Давайте мы вам экспортируем свою революцию. Часть 1
На просторах интернета и офлайн в спорах об Украине уже не мало сломано копий и "простреляно" голов. Информации о событиях СМИ, отдельные журналисты и обычные блогеры (хотя недавно госдумой РФ принят закон о том, что блогеры, имеющие 3000 и более читателей, автоматически становятся СМИ) предоставляют достаточно много, и многие источники противоречат друг другу, поэтому составить ясную и правдивую картину происходящего сложно. Чтобы разобраться самой, я решила поехать в Киев и пообщаться там с теми, кто видел революцию на вытянутой руке или даже сам в ней участвовал.
Вообще поехать я хотела туда еще в начале декабря, когда там начали разгораться самые жаркие события, повлекшие за собой и отделение Крыма и сегодняшние противостояния на востоке Украины. Но так как я не специальный корреспондент и вообще не журналист, то мне пришлось ждать отпуска, чтобы осуществить задуманное.
Решила ехать на поезде. На границе проблем никаких не возникло, только украинский пограничник попросил написать в миграционной карте точный адрес, где я буду жить, пока буду находиться в Киеве. При том, что в прошлогоднюю поездку в Одессу таких вопросов не возникло. При мне на российской границе с поезда сняли мужчину, у которого на месяц был просрочен украинский паспорт, сумки просматривали и у женщин тоже. Очевидно что, контроль стал более жестким. О скором принятии украинского запрета на въезд мужчинам с 16 до 60 лет с российским паспортом еще не было даже речи.
Поезд прибыл вечером. Чтобы немного прогуляться по городу, в котором я до этого никогда не была, я вышла из метро на Крещатике, и тут же поняла, где нахожусь: широкая проезжая часть была занята многочисленными военными большими палатками. Над каждой возвышались флаги Украины и трубы, из которых шел дым. Запах на улице напоминал мне вечернюю деревню, где начинали топить бани. Ночью над улицей висела дымка. От метро по Крещатику палаточный городок уходил к Майдану.
Довольно часто встречались флаги ОУН УПА, Евросоюза, цветы и свечи рядом с фотографиями погибших на Майдане, на каждой палатке была растяжка с названием города, из которого там жили люди. Да, я видела там палатку с вывеской "Севастополь" и рядом с ней стоял вот такой щит "Крым не Крымль. Стоп Россия".
Мужчина лет 45-50, куривший недалеко, увидев как я фотографирую, подошел:
- Да, вот так рисуем. Красиво?
Я с камерой, прошу разрешения снимать наш разговор. Он запрещает, объясняет:
- Недавно у одного тут паренька из Севастополя журналистка брала интервью, так потом его кто-то вывез в лес и избил. В реанимации сейчас лежит.
На улице темно и довольно прохладно, приглашает к себе в палатку, предлагает чай. Металлический чайник ставится на печку. Мужчина охотно рассказывает о себе. Выяснилось, что он прапорщик, в советское время проходивший службу на территории России. Недавно еще служивший в Крыму, в конце марта вынужден был покинуть свою часть и приехать в Киев. Поселился в этой палатке. Говорит, что принимает тут других своих товарищей, так же бежавших из захваченных частей на полуострове.
- Помогаем им тут обустроиться, найти им работу, начать новую жизнь.
Говорит, что есть родственники в Подмосковье, что никогда не думал, что увидит такое противостояние братских народов. Видно, что сложившаяся политическая ситуация его очень расстраивает. О самом Майдане рассказывает, что все воевавшие на стороне народа были куплены.
- И кто их купил? - спрашиваю.
- Юлька.
- Юлька же сидела, когда все началось. Да и откуда у нее столько денег?
- Наворовала. Еще до срока.
- Это ж сколько надо было заплатить людям, чтоб они с фанерными щитами под пули лезли? Сотня человек погибла.
- Не сотня. Около двухсот. Есть официальный документ на эту тему. Его никому не показывают, но он есть. А сколько здесь пропавших без вести... Несколько сотен... Эту информацию тоже не распространяют.
(Действительно, на самом Майдане и на прилегающих улицах я часто встречала объявления о поиске пропавших).
Со снисходительностью и, кажется, с легким налетом презрения рассказывает про тех, кто сейчас здесь живет. Будто все те, кто воевал, уже разъехались, занимаются своей жизнью, а тут остались только те, кто не прочь выпить, пострелять, мол, и бездомные собираются.
- Видели, наверно, совсем мальчики в камуфляже бегают, с девчонками целуются. В войнушку играют...
Прапорщик прошел настоящую войну и смотреть ему на этот "детский сад" неприятно.
Расстаемся мы на позитивной ноте: мужчина высказывает надежду на то, что разногласия между двумя государствами исчезнут, все рано или поздно успокоится, что дружба между народами наладится.
Подхожу на Майдан. Около сцены довольно разрозненно стоят несколько десятков людей. Со сцены какой-то мужчина вещает об усилившейся пророссийской пропаганде в интернете, о том, что нужно противостоять ей. Я снимаю, подходит мужчина, интересуется, зачем я тут с камерой. Надо сказать, что людей с камерой в Киеве воспринимают несколько настороженно, если не понятно, от какого они СМИ. Украинцы по федеральным российским каналам знают, как искаженно те преподносят информацию об Украине, и им это, конечно, не нравится.
Днем стало понятно, что Майдан - это такое мини-государство, где по сотням, по палаткам разделены все функции: там есть информационный отдел, есть кухня, где любой желающий может поесть, попить чаю (в определенное время там выстраивается очередь и все ждут, когда будут раздавать еду)
Есть даже библиотека, которая базируется в Украинском доме.
Есть "музей" беркутовской амуниции и снарядов.
Есть представители разных организаций
И конечно Майдан - это место вечной памяти павшим героям. Здесь этому отведено много места: море цветов, свечей, стенды и растяжки с портретами убитых.
Майдан - это мини-Украина, там живут люди со всей страны кроме Киева, конечно. Киевляне постоянно приходят по вечерам на площадь пообщаться, послушать, что говорят со сцены (она работает почти каждый вечер), задать свои вопросы выступающему. Украинцы очень политизировлись после революции, часто можно было слышать на улицах Киева разговоры обычных людей о политике.
Вообще поехать я хотела туда еще в начале декабря, когда там начали разгораться самые жаркие события, повлекшие за собой и отделение Крыма и сегодняшние противостояния на востоке Украины. Но так как я не специальный корреспондент и вообще не журналист, то мне пришлось ждать отпуска, чтобы осуществить задуманное.
Решила ехать на поезде. На границе проблем никаких не возникло, только украинский пограничник попросил написать в миграционной карте точный адрес, где я буду жить, пока буду находиться в Киеве. При том, что в прошлогоднюю поездку в Одессу таких вопросов не возникло. При мне на российской границе с поезда сняли мужчину, у которого на месяц был просрочен украинский паспорт, сумки просматривали и у женщин тоже. Очевидно что, контроль стал более жестким. О скором принятии украинского запрета на въезд мужчинам с 16 до 60 лет с российским паспортом еще не было даже речи.
Поезд прибыл вечером. Чтобы немного прогуляться по городу, в котором я до этого никогда не была, я вышла из метро на Крещатике, и тут же поняла, где нахожусь: широкая проезжая часть была занята многочисленными военными большими палатками. Над каждой возвышались флаги Украины и трубы, из которых шел дым. Запах на улице напоминал мне вечернюю деревню, где начинали топить бани. Ночью над улицей висела дымка. От метро по Крещатику палаточный городок уходил к Майдану.
Довольно часто встречались флаги ОУН УПА, Евросоюза, цветы и свечи рядом с фотографиями погибших на Майдане, на каждой палатке была растяжка с названием города, из которого там жили люди. Да, я видела там палатку с вывеской "Севастополь" и рядом с ней стоял вот такой щит "Крым не Крымль. Стоп Россия".
Мужчина лет 45-50, куривший недалеко, увидев как я фотографирую, подошел:
- Да, вот так рисуем. Красиво?
Я с камерой, прошу разрешения снимать наш разговор. Он запрещает, объясняет:
- Недавно у одного тут паренька из Севастополя журналистка брала интервью, так потом его кто-то вывез в лес и избил. В реанимации сейчас лежит.
На улице темно и довольно прохладно, приглашает к себе в палатку, предлагает чай. Металлический чайник ставится на печку. Мужчина охотно рассказывает о себе. Выяснилось, что он прапорщик, в советское время проходивший службу на территории России. Недавно еще служивший в Крыму, в конце марта вынужден был покинуть свою часть и приехать в Киев. Поселился в этой палатке. Говорит, что принимает тут других своих товарищей, так же бежавших из захваченных частей на полуострове.
- Помогаем им тут обустроиться, найти им работу, начать новую жизнь.
Говорит, что есть родственники в Подмосковье, что никогда не думал, что увидит такое противостояние братских народов. Видно, что сложившаяся политическая ситуация его очень расстраивает. О самом Майдане рассказывает, что все воевавшие на стороне народа были куплены.
- И кто их купил? - спрашиваю.
- Юлька.
- Юлька же сидела, когда все началось. Да и откуда у нее столько денег?
- Наворовала. Еще до срока.
- Это ж сколько надо было заплатить людям, чтоб они с фанерными щитами под пули лезли? Сотня человек погибла.
- Не сотня. Около двухсот. Есть официальный документ на эту тему. Его никому не показывают, но он есть. А сколько здесь пропавших без вести... Несколько сотен... Эту информацию тоже не распространяют.
(Действительно, на самом Майдане и на прилегающих улицах я часто встречала объявления о поиске пропавших).
Со снисходительностью и, кажется, с легким налетом презрения рассказывает про тех, кто сейчас здесь живет. Будто все те, кто воевал, уже разъехались, занимаются своей жизнью, а тут остались только те, кто не прочь выпить, пострелять, мол, и бездомные собираются.
- Видели, наверно, совсем мальчики в камуфляже бегают, с девчонками целуются. В войнушку играют...
Прапорщик прошел настоящую войну и смотреть ему на этот "детский сад" неприятно.
Расстаемся мы на позитивной ноте: мужчина высказывает надежду на то, что разногласия между двумя государствами исчезнут, все рано или поздно успокоится, что дружба между народами наладится.
Подхожу на Майдан. Около сцены довольно разрозненно стоят несколько десятков людей. Со сцены какой-то мужчина вещает об усилившейся пророссийской пропаганде в интернете, о том, что нужно противостоять ей. Я снимаю, подходит мужчина, интересуется, зачем я тут с камерой. Надо сказать, что людей с камерой в Киеве воспринимают несколько настороженно, если не понятно, от какого они СМИ. Украинцы по федеральным российским каналам знают, как искаженно те преподносят информацию об Украине, и им это, конечно, не нравится.
Днем стало понятно, что Майдан - это такое мини-государство, где по сотням, по палаткам разделены все функции: там есть информационный отдел, есть кухня, где любой желающий может поесть, попить чаю (в определенное время там выстраивается очередь и все ждут, когда будут раздавать еду)
Есть даже библиотека, которая базируется в Украинском доме.
Есть "музей" беркутовской амуниции и снарядов.
Есть представители разных организаций
И конечно Майдан - это место вечной памяти павшим героям. Здесь этому отведено много места: море цветов, свечей, стенды и растяжки с портретами убитых.
Майдан - это мини-Украина, там живут люди со всей страны кроме Киева, конечно. Киевляне постоянно приходят по вечерам на площадь пообщаться, послушать, что говорят со сцены (она работает почти каждый вечер), задать свои вопросы выступающему. Украинцы очень политизировлись после революции, часто можно было слышать на улицах Киева разговоры обычных людей о политике.