным поэтом 20 века.
Великий поэт Испании Антонио Мачадо-и-Руис вошел в историю реформатором отечественной прозы в начале века. Не раз задававшийся вопросом, почему это один человек не может заключать в себе более одного поэта, он выдумал двух персонажей, чудаковатолго мудреца Абеля Мартина и его последователя Хуана де Майрену, от лица которых создал несколько книг загадочных стихов и афористической прозы, написанной в форме обращения педагога к ученикам класса риторики и входящей в длинный ряд русской традиции от Эпиктета до Валери или от Монтеня до Шестова и Розанова. Принципиальный антидогматизм мышления Мачадо и его героев, этого воображаемого «театра мысли», привлекал многие глубокие умы нашего века, особенно мыслителей и писателей экзистенциалистского направления. не случайно Альбер Камю долго вынашивал идею перевести и даже как-то переложить для сцены беспокойные внутренние диалоги «апокрифического философа».
Книга изречений и шуток Хуана де Майрены стала последней работой переводчика Валерия Сергеевича Столбова (1913 - 1991). Читатели помнят это имя по двухтомнику Теофиля Готье и знаменитой «Графине Монсоро», он переводил прозу Хосу Марти и «Сто лет одиночества» Маркеса (многие из этих работ выполнены Валерием Сергеевичем вместе с женой Ниной Яковлевной Бутыриной). Во многом благодаря его деятельности с начала шестидесятых до второй половины семидесятых годов работала целая школа испанистов-переводчиков и литературоведов, бывшая на то время, рискну сказать, едва ли не лучшей в стране.
"Всё проходит и всё остается,
Этой старой истине вторя,
Мы проходим, следы оставляя,
Следы на поверхности моря..."
К нам сегодня приехало "Полное собрание стихотворений" Антонио Мачадо - испанского поэта «поколения 1898 года», драматурга, мыслителя-эссеиста. Приверженец поэтики испаноязычного модернизма, Мачадо отличался от большинства соратников связью с народной песенной традицией, очень острым личностным переживанием стихии времени - он находил много близкого себе в философии Анри Бергсона, которого внимательно читал и лекции которого слушал в Париже, пониманием «изначальной гетерогенности» бытия и авторского «я» поэта, в чем образцом для него всегда оставался Шекспир.
Антонио Мачадо в этом смысле являет золотую середину. Его переводили, но не запредельно много. А братьев его так и вообще почти не трогали - ну, Мануэль-то провинился, написав стихи про Франко, а Франсиско тоже ведь неплохо писал, хотя и мало. Но это была уже другая история, а тогда я основательно занялась Антонио Мачадо - и в особенности историей его второй любви, таинственной Гиомар, с которой они перед вечной разлукой обменялись стихотворными посланиями. У Мачадо-то целых два цикла, ей посвященных, на то и великий поэт. Но есть и сонеты, стоящие особняком. И она отвечала тоже сонетами.
Со своей первой музой - женой Леонор. Свадебная фотография. Она была моложе его почти на двадцать лет. Когда они поженились, ему было 33, ей еще не исполнилось 15. А умерла она совсем юной.
Вторая любовь Антонио Мачадо - таинственная Гиомар и трубадур.
Она вошла в историю литературы под именем Гиомар. На самом же деле ее звали длинно и пышно, как это водится в Испании - Пилар де Валдеррама Алдаи Мартинес и де ла Педрера. Она родилась в Мадриде - по не очень точным сведениям, 27 сентября 1889 года, - и была дочерью Франсиско де Валдеррама Мартинеса, блестящего адвоката из Бильбао и уроженки Сантандера Эрнестины Алдаи де ла Педрера. Отец был известным общественным и политическим деятелем - губернатором Овьедо, Аликанте и Сарагосы и депутатом от либеральной партии. Однако прожили они в столице недолго. Из-за обострения нервной болезни отца семья была вынуждена уехать из Мадрида в провинцию, в местечко Монтилья, недалеко от Кордовы, в дедушкино поместье. Однако отца это не спасло - Франсиско де Валдеррама умер, не дожив до сорока лет. Пилар обожала отца - и его безвременная смерть навсегда оставила в ее облике следы нестираемой грусти.
Семья в конце концов возвратилась в Мадрид - детям надо было дать хорошее образование. А в Монтилье Пилар и два ее старших брата обычно проводили лето.
Училась она всему тому, что полагалось знать девушке ее круга. В закрытой католической школе она в совершенстве овладела французским языком - но вряд ли могла тогда предположить, что такая мелочь принесет ей и кратковременное счастье, и бессмертие... Ибо почти тридцать лет спустя привлекла она внимание скромного учителя французского языка... Впрочем, к моменту их встречи он уже был пусть еще не великим, но уже очень известным поэтом. . Но об этом - речь впереди.
Пока же... Одноклассницы считают ее немного странной, а ее увлечение языками и литературой - если не предосудительным, то чем-то чрезмерным для испанской девушки, у которой судьба была еще менее завидной, нежели пресловутые «киндер, кюхен, кирхен»! И ожидала бы ее жизнь ничуть не лучше, нежели у обитательниц дома Бернардины Альба. Впрочем, ей было безразлично, как относятся к ней остальные девчонки. Со сверстницами она не играла вообще - у нее были совершенно другие занятия. Впрочем, жизнь ее вовсе не была безоблачной. Хотя она вовсе не стремилась к тому, чтобы девушки приняли ее в свой круг - но постоянно чувствовать себя отверженной и чуть ли не дурочкой - вряд ли кому понравится. А тут еще и мать вышла замуж второй раз - и Пилар восприняла это как несчастье. Отношения с отчимом не складывались, со сводными братьями тоже. Она с головой уходит в школьные занятия, и главные ее пристрастия - языки и... физика.
Замуж она выскочила рано. Встреча с сокурсником старшего брата Фернандо по Инженерной школе, умным и состоятельным Рафаэлем Мартинесом Рамарате, была самым настоящем выстрелом Амура. Поженились они немедленно. Ей было 20, ему - 22. Молодые, образованные, богатые, с утонченным вкусом и привычные к самому лучшем обществу... Судьба обещала одни розы!
Поселились молодые в роскошной квартире с десятью балконами на улице Маркиза де Уркихо, угол бульвара художника Росалеса - и там родились все их дети. Первенца они потеряли, но потом - родилось еще трое ребятишек, две дочки и сын. Однако в совместной жизни что-то не заладилось с самого начала, и молодой инженер оказался не настолько нежен к супруге и детям, как ей бы того хотелось. Более того, по воспоминаниям Пилар, он вообще никогда не ласкал детей и не брал их на руки. Молодая мать, конечно, от этого очень страдала.
Внешне все было благополучно, и даже более чем. Семья переехала в роскошный дворец, который Рафаэль и Пилар построили совместными усилиями - его проект, ее деньги. Летом отдыхали либо в одном из фамильных поместий, либо ездили за границу - во Францию, Швейцарию или Италию. Вели вполне светский образ жизни. Рафаэль очень любил театр и живо интересовался театральной живописью. Пилар... По ночам, втайне от домашних, писала стихи. Почему она это делала скрытно - сказать трудно. Рафаэль вроде бы относился к творчеству супруги вполне сочувственно, и даже кое-что иллюстрировал.
Было в ее жизни и весьма модное в то время увлечение, женский клуб - Liceum Club, где познакомилась с женой тогда уже известного поэта Хуана Рамона Хименеса Зенобией Кампруби. Обычная светская жизнь...
Шаг в бессмертие Пилар сделала совершенно случайно. Точнее, вовсе не собиралась его делать. Поворотным моментом в жизни оказалась трагическая гибель другого человека. Девушки, с которой муж Пилар, оказывается, встречался последние два года. Рафаэль признался в этом жене. Его возлюбленная выбросилась из окна. В своей книге «Да, я - Гиомар» Пилар не указывает даты. Но было это, очевидно, 17 марта 1928 года - именно в этот день испанские газеты напечатали сообщение о самоубийце.... Девушке было 25 лет, и жила она на той же самой улице, чуть ли не в том же доме, где несколькими годами раньше обитали братья Мачадо. По странной иронии судьбы несчастную звали Фелиса...
Жизнь с мужем стала для Пилар невыносимой. Тут уже она поняла все - и причины его все возрастающей холодности, и полное отсутствие отцовских чувств - никакая роскошная обстановка не могла заменить нормальных человеческих отношений. Пилар решает уехать. Сначала вообще хотела сбежать, куда глаза глядят - но надо было объясняться с родственниками. Матери, понятия не имевшей о случившемся, она объяснила, что отправляется в Сеговию подлечить нервы. Но, видимо, просто решила взять тайм-аут, чтобы спокойно обдумать ситуацию и решить, что делать.
Друзья дали ей рекомендательное письмо к Антонио Мачадо.
Когда Пилар приехала в Сеговию, стоял страшный холод и шел мелкий противный дождь. Она провела там несколько дней - и даже не пыталась встретиться с Мачадо. Вернулась в Мадрид - правда, не планировала оставаться там надолго, так что известие о том, что муж ее укатил во Францию, не стало для нее трагедией. Она и не собиралась с ним встречаться - повидала мать и детей и отправилась снова в Сеговию.
На сей раз все было значительно лучше. Май стоял теплый и солнечный. Пилар устроилась в гостинице Комерсио, подождала несколько дней - и 2 июня послала Мачадо свою визитную карточку. В тот же вечер поэт был у нее в гостях. И с этого самого момента именно она стала его музой - впрочем, они оба вдохновляли друг друга, ведь Пилар тоже писала стихи - и в любой другой стране могла стать очень заметным поэтом...
Мачадо был покорен сразу и навсегда. Несмотря на то, что сам он не отличался броской внешностью - более того, был скорее некрасив, полноватый, с большим носом, и к тому же изрядный неряха - Пилар влюбилась сразу. Ибо, по ее собственному признанию, лица с более добрым выражением она никогда не видела. Он был сильно занят экзаменами и не мог повсюду ее сопровождать - а именно таково было его желание... Она пригнласила его поужинать вместе следующим вечером - и Мачадо весь вечер на нее смотрел... Ночь была ясная и теплая, и они долго гуляли по городу, по бульвару до Алькасара...
Мачадо никогда не забудет эту прогулку. Та ночь стала одним из лучших моментов его жизни. Он обещал послать ей полное издание своих стихов, как только оно выйдет. Чуть позже - так и сделал.
И тут возникает вопрос - а зачем она ездила в Сеговию? Испания большая, убежать от семейных неприятностей можно было куда угодно. Хотела ли она познакомиться с поэтом? Наверное. Но... Пилар была верующей католичкой, и даже хронические измены мужа не могли заставить ее окончательно с ним расстаться.
Мачадо мечтал о взаимной и всепоглощающей любви - когда сливаются и души, и тела. Пилар - искала единения душ, а на физический контакт пойти не могла. В течение этого лета они встретились еще раз - в Мадриде, в двух шагах от дома Пилар, на том самом месте, где сейчас официальная резиденция испанского правительства. А тогда там была небольшая беседка, сплошь скрытая листвой, с фонтаном посередине и каменной скамейкой. Оттуда были видны и знаменитые кастильские дубравы, и горная цепь Гвадаррамы...А в закатный час вид открывался просто фантастический - говорят, что красивее заката во всей Испании не найдешь...
В Мадриде немало мест, ставших свидетелями этой странной любви. Обычно путь Антонио лежал с Северного вокзала как раз мимо дворца, где жила его возлюбленная. Выходила ли она в этот момент на балкон? Он каждый раз на это надеялся - и иногда надежды сбывались..
Само собой, не забывал он о ней и в своем уединении, в Сеговии. Более того. Мечта о прекрасной возлюбленной стала воистину наваждением, и все его стихи того времени так или иначе навеяны Пилар, в них живут воспоминания о часах, проведенных вместе, и о тех местах, по которым проходила Она. События личной жизни нашли отражение и в его работах для театра. .
Вообще-то, мне кажется, в истории этой любви было очень много грёз. Ведь встречались они на протяжении семи лет в маленьком кафе, раз в неделю - все остальное время переписывались... Да и настоящее имя принцессы было уместно скорее в средневековых хрониках, нежели в маленьком кафе на рабочей окраине Мадрида...
Где они встречались? Летом - в парке. Но лето кончается, и даже в Испании осень - не самое приятное время. А хуже всего то, что влюбленным приходилось искать себе убежище где угодно, но только не в роскошном дворце почтеннейшего семейства Валдеррама - Ромарате. Ибо, несмотря на то, что никаких отношений между Пилар и Рафаэлем давным-давно не было - жили они в католической стране, принадлежали к достаточно высокому классу этой страны, и пойти на открытый разрыв - значило бы бросить вызов всему обществу. Пилар в своих произведениях довольно точно отразила свое семейное положение - совершенно безразличный муж и жена, которая все время ищет духовного единения с возлюбленным... Рафаэлю было по большому счету наплевать, где и с кем проводит время его жена, но условности сковывали обоих.
Сковывали они и Мачадо. Он даже поставить посвящение над стихотворением не мог! Даже буквы были бы немедленно разгаданы всевидящим оком общественного мнения! Пилар оказалась бы отвергнута обществом, к которому привыкла - а причинить ей страдание он не мог. Тогда и появилась в его стихах Гиомар...
С наступлением осени влюбленные все чаще встречались в кафе. О, мадридские кафе того времени - совершенно отдельная история! Чаще всего их видели в кафе de Cuatro Caminas, у Четырех Дорог, или где-нибудь по соседству. Кафе, ресторанчиков и закусочных в те годы было в Мадриде немало. Почему именно там, ведь этот район - почти предместье, где жили в основном рабочие? А именно поэтому. Подальше от любопытных взглядов, укрывшись от людей своего круга...
Привлекало Мачадо и название. Называл он это кафе «нашим монашеским уголком» - но это все станет известно гораздо позже, когда будут опубликованы его письма к возлюбленной... С ностальгией вспоминала это место и Пилар. В своих мемуарах она писала о большом и неудобном зале, где они сидели на неудобных стульях за мраморным столиком, а вокруг - рабочие и служащие, тоже очень часто - парами... Настоящий приют влюбленных, доступный людям всех слоев испанского общества...Вспоминали они оба и молодого владельца по имени Хайме...
Встречи их проходили согласно определенному порядку. Первые нескольео лет у Антонио были уроки только первые три дня недели - и в Мадрид он приезжал в ночь со среды на четверг. Возвращался в Сеговию в воскресенье вечером. Встречались они обычно в пятницу вечером в их «уголке», а порою - в субботу днем или утром. Если она не могла приехать - звонила ему по телефону или отправляла записку со слугой. Каждый вторник он получал письмо от любимой - или, в крайнем случае, в среду, перед тем, как ехать в столицу. Письма ему передавали люди, которым Пилар полностью доверяла - почтой они пользовались не так уж часто.
Пилар с самого начала поставила такие условия. Она была верующей, очень любила своих детей - и вынуждена была придерживаться определенных правил. Поэт согласился на все - лишь бы только иногда ее видеть.
Когда Антонио переехал в Мадрид, чаще встречаться они не стали...
Впрочем, так было лучше для них обоих. Мачадо не смог бы обеспечить ей тех условий, к которым она привыкла - простой школьный учитель вовсе не был богат, и единственное его достояние - величайший талант, который не признает сословных различий... Их отношения слишком уж напоминали отношения средневекового трубадура и прекрасной принцессы - несмотря на то, что оба были уже далеко не молоды.
А вот на чем социальное их неравенство и светские условности сказались самым трагическим образом - так это на том, как поступила Пилар с письмами Мачадо, которых, по ее собственному признанию, она получила более двухсот. Точнее, как она попыталась с ними поступить. Впрочем, может быть, на тот момент она все делала и правильно. Это сейчас исследователи взвыли - вот, мол, наследие великого поэта повреждено... А поэт и его возлюбленная, между прочим, живые люди - которые вынуждены были делать так, как считали правильным.
Начиналась гражданская война, многие покидали Испанию. Собрались уезжать и Пилар с семьей. В тихую Португалию, а там - как получится. И накануне отъезда она попыталась сжечь свою корреспонденцию - и значительную часть успела предать огню. Те, которые лежали сверху. Что ей помешало сжечь и остальные - история умалчивает. Молчит и сама Пилар. В конце концов она разрешила некоторые из них опубликовать - но много лет спустя, когда уже не было в живых ни Мачадо, ни Рафаэля Рамарате, когда во многом изменились условия жизни - и уже никто не мог упрекнуть ее в неверности и в плохом отношении к собственной семье... Сейчас эти письма находятся в Национальной Библиотеке Испании, и представляют собой нечто запутанное, что утратило хронологический порядок.
А вот что осталось навсегда и не вызывает никаких споров - так это стихи. Все творчество Мачадо в эти годы - посвящено Гиомар. Хотя под таким названием - всего два небольших цикла стихов, «Песни к Гиомар» и «Новые песни к Гиомар»...
А откуда взялось это прозвище и что оно значит? Исследователи до сих пор спорят. Помимо того, что так звали возлюбленную Хорхе Манрике - невольно всплывают еще несколько значений...Две части: путь и море. От моря и до моря - присутствует в стихах обоих... Гиомар ведь тоже писала очень неплохие стихи! Некоторые из них - прямо посвящены Мачадо, другие - явно навеяны его стихами или общими воспоминаниями... Ибо любовь их не закончилась в тот день, когда они вынуждены были расстаться. Пилар с семьей вынуждена была уехать в Португалию, Антонио - сначала в Валенсию, затем - во Францию. И это была его последняя в этом мире дорога... Сердце не выдержало того, что случилось с его страной. Может быть, это и к лучшему - самое страшное было еще впереди.
Пилар это все предстояло пройти. Она пережила своего возлюбленного больше чем на сорок лет. Пережила и виновника бед многих испанских семей - каудильо скончался в 1975 году. Возлюбленная великого поэта умерла четыре года спустя, в почтенном возрасте девяноста лет. Легендарная Гиомар.
В начале 1939 года Барселона пала под напором франкистских войск.
Полмиллиона каталонцев и республиканцев бежали из Испании.
Началась Ретирада - массивный исход беженцев от гражданской войны.
Революционный поэт Антонио Мачадо прибыл на французскую землю вместе со своей матерью.
Он умер от истощения в Коллиуре, на три дня раньше нее.
Французские военные власти интернировали 348 офицеров и солдат Республиканской Испанской Армии и Интернациональных Бригад.
На них надели наручники, обрили, отобрали у них личные вещи, и бросили в казематы королевского замка Коллиура.
Море в Кольюре до неприличия открыточное. Крошечную бухту по краям стерегут средневековая церковь, она же маяк, и массивный Королевский замок. Между ними - узкая полоска пляжа, переходящего в мостовую. У берега на волнах насыщенного лазурного цвета колышутся рыбацкие лодки, жизнерадостно расписанные разноцветными полосками. Те же краски у стен домиков, теснящихся вдоль кривых улочек. Никаких сдержанных тонов, только буйные, бескомпромиссные цвета южного сада. Матисс, приехавший в 1905 году в глухую рыбацкую деревню писать морские пейзажи, был очарован этой наивной непосредственностью. В ту пору в Кольюре чаще звучал каталанский, чем французский - до границы с Испанией тут рукой подать - и жизнь была грубоватой и незатейливой. Универсальное правило: «Ведь это только в столице бонтон и нет провинциальных гусей».
Туристов влекут не только живописные улочки города. Есть и те, кто отправился в литературное паломничество: в Кольюре нашли упокоение поэт Антонио Мачадо и писатель Патрик О'Брайен. Сын моря и хозяин морей.
Странная вещь: у нас много и хорошо, с любовью, переводили испанских поэтов. И все же их имена не на слуху, а стихи, кажется, почти никому не известны. Ну, Лорка, да и то... Антонио Мачадо - испанский классик, старший современник Лорки. Тоже андалузец.
Мое детство - чудесные сны о Севилье,
Вкусный запах в саду, когда зреют лимоны;
Двадцать лет моей юности - земли Кастилии;
Моя жизнь - эпизоды, где я - посторонний.
В 1939 году во время Гражданской войны, Мачадо с престарелой матерью покинул страну. Ненадолго они поселились в маленьком пансионе в Кольюре, в нем сейчас экспозиция, посвященная поэту. Менее чем через месяц после эмиграции Антонио Мачадо скончался и был похоронен на местном кладбище. Мать пережила сына на три дня. Могила поэта всегда в цветах, оставленных испанскими туристами. На могильной плите высечена финальная строфа из стихотворения "Портрет":
И когда на корабль, что уйдет безвозвратно,
я взойду в некий час мой, давно предрешенный,
вы увидите в отблеске солнца закатном:
я прощаюсь, - сын моря, почти обнаженный.