Картина дня
Отто Дикс. Что бы он написал сейчас?
Одна из самых впечатляющих, на мой взгляд, его картин.
(Далее цитируется по материалам Артхива)
«Война» - это огромный триптих размером 4 на 2 метра, написанный темперой и маслом на дереве. Отто Дикс работал над ним 3 года и завершил в 1932 году, за год до прихода к власти нацистов. Когда Дикса внесли в список самых опасных художников Германии, он разобрал этот триптих на части, чтобы спасти от уничтожения. У себя оставил только правую панель, а остальные разделил между несколькими друзьями - и те прятали каждый свою часть до самого окончания Второй мировой войны. Триптих уцелел.
Отто Дикс • "Война", 1932, 406×264 см
Нетрудно догадаться, какой ужас вызвала бы эта работа у новой немецкой власти и с каким наслаждением эти деревянные панели швырнули бы в очередной очистительный костер. Когда мощная нацистская пропаганда работает над образом крепкого, мускулистого героя, мужественно сражавшегося за родину во время Первой мировой войны, нет ничего опасней такой жестокой и прямолинейной правды о том, что есть война на самом деле. Отто Дикс прошел всю войну: ушел на фронт добровольцем в 1914 и попал в госпиталь с ранением в 1918. Пройдет 10 лет, прежде чем он возьмется за эту пугающую работу и напишет призрачный полумертвый автопортрет на правой створке триптиха «Война». Бесцветный, то ли пепельный, то ли ледяной, воин, который вытаскивает раненого или уже мертвого сослуживца с поля боя - это сам Дикс. Апостол войны, свидетель смерти, художник выжженой земли.
Аналогия с фигурой апостола или святого здесь не случайна - вся композиция триптиха повторяет в точности композицию традиционного алтаря. «Изенгеймский алтарь» Маттиаса Грюневальда или триптих «Распятие» Рогира ван дер Вейдена должен был вспомниться каждому немцу, смотревшему на «Войну» Дикса. Но скорее, конечно, Грюневальда.
«Война» - это распятие без собственно распятия. Мир, в котором с неизживной слепой жестокостью люди истребляют друг друга, повторяя самую трагическую христианскую историю, распинают Бога в своей душе в каждой новой войне. В нижней узкой длинной части в тесном, безвоздушном пространстве, у основания войны - целый ряд трупов. В центральной части - адская мясорубка поля битвы: обезображенные трупы, апокалиптический пейзаж, внутренности, фигура в противогазе (то ли живая, то ли мертвая - в любом случае потерявшая человеческий облик). И над всем этим торжествующая смерть - скелет, с которого время и ветер уже сняли плоть и который кажется летящим зловещим призраком, пока не всмотришься в детали - и не заметишь с ужасом, что это запутавшийся в проржавевшей конструкции труп. Неуклюже распятый войной без надежды на воскресение.
Такое отношение к войне Гитлер объявил оскрорблением национальных чувств и героев, вернувшихся с фронта. Такое отношение к войне не способствовало воспитанию патриотического духа и готовности отдать свою жизнь за идеалы новой сильной страны. Парадоксальным образом самое отвратительное и неприглядное изображение военной реальности на картине Дикса становится самым сильным доводом в пользу мира. Вывороченные внутренности и застывшие трупы центральной части, безжизненные трупы нижней части обретают шоковую силу убеждения. Двадцатилетний реалист Отто Дикс должен был пройти через ужас первой войны, чтобы накануне второй создать самое мощное пацифистское художественное высказывание. Никогда больше не повторять этот ад.
Автор: Анна Сидельникова
Одна из самых впечатляющих, на мой взгляд, его картин.
(Далее цитируется по материалам Артхива)
«Война» - это огромный триптих размером 4 на 2 метра, написанный темперой и маслом на дереве. Отто Дикс работал над ним 3 года и завершил в 1932 году, за год до прихода к власти нацистов. Когда Дикса внесли в список самых опасных художников Германии, он разобрал этот триптих на части, чтобы спасти от уничтожения. У себя оставил только правую панель, а остальные разделил между несколькими друзьями - и те прятали каждый свою часть до самого окончания Второй мировой войны. Триптих уцелел.
Отто Дикс • "Война", 1932, 406×264 см
Нетрудно догадаться, какой ужас вызвала бы эта работа у новой немецкой власти и с каким наслаждением эти деревянные панели швырнули бы в очередной очистительный костер. Когда мощная нацистская пропаганда работает над образом крепкого, мускулистого героя, мужественно сражавшегося за родину во время Первой мировой войны, нет ничего опасней такой жестокой и прямолинейной правды о том, что есть война на самом деле. Отто Дикс прошел всю войну: ушел на фронт добровольцем в 1914 и попал в госпиталь с ранением в 1918. Пройдет 10 лет, прежде чем он возьмется за эту пугающую работу и напишет призрачный полумертвый автопортрет на правой створке триптиха «Война». Бесцветный, то ли пепельный, то ли ледяной, воин, который вытаскивает раненого или уже мертвого сослуживца с поля боя - это сам Дикс. Апостол войны, свидетель смерти, художник выжженой земли.
Аналогия с фигурой апостола или святого здесь не случайна - вся композиция триптиха повторяет в точности композицию традиционного алтаря. «Изенгеймский алтарь» Маттиаса Грюневальда или триптих «Распятие» Рогира ван дер Вейдена должен был вспомниться каждому немцу, смотревшему на «Войну» Дикса. Но скорее, конечно, Грюневальда.
«Война» - это распятие без собственно распятия. Мир, в котором с неизживной слепой жестокостью люди истребляют друг друга, повторяя самую трагическую христианскую историю, распинают Бога в своей душе в каждой новой войне. В нижней узкой длинной части в тесном, безвоздушном пространстве, у основания войны - целый ряд трупов. В центральной части - адская мясорубка поля битвы: обезображенные трупы, апокалиптический пейзаж, внутренности, фигура в противогазе (то ли живая, то ли мертвая - в любом случае потерявшая человеческий облик). И над всем этим торжествующая смерть - скелет, с которого время и ветер уже сняли плоть и который кажется летящим зловещим призраком, пока не всмотришься в детали - и не заметишь с ужасом, что это запутавшийся в проржавевшей конструкции труп. Неуклюже распятый войной без надежды на воскресение.
Такое отношение к войне Гитлер объявил оскрорблением национальных чувств и героев, вернувшихся с фронта. Такое отношение к войне не способствовало воспитанию патриотического духа и готовности отдать свою жизнь за идеалы новой сильной страны. Парадоксальным образом самое отвратительное и неприглядное изображение военной реальности на картине Дикса становится самым сильным доводом в пользу мира. Вывороченные внутренности и застывшие трупы центральной части, безжизненные трупы нижней части обретают шоковую силу убеждения. Двадцатилетний реалист Отто Дикс должен был пройти через ужас первой войны, чтобы накануне второй создать самое мощное пацифистское художественное высказывание. Никогда больше не повторять этот ад.
Автор: Анна Сидельникова