ПЕРВЫЙ РУССКИЙ ПАРТИЗАН, стихотворец, "черный капитан" и "маленький повеса" - Денис Давыдов...
В самом конце июля 1784 года, 27-го числа, в Москве, в семье бригадира Василия Давыдова, служившего под командованием Александра Суворова, родился будущий ПЕРВЫЙ РУССКИЙ ПАРТИЗАН, стихотворец, "черный капитан" и "маленький повеса", мальчик Денис - и жизнь его оказалась ярче самого лихого приключенческого романа...
Дж.Доу. Портрет Д.В.Давыдова. До 1828 г. Портрет находится в Военной галерее Зимнего дворца
Денис рано приобщился к военному делу, хорошо обучился верховой езде. Но его не устраивала собственная невзрачная внешность: маленький рост (в отца, который был заметно ниже матери) и маленький курносый нос «пуговкой». Когда мальчику было девять лет, ему довелось увидеть знаменитого полководца, приехавшего к ним в гости в имение. Александр Васильевич, осмотрев двух сыновей Василия Денисовича сказал, что Денис «этот удалой, будет военным, я не умру, а он уже три сражения выиграет», а Евдоким пойдёт по гражданской службе. Эта встреча запомнилась Денису на всю жизнь и стала для него определяющей. Никакой иной карьеры он для себя не хотел. «Маленький повеса бросил Псалтырь, замахал саблею, выколол глаз дядьке, проткнул шлык няне и отрубил хвост борзой собаке, думая тем исполнить пророчество великого человека. Розга обратила его к миру и к учению».
А.В.Суворов благословляет 9-летнего Дениса Давыдова на военное поприще.Рис. А.Коцебу.
[Spoiler (click to open)]
Так было представлено это событие в жизнеописании самого Дениса Давыдова, составленное якобы неким «сослуживцем» автора. Современники не сразу распознали в этой биографии остроумную и художественно яркую автобиографию. Так Денис Давыдов рассказывал о себе в третьем лице: «Его благословил великий Суворов: благословение это ринуло его в боевые случайности на полное тридцатилетие... Мир и спокойствие - и о Давыдове нет слуха, его как бы нет на свете; но повеет войною - и он уже тут, торчит средь битв как казачья пика. Снова мир - и Давыдов опять в степях своих, опять гражданин, семьянин, пахарь, ловчий, стихотворец, поклонник красоты».
После смерти Екатерины II и восшествии на престол Павла I, который не любил Суворова, благополучию Давыдовых пришёл конец. Проведенная ревизия Полтавского полка, которым командовал отец, обнаружила недостачу в 100 тысяч рублей и Давыдова старшего уволили по суду, обязав выплатить эту сумму. Хотя его вина была только в том, что он положился на честность своих интендантов. Давыдовым пришлось продать свое имение. Со временем, выбравшись из долгов, отец купил небольшую подмосковную деревню Бородино около Можайска. Ту самую деревню, давшую свое имя знаменитому сражению в 1812 году. Несмотря на финансовые затруднения, родители старались дать детям прекрасное по тому времени образование. Жизнь маленького Дениса была наполнена занятиями с французом, упражнениями в верховой езде и беспечными вылазками в лес и поля. Вскоре отец решил определить сыновей в соответствии со словами Суворова - Дениса в кавалергарды, а его брата Евдокима в архив Иностранной коллегии.
В 1801 году Давыдов поступил на службу в Кавалергардский полк, находившийся в Петербурге. Сначала дежурный офицер наотрез отказался его принять из-за его маленького роста. Тем не менее Денис добился, чтобы его приняли. «Привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения мукою и треугольною шляпою», - писал «сослуживец». За обаяние, остроумие и скромность его очень вскоре полюбили офицеры полка и составили ему протекцию, и 28 сентября 1801 года он стал эстандарт-юнкером. Вид у него после облачения в форму был, конечно, забавный.
Александр Михайлович Каховский взялся за восполнение пробелов в образовании Давыдова. Он составил для Дениса специальную учебную программу, подобрал книги по самым различным отраслям знаний - от военной истории, фортификации и картографии до экономических теорий английских экономистов и российской словесности. В сентябре 1802 года Давыдов был произведен в корнеты, в ноябре 1803 года - в поручики. В это же время он начал писать стихи и басни, и в баснях стал очень едко высмеивать первых лиц государства. Однако в кавалергардах Давыдов пробыл недолго. Вольнолюбивый дух, независимость натуры, лютая ненависть к бездарным подхалимам и невежественным выскочками на всю жизнь обрекли его на недоверие со стороны властей.
Уставши бегать ежедневно
По грязи, по песку, по жесткой мостовой,
Однажды Ноги очень гневно
Разговорились с Головой:
«За что мы у тебя под властию такой,
Что целый век должны тебе одной повиноваться;
Днем, ночью, осенью, весной,
Лишь вздумалось тебе, изволь бежать, таскаться
Туда, сюда, куда велишь;
А к этому еще, окутавши чулками,
Ботфортами и башмаками,
Ты нас, как ссылочных невольников, моришь, -
И, сидя наверху, лишь хлопаешь глазами,
Покойно судишь обо всём,
Об свете, об людЯх, об моде,
Об тихой и дурной погоде;
Частенько на наш счет себя ты веселишь
Насмешкой, колкими словами, -
И, словом, бедными Ногами
Как шашками вертишь».
«Молчите, дерзкие, - им Голова сказала, -
Иль силою я вас заставлю замолчать!..
Как смеете вы бунтовать,
Когда природой нам дано повелевать?».
«Все это хорошо, пусть ты б повелевала,
По крайней мере нас повсюду б не швыряла,
А прихоти твои нельзя нам исполнять;
Да между нами, ведь признаться,
Коль ты имеешь право управлять,
То мы имеем право спотыкаться,
И можем иногда, споткнувшись, - как же быть, -
Твое величество об камень расшибить».
Смысл этой басни всякий знает...
Но должно - тс! - молчать: дурак - кто всё болтает.
За басню «Голова и Ноги» последовал перевод Дениса из гвардии в Белорусский гусарский полк с дислокацией в Подольской губернии на Украине с переименованием в ротмистры («старая гвардия», к которой относился Кавалергардский полк, имела преимущество перед армейцами на два чина). Так с кавалергардами поступали очень редко и только за большие провинности - трусость в бою, казнокрадство или шулерство в картах. Однако Денису в гусарах понравилось. Там он познакомился с героем своих «зачашных песен» поручиком Бурцевым. Лихие пирушки, буйные шутки - всё это он теперь воспевал в своих «зачашных песнях», оставив писание басен.
Бурцов, ёра, забияка,
Собутыльник дорогой!
Ради бога и... арака
Посети домишко мой!
В нем нет нищих у порогу,
В нем нет зеркал, ваз, картин,
И хозяин, слава богу,
Не великий господин.
Он - гусар, и не пускает
Мишурою пыль в глаза;
У него, брат, заменяет
Все диваны куль овса.
…Вместо зеркала сияет
Ясной сабли полоса:
Он по ней лишь поправляет
Два любезные уса.
А на место ваз прекрасных,
Беломраморных, больших
На столе стоят ужасных
Пять стаканов пуншевых!
Они полны, уверяю,
В них сокрыт небесный жар.
Приезжай - я ожидаю, -
Докажи, что ты гусар.
Следует отметить, что Давыдов в этих своих песнях уделял основное внимание деталям быта и досуга русских офицеров, оставив в стороне героический пафос, - и это было ново и свежо для тогдашней поэзии. Его легкий и беззаботный герой сразу полюбился и собратьям по перу, и читателям, став в один ряд с образом поэта-эпикурейца, наслаждающегося жизнью.
Плохо было только то, что Денис Давыдов чуть было не пропустил первую войну с Наполеоном. Гвардия принимала участие в сражениях с французами, а его гусарский полк - нет. Молодой кавалерийский офицер, мечтавший о ратных подвигах и славе, был вынужден оставаться в стороне от этих событий, в то время как его брат Евдоким, бросив гражданскую службу в Иностранной коллегии, поступил в кавалергарды и успел прославиться под Аустерлицем. Евдоким был тяжело ранен (пять сабельных, одна пулевая и одна штыковая рана) и попал в плен. Наполеон, навещая лазарет, где лежал Евдоким, имел с ним беседу, описанную всеми европейскими газетами.
Денис во что бы то ни стало решил попасть на фронт. В ноябре 1806 года Давыдов ночью проник к фельдмаршалу М.Ф.Каменскому, назначенному в это время главнокомандующим русской армии. Каменский, маленький, сухонький старичок в ночном колпаке, чуть не умер от страха, когда перед ним появился Давыдов и потребовал отправить его на фронт. Только всё это оказалось зря, так как Каменский всего неделю командовал армией. Вскоре он был снят, так как помутился рассудком. Фельдмаршал вышел к войску в заячьем тулупе, в платке и заявил: «Братцы, спасайтесь кто как может…». По одной из версий, он спятил после появления перед ним ночью Дениса Давыдова. Эта легенда долго ходила в армейских кругах и создала Давыдову образ отчаянного парня, способного на лихие проделки. Слава о таком отчаянном гусаре дошла до Марии Антоновны Нарышкиной, фаворитки государя, которая помогла Давыдову в его желании воевать. В начале 1807 года он был назначен адъютантом к генералу П.И.Багратиону. В своё время Давыдов в одном из стихов вышутил длинный нос Багратиона и поэтому немножко побаивался первой встречи с ним. Багратион, завидев Дениса, сказал присутствующим офицерам: «Вот тот, кто потешался над моим носом». На что Давыдов, не растерявшись, ответил, что писал о его носе только из зависти, так как у самого его практически нет. Шутка Багратиону понравилась. И он часто, когда ему докладывали, что неприятель «на носу», переспрашивал: «На чьём носу? Если на моём, то можно ещё отобедать, а если на Денисовом, то по коням!».
Уже с 24 января 1807 года Денис Давыдов участвовал в боях с французами. В сражении при Прейсиш-Эйлау он находился при Багратионе, который появлялся со своим адъютантом на самых опасных и ответственных участках. Один бой по мнению Багратиона был выигран только благодаря Давыдову, который в одиночку бросился на отряд французских улан и те, преследуя его, отвлеклись и упустили момент появления русских гусар. За этот бой Денис Давыдов получил орден Святого Владимира IV степени, бурку от Багратиона и трофейную лошадь. В этой и других битвах Давыдов отличился исключительной храбростью, за что был награжден орденами и золотой саблей.
В самом конце кампании Давыдову довелось увидеть Наполеона. Это случилось, когда в Тильзите заключался мир между французским и русским императорами, и многие его не одобряли. Багратион сказался больным и послал вместо себя Давыдова.
Зимой 1808 года Денис Давыдов состоял в русской армии, действовавшей в Финляндии, прошёл вместе с Кульневым до Улеаборга, занял с казаками остров Карлоэ и, возвратясь к авангарду, отступил по льду Ботнического залива.
В 1809 году, состоя при князе Багратионе, командовавшем войсками в Молдавии, Давыдов участвовал в различных боевых операциях против турок, а затем, когда Багратион был сменен графом Каменским, поступил в авангард молдавской армии под начальство Кульнева.
В начале войны 1812 года Давыдов состоял подполковником в Ахтырском гусарском полку и находился в авангардных войсках генерала Васильчикова. 21 августа 1812 года рядом с деревней Бородино, где он вырос, и где уже торопливо разбирался родительский дом на фортификационные укрепления, за пять дней до великого сражения Денис Васильевич и предложил Багратиону идею собственного партизанского отряда.
Первый партизанский отряд в ходе Отечественной войны 1812 года был создан по инициативе Барклая-де-Толли 22 июля 1812 года под командованием генерала Ф.Ф.Винцингероде. Идея была позаимствована у гверильясов (испанских партизан). Наполеон не мог с ними справиться до тех пор, пока они не объединились в регулярную армию. Логика была простая: Наполеон, надеясь победить Россию за двадцать дней - на столько и взял с собой провианта. И если отбирать у его армии обозы, фураж и ломать мосты, то это создаст ему большие проблемы. Из письма Давыдова князю генералу Багратиону: «Ваше сиятельство! Вам известно, что я, оставя место адъютанта вашего, столь лестное для моего самолюбия, вступая в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу и по силам лет моих, и по опытности, и, если смею сказать, по отваге моей… Вы мой единственный благодетель; позвольте мне предстать к вам для объяснений моих намерений; если они будут вам угодны, употребите меня по желанию моему и будьте надежны, что тот, который носит звание адъютанта Багратиона пять лет сряду, тот поддержит честь сию со всею ревностью, какой бедственное положение любезного нашего отечества требует».
Приказ Багратиона о создании летучего партизанского отряда был одним из его последних перед Бородинским сражением, где он был смертельно ранен. Незадолго до своей кончины Давыдов ходатайствовал о перезахоронении своего начальника Петра Багратиона на Бородинском поле, что и было исполнено по Высочайшей воле императора Николая I после смерти Дениса Васильевича.
В первую же ночь отряд Давыдова из 50 гусар и 80 казаков попал в засаду, устроенную крестьянами, и Денис чуть не погиб. Крестьяне плохо разбирались в деталях военной формы, которая у французов и русских была похожей. Тем более, офицеры говорили, как правило, по-французски. После этого Давыдов надел мужицкий кафтан и отпустил бороду. На портрете кисти А. Орловского в 1814 году Давыдов был одет по кавказской моде: чекмень, явно нерусская шапка, черкесская шашка.
А. Орловский. Портрет Дениса Давыдова. 1814
С 50 гусарами и 80 казаками в одной из вылазок он умудрился взять в плен 370 французов, отбив при этом 200 русских пленных, телегу с патронами и девять телег с провиантом. Его отряд за счёт крестьян и освобождённых пленных быстро разрастался. Слава о боевых подвигах Давыдова вышла далеко за пределы России, о нем писали во многих европейских журналах и газетах. Лучшие граверы запечатлели его облик. Его портрет был исполнен английским гравером Дюбургом по оригиналу известного рисовальщика А.О.Орловского.
Лист был издан в Лондоне еще в 1814 году с любопытной надписью: «Полковник Давыдов, прозванный черным капитаном, полковник русских ахтырских гусар. Первый офицер, который был отражен как партизан в кампании 1812 года. Он наводил ужас на общего врага по всей линии французской коммуникации под именем черного капитана. Владелец деревни Бородино, где разыгралось известное сражение. Также выдающийся поэт».
Партизаны в засаде. Художник А. Чагадаев.
Быстрые успехи Давыдова убедили Кутузова в целесообразности партизанской войны, и он не замедлил дать ей более широкое развитие, постоянно присылая подкрепления. Второй раз Давыдов видел Наполеона, когда он со своими партизанами находился в лесу в засаде, и мимо него проехал дормез с Наполеоном. Но у него в тот момент было слишком мало сил, чтобы напасть на охрану Наполеона, который ненавидел Давыдова и приказал при аресте расстрелять его на месте. Ради его поимки он выделил один из своих лучших отрядов в две тысячи всадников при восьми обер-офицерах и одном штаб-офицере. В ответ Давыдов, у которого было в два раза меньше людей, сумел загнать этот отряд в ловушку и взять в плен вместе со всеми офицерами.
Одним из выдающихся подвигов Давыдова в это время было дело под Ляховым, где он вместе с другими партизанами взял в плен двухтысячный отряд генерала Ожеро. Затем под городом Копысь он уничтожил французское кавалерийское депо, рассеял неприятельский отряд под Белыничами и, продолжая поиски до Немана, занял Гродно.
Худ. Е.А.Демаков. Поэт, гусар и партизан Д.В.Давыдов в кругу однополчан. 2012
[Spoiler (click to open)]
Наградами за кампанию 1812 года Денису Давыдову стали ордена Святого Владимира 3-й степени и Святого Георгия 4-й степени. «Ваша светлость! Пока продолжалась Отечественная война, я считал за грех думать об ином чем, как об истреблении врагов Отечества. Ныне я за границей, то покорнейше прошу вашу светлость прислать мне Владимира 3-й степени и Георгия 4-го класса» - писал Давыдов фельдмаршалу Михаилу Кутузову после перехода границы.
После перехода границы Давыдов был прикомандирован к корпусу генерала Винцингероде, участвовал в поражении саксонцев под Калишем и, вступив в Саксонию с передовым отрядом, занял Дрезден. За что был посажен генералом Винцингероде под домашний арест, так как взял город самовольно, без приказа. Тем временем по всей Европе о храбрости и удачливости Давыдова слагались легенды. Когда русские войска входили в какой-нибудь город, то жители выходили на улицу и спрашивали о Давыдове, чтобы его увидеть.
За бой при подходе к Парижу, когда под ним было убито пять лошадей, но он вместе со своими казаками всё же прорвался сквозь гусар бригады Жакино к французской артиллерийской батарее и, изрубив прислугу, решил исход сражения, Давыдову был присвоен чин генерал-майора.
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!
За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!
Пусть французишки гнилые
К нам пожалуют назад!
Станем, братцы, вечно жить
Вкруг огней, под шалашами,
Днем - рубиться молодцами,
Вечерком - горелку пить!
О, как страшно смерть встречать
На постели господином,
Ждать конца под балхадином
И всечасно умирать!
То ли дело средь мечей:
Там о славе лишь мечтаешь,
Смерти в когти попадаешь,
И не думая о ней!
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!
Эта известная песня Дениса Давыдова, написанная им в 1815 году, была исполнена Александром Хочинским в популярном советском фильме «Эскадрон гусар летучих», в котором роль Дениса Давыдова сыграл Андрей Ростоцкий.
Легенды о себе упорно и последовательно создавал сам Давыдов. Так, к примеру, именно благодаря Денису Давыдову в русской поэзии лирического героя стали отделять от личности автора, его создавшего. Те, кто хорошо знал Давыдова, видели, что он вовсе не пьяница и повеса, и что во время военных действий руководствуется холодным расчетом и целеустремленностью. На этот счет имеется объективное свидетельство Вяземского: «Не лишним будет заметить, что певец вина и веселых попоек в этом отношении несколько поэтизировал. Радушный и приятный собутыльник, он на самом деле был довольно скромен и трезв. Он не оправдывал собою нашей пословицы: пьян да умен, два угодья в нем. Умен он был, а пьяным не бывал».
После Отечественной войны 1812 года у Дениса Давыдова начались неприятности. Вначале его отправили командовать драгунской бригадой, которая стояла под Киевом. Как всякий гусар, Денис драгун презирал. Затем ему сообщили, что чин генерал-майора ему присвоен по ошибке, и он остается полковником. И в довершение всего, полковник Давыдов был переведен служить в Орловскую губернию командиром конно-егерской бригады. Это стало последней каплей, так как он должен был лишиться своих гусарских усов и своей гордости. Егерям усы не полагались. Он написал письмо царю, что выполнить приказ не может из-за усов. Денис ждал отставки и опалы, но царь, когда ему докладывали, был в хорошем расположении духа: «Ну что ж! Пусть остаётся гусаром». И назначил Дениса в гусарский полк с возвращением чина генерал-майора.
Тем не менее, не все в жизни и творчестве Дениса Давыдова было так легко и однозначно, как может показаться на первый взгляд:
Я каюсь! я гусар давно, всегда гусар,
И с проседью усов - все раб младой привычки:
Люблю разгульный шум, умов, речей пожар
И громогласные шампанского оттычки.
От юности моей враг чопорных утех, -
Мне душно на пирах без воли и распашки.
Давай мне хор цыган! Давай мне спор и смех,
И дым столбом от трубочной затяжки!
В 1814 году Давыдов, командуя Ахтырским гусарским полком, находился в армии Блюхера, участвовал с нею во всех крупных делах и особенно отличился в сражении при Ла-Ротьере.
К.Гампельн. Портрет Д.В.Давыдова. Гравюра. 1820-е гг.
В 1815 году Денис Давыдов был избран в члены «Арзамаса». Этот литературный кружок объединял сторонников нового «карамзинского» направления в литературе. «Арзамас» поставил себе задачей борьбу с архаическими литературными вкусами и традициями, защитники которых объединялись «Беседой любителей русского слова». Члены «Беседы» были консерваторами в области политики и литературы. В противовес бюрократической торжественности заседаний «Беседы» заседания «Арзамаса» имели характер весёлых дружеских сборищ. На заседаниях «Арзамаса» читались шутливые протоколы, эпиграммы и пародии, высмеивающие членов «Беседы». С закрытием «Беседы» в 1816 году полемический характер деятельности «Арзамаса» потерял смысл. Арзамасцы попытались сделать работу кружка более серьёзной и задумали издание журнала, который должен был теснее сблизить членов кружка. Однако далее составления плана журнала дело не пошло.
Название «Арзамас» было взято из пародии Батюшкова. Все его члены наделялись шутливыми прозвищами, заимствованными из баллад Жуковского (Жуковский - Светлана, Вяземский - Асмодей, Пушкин - Сверчок и т. д.). Давыдов получил прозвище «Армянин». Вместе с Пушкиным и Вяземским Давыдов представлял в Москве отделение арзамасского кружка.
Певец-гусар, ты пел биваки,
Раздолье ухарских пиров,
И грозную потеху драки,
И завитки своих усов.
С веселых струн во дни покоя
Походную сдувая пыль,
Ты славил, лиру перестроя,
Любовь и мирную бутыль...
……
Красноречивый забияка,
Повеса, пламенный поэт...
Так воспринимал молодой Пушкин «гусарскую» лирику Давыдова, яркую и эмоциональную, навеянную патриотическим пафосом Отечественной войны 1812 года. Позднее Пушкин признавал, что он не сделался подражателем Батюшкова и Жуковского благодаря Давыдову, который «дал ему почувствовать еще в Лицее возможность быть оригинальным».
В 1820-е годы Давыдов жил в Москве, и Пушкин в свои приезды сюда встречался с ним. Об одной из встреч поэт-партизан писал П.А.Вяземскому в начале 1830 года: «Пушкин хвалил стихи мои, сказал, что в молодости своей от стихов моих стал писать свои круче и приноравливаться к оборотам моим». Давыдов был в середине февраля 1831 года среди близких друзей поэта на «мальчишнике» накануне его свадьбы с Натальей Гончаровой.
В 1815 году Давыдов занимал место начальника штаба сначала в 7-м, а потом в 3-м корпусе, а в 1827 году с успехом действовал против персов.
Последняя его кампания была в 1831 году - против польских повстанцев. Боевые заслуги Давыдова были оценены на этот раз, как, пожалуй, ни в одну прежнюю войну. Он был награжден орденом Анны 1-го класса, врученным ему за взятие Владимира-Волынского. За эту удачно проведённую операцию он был представлен к ордену Святого Георгия 3-й степени, но новый государь шел по стопам прежнего и тоже посчитал необходимым приуменьшить награду поэту-партизану. За упорный бой у Будзинского леса, где ему вновь пришлось скрестить оружие с известным еще по 1812 году противником - польским генералом Турно, Давыдов получил чин генерал-лейтенанта, а за «за отличное мужество и распорядительность» во время сражения у переправ на Висле Давыдову был пожалован орден святого Владимира 2-й степени. К этому за польскую кампанию добавился польский знак отличия «Virtuti militari» 2-го класса. Но уезжая на этот раз из армии, Денис Васильевич твёрдо знал, что закончил свою последнюю в жизни кампанию. Более воевать он не собирался. Взять снова в руки свою испытанную гусарскую саблю его теперь могла заставить лишь смертельная угроза любезному отечеству. Однако такой угрозы в обозримом будущем не предвиделось. Зато к этому времени у Дениса Давыдова был дом, жена и много детей.
Денис Давыдов, несмотря на свои харизму и литературный талант, долгое время не мог устроить свою личную жизнь. Первый раз он влюбился в Аглаю де Грамон. Но она предпочла выйти замуж за его двоюродного брата - высоченного кавалергардского полковника А.Л.Давыдова. Потом он влюбился в юную балерину Татьяну Иванову. Несмотря на то, что Денис часами стоял под окнами балетного училища, она вышла замуж за своего балетмейстера. Давыдов очень сильно переживал по этому поводу.
Проходя службу под Киевом, Давыдов в очередной раз влюбился. Его избранницей стала киевская племянница Раевских - Лиза Злотницкая. В это же время Общество любителей российской словесности избрало его своим действительным членом. Он был очень горд, так как сам называть себя поэтом не осмеливался до этого. Непременным условием родителей Лизы было то, что Денис должен выхлопотать у государя казенное имение в аренду (это была форма государственной поддержки лиц небогатых, но отличившихся на службе). И Давыдов поехал в Петербург хлопотать. Ему очень сильно помог В.А.Жуковский, который Давыдова просто обожал. С его помощью достаточно быстро Давыдову было предоставлено «в связи с предстоящей женитьбой» в аренду казённое имение Балты, приносившее шесть тысяч рублей в год. Но тут он получил новый удар. Пока он хлопотал в Петербурге, Лиза увлеклась князем Петром Голицыным. Князь был картёжник и кутила, к тому же его недавно выгнали из гвардии за какие-то тёмные дела. Но был необычайно красив. Давыдову был дан отказ. Причём Лиза даже не захотела с ним увидеться, передав отказ через отца.
Давыдов очень тяжело переживал отказ Лизы. Все его друзья принялись спасать его и для этого подстроили ему встречу с дочерью покойного генерала Николая Чиркова Софьей. Она была по тем временам уже в зрелом возрасте - 24 года. Но друзья наперебой её хвалили. Она была миловидна, скромна, рассудительна, добра и начитанна. И он решился. Тем более ему уже было 35 лет. Но свадьба чуть не расстроилась, так как мать невесты, узнав про его «зачашные песни» велела отказать Давыдову как пьянице, беспутнику и картёжнику. Друзья покойного мужа еле её уговорили, объяснив, что генерал Давыдов в карты не играет, пьёт мало - а это только стихи. Ведь он поэт!
В апреле 1819 года Денис обвенчался с Софьей. Когда у них с Софьей стали рождаться дети, Денис начал часто находиться дома, возле жены. Давыдов уходил в многомесячные отпуска. Даже Кавказская война, куда он был направлен под началом генерала Ермолова, его не увлекла. Он пробыл в действующей армии всего два месяца, а затем выпросил у Ермолова шестинедельный отпуск для поправки здоровья. Заехав для вида на минеральные воды, разослав для убедительности несколько писем о своей болезни (в том числе и Вальтеру Скотту), он помчался на Арбат в Москву, где его в то время ждали три сына и беременная в очередной раз Софья. Всего в браке Дениса и Софьи родилось девять детей.
Даже после польской кампании, когда Давыдову было 47 лет, и он думал о покое, чиновники не торопились отпускать его в отставку. Но учитывая прежние заслуги, Давыдова больше не беспокоили, и вся его служба ограничивалась ношением генерал-лейтенантского мундира.
Последние годы жизни Давыдов провел в селе Верхняя Маза, принадлежавшей жене поэта. Здесь он продолжал заниматься творчеством, вёл обширную переписку с А.Ф.Воейковым, М.Н.Загоскиным, В.А.Жуковским, другими писателями и издателями. Бывал в гостях у соседей - Языковых, Ивашевых (в Ундорах), А.В.Бестужева и Н.И.Поливанова. Давыдов посещал Симбирск, выписывал книги из-за границы и охотился. Он также писал военно-исторические записки, занимался воспитанием детей и домашним хозяйством: выстроил винокуренный завод и устроил пруд.
Давыдов также вел переписку с Вяземским и неизменно интересовался новыми произведениями Пушкина. Он ждал продолжения «Онегина» и признавался, что «эта прелесть» у него вечно в руках. Подсказанные им крылатые фразы и поговорки были использованы поэтом в качестве эпиграфов к «Пиковой даме» и «Капитанской дочке». Январь 1836 года Давыдов провел в Петербурге и почти ежедневно встречался с Пушкиным и их общими друзьями. В одну из таких встреч поэт подарил другу «Историю Пугачева», сопроводив ее обращением к нему:
Тебе певцу, тебе герою!
Не удалось мне за тобою
При громе пушечном, в огне
Скакать на бешеном коне...
Вот мой Пугач: при первом взгляде
Он виден - плут, казак прямой!
В передовом твоем отряде
Урядник был бы он лихой.
«Это для меня диплом на бессмертие»,- сказал растроганный Давыдов. В это же время Пушкин привлек Давыдова к участию в «Современнике» и опубликовал в нем шесть его стихотворений и две статьи о партизанской войне и занятии Дрездена в 1813 году. Трагическая смерть Пушкина поразила Давыдова, и в письме к Вяземскому он писал: «Какое ужасное происшествие! Какая потеря для всей России!.. А Булгарины и Сенковские живы и будут живы, потому что пощечины и палочные удары не убивают до смерти».
[Spoiler (click to open)]
В 1831 году Давыдов поехал навестить сослуживца в Пензу и там влюбился в его племянницу 23-летнию Евгению Золотарёву. Он был на 27 лет старше её. Несмотря на то, что он очень любил свою семью, Давыдов ничего не мог с собой поделать. Скрыть отношения тоже не получилось. Этот страстный роман продолжался три года. Потом Евгения вышла замуж за первого попавшегося жениха, а Денис, отпустив возлюбленную, вернулся в семью. Но именно в это период последней пылкой любви Давыдов поэт написал лучшие свои стихотворения. Давыдов писал Вяземскому: «От меня так и брызжет стихами. Золотарева как будто прорвала заглохший источник… Я, право, думал, что век сердце не встрепенется, и ни один стих из души не вырвется. Золотарева все поставила вверх дном: и сердце забилось, и стихи явились, и даже текут ручьи любви, как сказал Пушкин».
Я вас люблю так, как любить вас должно:
Наперекор судьбы и сплетней городских,
Наперекор, быть может, вас самих,
Томящих жизнь мою жестоко и безбожно.
Я вас люблю, - не оттого, что вы
Прекрасней всех, что стан ваш негой дышит,
Уста роскошствуют и взор Востоком пышет,
Что вы - поэзия от ног до головы!
Я вас люблю без страха, опасенья
Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы, -
Я мог бы вас любить глухим, лишенным зренья...
Я вас люблю затем, что это - ВЫ!
На право вас любить не прибегу к пашпорту
Иссохших завистью жеманниц отставных:
Давно с почтением я умоляю их
Не заниматься мной и убираться к черту!
Это страстное, характерное для Дениса Давыдова, признание было адресовано Евгении Золотаревой. Посвященные ей стихи были положены на музыку многими композиторами, в том числе и его бывшим однополчанином Алябьевым, и Даргомыжским, и Рубинштейном. Удивительно лиричный цикл на стихи Дениса Давыдова создал композитор Александр Журбин к фильму «Эскадрон гусар летучих». В том числе, и музыку на слова этого прекрасного романса 1834 года:
Не пробуждай, не пробуждай
Моих безумств и исступлений,
И мимолетных сновидений
Не возвращай, не возвращай!
Не повторяй мне имя той,
Которой память - мука жизни,
Как на чужбине песнь отчизны
Изгнаннику земли родной.
Не воскрешай, не воскрешай
Меня забывшие напасти,
Дай отдохнуть тревогам страсти
И ран живых не раздражай.
Иль нет! Сорви покров долой!..
Мне легче горя своеволье,
Чем ложное холоднокровье,
Чем мой обманчивый покой.
Значительным явлением в литературе 1830-х годов стала военная проза Давыдова. Его воспоминания об А.В.Суворове, Н.Н.Раевском, Я.П.Кульневе, М.Ф.Каменском были написаны в живой и остроумной форме. Партизанскому движению 1812 года были посвящены работы Давыдова «Опыт теории партизанского действия» в 1821 году, а «Дневник партизанских действий 1812 г.», опубликованный в 1860 году, стали важным вкладом в историю военного искусства и мемуарную литературу. В 1832 году Давыдов выпустил сборник стихов, как бы подводивший итог его поэтической деятельности. Последним стихотворением Давыдова, получившим широкую известность, стала «Современная песня» в 1836 году. В ней Давыдов с патриотических позиций выступал против либералов и космополитов своего времени.
Денис Давыдов скоропостижно скончался 22 апреля 1839 года на 55-м году жизни от апоплексического удара в своем имении Верхняя Маза. Позже его прах его был перевезен в Москву и погребен на кладбище Новодевичьего монастыря.
Жена Софья Николаевна пережила Дениса более чем на 40 лет. Жуковский на скорбную весть о смерти Давыдова отозвался стихами:
И боец - сын Аполлона,
Мнил он гроб Багратиона
Проводить в Бородино, -
Той награды не дано:
Вмиг Давыдова не стало!
Сколько славных с ним пропало
Боевых преданий нам!
Как в нем друга жаль друзьям!..
В архиве В.А.Жуковского в Российской национальной библиотеке хранится «десятая часть левого уса» Давыдова, присланная им Жуковскому по его просьбе с подробной «биографией» уса.
Давыдов послужил прототипом персонажу романа Льва Толстого «Война и мир» Василию Денисову.
Потомки не забыли героя войны 1812 года. 16 июля 1960 года в селе Верхняя Маза был установлен бюст Дениса Давыдова. Накануне 200-летия со дня рождения Давыдова, 19 мая 1984 года, в Пензе также был открыт его бюст. В современной Москве есть улица, названная в честь Дениса Давыдова.
В наследство потомкам от этого замечательного человека осталось немало: и страстные, самобытные стихи Дениса Давыдова, и его художественные военно-исторические мемуары, и память об этом удивительно цельном человеке, прожившем творческую, богатую событиями жизнь. Песни на стихи Дениса Давыдова и сегодня известны современному слушателю.
по материалам: http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=3346, https://topwar.ru/848-davydov-denis-vasilevich.html, http://www.gusa.ru/painting12.html и др. источников
---
Он создал первый партизанский отряд, чуть не пропустил войну с Наполеоном, был объявлен его личным врагом, захватил малыми силами посланный на его поимку 2-х тысячный отряд французов, был другом и адресатом стихов Пушкина, прототипом героя в Войне и мире Толстого, гусаром-повесой в молодости, счастливым отцом многочисленного семейства в зрелые годы и, внезапно, пылким влюбленным под конец жизни.
Он был отчаянно храбрым, невероятно дерзким, удивительно удачливым, верным и увлекающимся, веселым и романтичным, смешным и величественным, легкомысленным и серьезным, непредсказуемым и последовательным - в общем, он был человеком истинно русским, в каждом душевном движении и действии, "до кончиков усов", таким и остался в памяти благодарных потомков и истории России...
А.Афанасьев. Портрет Д.В.Давыдова. По рис. В.Лангера Хранится в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина
Подпись под рисунком: "Храбрый партизанъ Денисъ Васильеввичъ Давыдовъ. Ахтырскаго Гусарскаго Полку Полковникъ, въ достопамят: войну противъ французвоъ первый предложилъ Действия Портизановъ, явился в Тылъ непрiятеля и истреблялъ Отряды его, и многократно отличался Партизанскими делами."
P.S.
Денис Давыдов - мифы и реальность
[Spoiler (click to open)]
https://cyberleninka.ru/article/n/denis-davydov-mify-i-realnost
Дж.Доу. Портрет Д.В.Давыдова. До 1828 г. Портрет находится в Военной галерее Зимнего дворца
Денис рано приобщился к военному делу, хорошо обучился верховой езде. Но его не устраивала собственная невзрачная внешность: маленький рост (в отца, который был заметно ниже матери) и маленький курносый нос «пуговкой». Когда мальчику было девять лет, ему довелось увидеть знаменитого полководца, приехавшего к ним в гости в имение. Александр Васильевич, осмотрев двух сыновей Василия Денисовича сказал, что Денис «этот удалой, будет военным, я не умру, а он уже три сражения выиграет», а Евдоким пойдёт по гражданской службе. Эта встреча запомнилась Денису на всю жизнь и стала для него определяющей. Никакой иной карьеры он для себя не хотел. «Маленький повеса бросил Псалтырь, замахал саблею, выколол глаз дядьке, проткнул шлык няне и отрубил хвост борзой собаке, думая тем исполнить пророчество великого человека. Розга обратила его к миру и к учению».
А.В.Суворов благословляет 9-летнего Дениса Давыдова на военное поприще.Рис. А.Коцебу.
[Spoiler (click to open)]
Так было представлено это событие в жизнеописании самого Дениса Давыдова, составленное якобы неким «сослуживцем» автора. Современники не сразу распознали в этой биографии остроумную и художественно яркую автобиографию. Так Денис Давыдов рассказывал о себе в третьем лице: «Его благословил великий Суворов: благословение это ринуло его в боевые случайности на полное тридцатилетие... Мир и спокойствие - и о Давыдове нет слуха, его как бы нет на свете; но повеет войною - и он уже тут, торчит средь битв как казачья пика. Снова мир - и Давыдов опять в степях своих, опять гражданин, семьянин, пахарь, ловчий, стихотворец, поклонник красоты».
После смерти Екатерины II и восшествии на престол Павла I, который не любил Суворова, благополучию Давыдовых пришёл конец. Проведенная ревизия Полтавского полка, которым командовал отец, обнаружила недостачу в 100 тысяч рублей и Давыдова старшего уволили по суду, обязав выплатить эту сумму. Хотя его вина была только в том, что он положился на честность своих интендантов. Давыдовым пришлось продать свое имение. Со временем, выбравшись из долгов, отец купил небольшую подмосковную деревню Бородино около Можайска. Ту самую деревню, давшую свое имя знаменитому сражению в 1812 году. Несмотря на финансовые затруднения, родители старались дать детям прекрасное по тому времени образование. Жизнь маленького Дениса была наполнена занятиями с французом, упражнениями в верховой езде и беспечными вылазками в лес и поля. Вскоре отец решил определить сыновей в соответствии со словами Суворова - Дениса в кавалергарды, а его брата Евдокима в архив Иностранной коллегии.
В 1801 году Давыдов поступил на службу в Кавалергардский полк, находившийся в Петербурге. Сначала дежурный офицер наотрез отказался его принять из-за его маленького роста. Тем не менее Денис добился, чтобы его приняли. «Привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения мукою и треугольною шляпою», - писал «сослуживец». За обаяние, остроумие и скромность его очень вскоре полюбили офицеры полка и составили ему протекцию, и 28 сентября 1801 года он стал эстандарт-юнкером. Вид у него после облачения в форму был, конечно, забавный.
Александр Михайлович Каховский взялся за восполнение пробелов в образовании Давыдова. Он составил для Дениса специальную учебную программу, подобрал книги по самым различным отраслям знаний - от военной истории, фортификации и картографии до экономических теорий английских экономистов и российской словесности. В сентябре 1802 года Давыдов был произведен в корнеты, в ноябре 1803 года - в поручики. В это же время он начал писать стихи и басни, и в баснях стал очень едко высмеивать первых лиц государства. Однако в кавалергардах Давыдов пробыл недолго. Вольнолюбивый дух, независимость натуры, лютая ненависть к бездарным подхалимам и невежественным выскочками на всю жизнь обрекли его на недоверие со стороны властей.
Уставши бегать ежедневно
По грязи, по песку, по жесткой мостовой,
Однажды Ноги очень гневно
Разговорились с Головой:
«За что мы у тебя под властию такой,
Что целый век должны тебе одной повиноваться;
Днем, ночью, осенью, весной,
Лишь вздумалось тебе, изволь бежать, таскаться
Туда, сюда, куда велишь;
А к этому еще, окутавши чулками,
Ботфортами и башмаками,
Ты нас, как ссылочных невольников, моришь, -
И, сидя наверху, лишь хлопаешь глазами,
Покойно судишь обо всём,
Об свете, об людЯх, об моде,
Об тихой и дурной погоде;
Частенько на наш счет себя ты веселишь
Насмешкой, колкими словами, -
И, словом, бедными Ногами
Как шашками вертишь».
«Молчите, дерзкие, - им Голова сказала, -
Иль силою я вас заставлю замолчать!..
Как смеете вы бунтовать,
Когда природой нам дано повелевать?».
«Все это хорошо, пусть ты б повелевала,
По крайней мере нас повсюду б не швыряла,
А прихоти твои нельзя нам исполнять;
Да между нами, ведь признаться,
Коль ты имеешь право управлять,
То мы имеем право спотыкаться,
И можем иногда, споткнувшись, - как же быть, -
Твое величество об камень расшибить».
Смысл этой басни всякий знает...
Но должно - тс! - молчать: дурак - кто всё болтает.
За басню «Голова и Ноги» последовал перевод Дениса из гвардии в Белорусский гусарский полк с дислокацией в Подольской губернии на Украине с переименованием в ротмистры («старая гвардия», к которой относился Кавалергардский полк, имела преимущество перед армейцами на два чина). Так с кавалергардами поступали очень редко и только за большие провинности - трусость в бою, казнокрадство или шулерство в картах. Однако Денису в гусарах понравилось. Там он познакомился с героем своих «зачашных песен» поручиком Бурцевым. Лихие пирушки, буйные шутки - всё это он теперь воспевал в своих «зачашных песнях», оставив писание басен.
Бурцов, ёра, забияка,
Собутыльник дорогой!
Ради бога и... арака
Посети домишко мой!
В нем нет нищих у порогу,
В нем нет зеркал, ваз, картин,
И хозяин, слава богу,
Не великий господин.
Он - гусар, и не пускает
Мишурою пыль в глаза;
У него, брат, заменяет
Все диваны куль овса.
…Вместо зеркала сияет
Ясной сабли полоса:
Он по ней лишь поправляет
Два любезные уса.
А на место ваз прекрасных,
Беломраморных, больших
На столе стоят ужасных
Пять стаканов пуншевых!
Они полны, уверяю,
В них сокрыт небесный жар.
Приезжай - я ожидаю, -
Докажи, что ты гусар.
Следует отметить, что Давыдов в этих своих песнях уделял основное внимание деталям быта и досуга русских офицеров, оставив в стороне героический пафос, - и это было ново и свежо для тогдашней поэзии. Его легкий и беззаботный герой сразу полюбился и собратьям по перу, и читателям, став в один ряд с образом поэта-эпикурейца, наслаждающегося жизнью.
Плохо было только то, что Денис Давыдов чуть было не пропустил первую войну с Наполеоном. Гвардия принимала участие в сражениях с французами, а его гусарский полк - нет. Молодой кавалерийский офицер, мечтавший о ратных подвигах и славе, был вынужден оставаться в стороне от этих событий, в то время как его брат Евдоким, бросив гражданскую службу в Иностранной коллегии, поступил в кавалергарды и успел прославиться под Аустерлицем. Евдоким был тяжело ранен (пять сабельных, одна пулевая и одна штыковая рана) и попал в плен. Наполеон, навещая лазарет, где лежал Евдоким, имел с ним беседу, описанную всеми европейскими газетами.
Денис во что бы то ни стало решил попасть на фронт. В ноябре 1806 года Давыдов ночью проник к фельдмаршалу М.Ф.Каменскому, назначенному в это время главнокомандующим русской армии. Каменский, маленький, сухонький старичок в ночном колпаке, чуть не умер от страха, когда перед ним появился Давыдов и потребовал отправить его на фронт. Только всё это оказалось зря, так как Каменский всего неделю командовал армией. Вскоре он был снят, так как помутился рассудком. Фельдмаршал вышел к войску в заячьем тулупе, в платке и заявил: «Братцы, спасайтесь кто как может…». По одной из версий, он спятил после появления перед ним ночью Дениса Давыдова. Эта легенда долго ходила в армейских кругах и создала Давыдову образ отчаянного парня, способного на лихие проделки. Слава о таком отчаянном гусаре дошла до Марии Антоновны Нарышкиной, фаворитки государя, которая помогла Давыдову в его желании воевать. В начале 1807 года он был назначен адъютантом к генералу П.И.Багратиону. В своё время Давыдов в одном из стихов вышутил длинный нос Багратиона и поэтому немножко побаивался первой встречи с ним. Багратион, завидев Дениса, сказал присутствующим офицерам: «Вот тот, кто потешался над моим носом». На что Давыдов, не растерявшись, ответил, что писал о его носе только из зависти, так как у самого его практически нет. Шутка Багратиону понравилась. И он часто, когда ему докладывали, что неприятель «на носу», переспрашивал: «На чьём носу? Если на моём, то можно ещё отобедать, а если на Денисовом, то по коням!».
Уже с 24 января 1807 года Денис Давыдов участвовал в боях с французами. В сражении при Прейсиш-Эйлау он находился при Багратионе, который появлялся со своим адъютантом на самых опасных и ответственных участках. Один бой по мнению Багратиона был выигран только благодаря Давыдову, который в одиночку бросился на отряд французских улан и те, преследуя его, отвлеклись и упустили момент появления русских гусар. За этот бой Денис Давыдов получил орден Святого Владимира IV степени, бурку от Багратиона и трофейную лошадь. В этой и других битвах Давыдов отличился исключительной храбростью, за что был награжден орденами и золотой саблей.
В самом конце кампании Давыдову довелось увидеть Наполеона. Это случилось, когда в Тильзите заключался мир между французским и русским императорами, и многие его не одобряли. Багратион сказался больным и послал вместо себя Давыдова.
Зимой 1808 года Денис Давыдов состоял в русской армии, действовавшей в Финляндии, прошёл вместе с Кульневым до Улеаборга, занял с казаками остров Карлоэ и, возвратясь к авангарду, отступил по льду Ботнического залива.
В 1809 году, состоя при князе Багратионе, командовавшем войсками в Молдавии, Давыдов участвовал в различных боевых операциях против турок, а затем, когда Багратион был сменен графом Каменским, поступил в авангард молдавской армии под начальство Кульнева.
В начале войны 1812 года Давыдов состоял подполковником в Ахтырском гусарском полку и находился в авангардных войсках генерала Васильчикова. 21 августа 1812 года рядом с деревней Бородино, где он вырос, и где уже торопливо разбирался родительский дом на фортификационные укрепления, за пять дней до великого сражения Денис Васильевич и предложил Багратиону идею собственного партизанского отряда.
Первый партизанский отряд в ходе Отечественной войны 1812 года был создан по инициативе Барклая-де-Толли 22 июля 1812 года под командованием генерала Ф.Ф.Винцингероде. Идея была позаимствована у гверильясов (испанских партизан). Наполеон не мог с ними справиться до тех пор, пока они не объединились в регулярную армию. Логика была простая: Наполеон, надеясь победить Россию за двадцать дней - на столько и взял с собой провианта. И если отбирать у его армии обозы, фураж и ломать мосты, то это создаст ему большие проблемы. Из письма Давыдова князю генералу Багратиону: «Ваше сиятельство! Вам известно, что я, оставя место адъютанта вашего, столь лестное для моего самолюбия, вступая в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу и по силам лет моих, и по опытности, и, если смею сказать, по отваге моей… Вы мой единственный благодетель; позвольте мне предстать к вам для объяснений моих намерений; если они будут вам угодны, употребите меня по желанию моему и будьте надежны, что тот, который носит звание адъютанта Багратиона пять лет сряду, тот поддержит честь сию со всею ревностью, какой бедственное положение любезного нашего отечества требует».
Приказ Багратиона о создании летучего партизанского отряда был одним из его последних перед Бородинским сражением, где он был смертельно ранен. Незадолго до своей кончины Давыдов ходатайствовал о перезахоронении своего начальника Петра Багратиона на Бородинском поле, что и было исполнено по Высочайшей воле императора Николая I после смерти Дениса Васильевича.
В первую же ночь отряд Давыдова из 50 гусар и 80 казаков попал в засаду, устроенную крестьянами, и Денис чуть не погиб. Крестьяне плохо разбирались в деталях военной формы, которая у французов и русских была похожей. Тем более, офицеры говорили, как правило, по-французски. После этого Давыдов надел мужицкий кафтан и отпустил бороду. На портрете кисти А. Орловского в 1814 году Давыдов был одет по кавказской моде: чекмень, явно нерусская шапка, черкесская шашка.
А. Орловский. Портрет Дениса Давыдова. 1814
С 50 гусарами и 80 казаками в одной из вылазок он умудрился взять в плен 370 французов, отбив при этом 200 русских пленных, телегу с патронами и девять телег с провиантом. Его отряд за счёт крестьян и освобождённых пленных быстро разрастался. Слава о боевых подвигах Давыдова вышла далеко за пределы России, о нем писали во многих европейских журналах и газетах. Лучшие граверы запечатлели его облик. Его портрет был исполнен английским гравером Дюбургом по оригиналу известного рисовальщика А.О.Орловского.
Лист был издан в Лондоне еще в 1814 году с любопытной надписью: «Полковник Давыдов, прозванный черным капитаном, полковник русских ахтырских гусар. Первый офицер, который был отражен как партизан в кампании 1812 года. Он наводил ужас на общего врага по всей линии французской коммуникации под именем черного капитана. Владелец деревни Бородино, где разыгралось известное сражение. Также выдающийся поэт».
Партизаны в засаде. Художник А. Чагадаев.
Быстрые успехи Давыдова убедили Кутузова в целесообразности партизанской войны, и он не замедлил дать ей более широкое развитие, постоянно присылая подкрепления. Второй раз Давыдов видел Наполеона, когда он со своими партизанами находился в лесу в засаде, и мимо него проехал дормез с Наполеоном. Но у него в тот момент было слишком мало сил, чтобы напасть на охрану Наполеона, который ненавидел Давыдова и приказал при аресте расстрелять его на месте. Ради его поимки он выделил один из своих лучших отрядов в две тысячи всадников при восьми обер-офицерах и одном штаб-офицере. В ответ Давыдов, у которого было в два раза меньше людей, сумел загнать этот отряд в ловушку и взять в плен вместе со всеми офицерами.
Одним из выдающихся подвигов Давыдова в это время было дело под Ляховым, где он вместе с другими партизанами взял в плен двухтысячный отряд генерала Ожеро. Затем под городом Копысь он уничтожил французское кавалерийское депо, рассеял неприятельский отряд под Белыничами и, продолжая поиски до Немана, занял Гродно.
Худ. Е.А.Демаков. Поэт, гусар и партизан Д.В.Давыдов в кругу однополчан. 2012
[Spoiler (click to open)]
Наградами за кампанию 1812 года Денису Давыдову стали ордена Святого Владимира 3-й степени и Святого Георгия 4-й степени. «Ваша светлость! Пока продолжалась Отечественная война, я считал за грех думать об ином чем, как об истреблении врагов Отечества. Ныне я за границей, то покорнейше прошу вашу светлость прислать мне Владимира 3-й степени и Георгия 4-го класса» - писал Давыдов фельдмаршалу Михаилу Кутузову после перехода границы.
После перехода границы Давыдов был прикомандирован к корпусу генерала Винцингероде, участвовал в поражении саксонцев под Калишем и, вступив в Саксонию с передовым отрядом, занял Дрезден. За что был посажен генералом Винцингероде под домашний арест, так как взял город самовольно, без приказа. Тем временем по всей Европе о храбрости и удачливости Давыдова слагались легенды. Когда русские войска входили в какой-нибудь город, то жители выходили на улицу и спрашивали о Давыдове, чтобы его увидеть.
За бой при подходе к Парижу, когда под ним было убито пять лошадей, но он вместе со своими казаками всё же прорвался сквозь гусар бригады Жакино к французской артиллерийской батарее и, изрубив прислугу, решил исход сражения, Давыдову был присвоен чин генерал-майора.
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!
За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!
Пусть французишки гнилые
К нам пожалуют назад!
Станем, братцы, вечно жить
Вкруг огней, под шалашами,
Днем - рубиться молодцами,
Вечерком - горелку пить!
О, как страшно смерть встречать
На постели господином,
Ждать конца под балхадином
И всечасно умирать!
То ли дело средь мечей:
Там о славе лишь мечтаешь,
Смерти в когти попадаешь,
И не думая о ней!
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!
Эта известная песня Дениса Давыдова, написанная им в 1815 году, была исполнена Александром Хочинским в популярном советском фильме «Эскадрон гусар летучих», в котором роль Дениса Давыдова сыграл Андрей Ростоцкий.
Легенды о себе упорно и последовательно создавал сам Давыдов. Так, к примеру, именно благодаря Денису Давыдову в русской поэзии лирического героя стали отделять от личности автора, его создавшего. Те, кто хорошо знал Давыдова, видели, что он вовсе не пьяница и повеса, и что во время военных действий руководствуется холодным расчетом и целеустремленностью. На этот счет имеется объективное свидетельство Вяземского: «Не лишним будет заметить, что певец вина и веселых попоек в этом отношении несколько поэтизировал. Радушный и приятный собутыльник, он на самом деле был довольно скромен и трезв. Он не оправдывал собою нашей пословицы: пьян да умен, два угодья в нем. Умен он был, а пьяным не бывал».
После Отечественной войны 1812 года у Дениса Давыдова начались неприятности. Вначале его отправили командовать драгунской бригадой, которая стояла под Киевом. Как всякий гусар, Денис драгун презирал. Затем ему сообщили, что чин генерал-майора ему присвоен по ошибке, и он остается полковником. И в довершение всего, полковник Давыдов был переведен служить в Орловскую губернию командиром конно-егерской бригады. Это стало последней каплей, так как он должен был лишиться своих гусарских усов и своей гордости. Егерям усы не полагались. Он написал письмо царю, что выполнить приказ не может из-за усов. Денис ждал отставки и опалы, но царь, когда ему докладывали, был в хорошем расположении духа: «Ну что ж! Пусть остаётся гусаром». И назначил Дениса в гусарский полк с возвращением чина генерал-майора.
Тем не менее, не все в жизни и творчестве Дениса Давыдова было так легко и однозначно, как может показаться на первый взгляд:
Я каюсь! я гусар давно, всегда гусар,
И с проседью усов - все раб младой привычки:
Люблю разгульный шум, умов, речей пожар
И громогласные шампанского оттычки.
От юности моей враг чопорных утех, -
Мне душно на пирах без воли и распашки.
Давай мне хор цыган! Давай мне спор и смех,
И дым столбом от трубочной затяжки!
В 1814 году Давыдов, командуя Ахтырским гусарским полком, находился в армии Блюхера, участвовал с нею во всех крупных делах и особенно отличился в сражении при Ла-Ротьере.
К.Гампельн. Портрет Д.В.Давыдова. Гравюра. 1820-е гг.
В 1815 году Денис Давыдов был избран в члены «Арзамаса». Этот литературный кружок объединял сторонников нового «карамзинского» направления в литературе. «Арзамас» поставил себе задачей борьбу с архаическими литературными вкусами и традициями, защитники которых объединялись «Беседой любителей русского слова». Члены «Беседы» были консерваторами в области политики и литературы. В противовес бюрократической торжественности заседаний «Беседы» заседания «Арзамаса» имели характер весёлых дружеских сборищ. На заседаниях «Арзамаса» читались шутливые протоколы, эпиграммы и пародии, высмеивающие членов «Беседы». С закрытием «Беседы» в 1816 году полемический характер деятельности «Арзамаса» потерял смысл. Арзамасцы попытались сделать работу кружка более серьёзной и задумали издание журнала, который должен был теснее сблизить членов кружка. Однако далее составления плана журнала дело не пошло.
Название «Арзамас» было взято из пародии Батюшкова. Все его члены наделялись шутливыми прозвищами, заимствованными из баллад Жуковского (Жуковский - Светлана, Вяземский - Асмодей, Пушкин - Сверчок и т. д.). Давыдов получил прозвище «Армянин». Вместе с Пушкиным и Вяземским Давыдов представлял в Москве отделение арзамасского кружка.
Певец-гусар, ты пел биваки,
Раздолье ухарских пиров,
И грозную потеху драки,
И завитки своих усов.
С веселых струн во дни покоя
Походную сдувая пыль,
Ты славил, лиру перестроя,
Любовь и мирную бутыль...
……
Красноречивый забияка,
Повеса, пламенный поэт...
Так воспринимал молодой Пушкин «гусарскую» лирику Давыдова, яркую и эмоциональную, навеянную патриотическим пафосом Отечественной войны 1812 года. Позднее Пушкин признавал, что он не сделался подражателем Батюшкова и Жуковского благодаря Давыдову, который «дал ему почувствовать еще в Лицее возможность быть оригинальным».
В 1820-е годы Давыдов жил в Москве, и Пушкин в свои приезды сюда встречался с ним. Об одной из встреч поэт-партизан писал П.А.Вяземскому в начале 1830 года: «Пушкин хвалил стихи мои, сказал, что в молодости своей от стихов моих стал писать свои круче и приноравливаться к оборотам моим». Давыдов был в середине февраля 1831 года среди близких друзей поэта на «мальчишнике» накануне его свадьбы с Натальей Гончаровой.
В 1815 году Давыдов занимал место начальника штаба сначала в 7-м, а потом в 3-м корпусе, а в 1827 году с успехом действовал против персов.
Последняя его кампания была в 1831 году - против польских повстанцев. Боевые заслуги Давыдова были оценены на этот раз, как, пожалуй, ни в одну прежнюю войну. Он был награжден орденом Анны 1-го класса, врученным ему за взятие Владимира-Волынского. За эту удачно проведённую операцию он был представлен к ордену Святого Георгия 3-й степени, но новый государь шел по стопам прежнего и тоже посчитал необходимым приуменьшить награду поэту-партизану. За упорный бой у Будзинского леса, где ему вновь пришлось скрестить оружие с известным еще по 1812 году противником - польским генералом Турно, Давыдов получил чин генерал-лейтенанта, а за «за отличное мужество и распорядительность» во время сражения у переправ на Висле Давыдову был пожалован орден святого Владимира 2-й степени. К этому за польскую кампанию добавился польский знак отличия «Virtuti militari» 2-го класса. Но уезжая на этот раз из армии, Денис Васильевич твёрдо знал, что закончил свою последнюю в жизни кампанию. Более воевать он не собирался. Взять снова в руки свою испытанную гусарскую саблю его теперь могла заставить лишь смертельная угроза любезному отечеству. Однако такой угрозы в обозримом будущем не предвиделось. Зато к этому времени у Дениса Давыдова был дом, жена и много детей.
Денис Давыдов, несмотря на свои харизму и литературный талант, долгое время не мог устроить свою личную жизнь. Первый раз он влюбился в Аглаю де Грамон. Но она предпочла выйти замуж за его двоюродного брата - высоченного кавалергардского полковника А.Л.Давыдова. Потом он влюбился в юную балерину Татьяну Иванову. Несмотря на то, что Денис часами стоял под окнами балетного училища, она вышла замуж за своего балетмейстера. Давыдов очень сильно переживал по этому поводу.
Проходя службу под Киевом, Давыдов в очередной раз влюбился. Его избранницей стала киевская племянница Раевских - Лиза Злотницкая. В это же время Общество любителей российской словесности избрало его своим действительным членом. Он был очень горд, так как сам называть себя поэтом не осмеливался до этого. Непременным условием родителей Лизы было то, что Денис должен выхлопотать у государя казенное имение в аренду (это была форма государственной поддержки лиц небогатых, но отличившихся на службе). И Давыдов поехал в Петербург хлопотать. Ему очень сильно помог В.А.Жуковский, который Давыдова просто обожал. С его помощью достаточно быстро Давыдову было предоставлено «в связи с предстоящей женитьбой» в аренду казённое имение Балты, приносившее шесть тысяч рублей в год. Но тут он получил новый удар. Пока он хлопотал в Петербурге, Лиза увлеклась князем Петром Голицыным. Князь был картёжник и кутила, к тому же его недавно выгнали из гвардии за какие-то тёмные дела. Но был необычайно красив. Давыдову был дан отказ. Причём Лиза даже не захотела с ним увидеться, передав отказ через отца.
Давыдов очень тяжело переживал отказ Лизы. Все его друзья принялись спасать его и для этого подстроили ему встречу с дочерью покойного генерала Николая Чиркова Софьей. Она была по тем временам уже в зрелом возрасте - 24 года. Но друзья наперебой её хвалили. Она была миловидна, скромна, рассудительна, добра и начитанна. И он решился. Тем более ему уже было 35 лет. Но свадьба чуть не расстроилась, так как мать невесты, узнав про его «зачашные песни» велела отказать Давыдову как пьянице, беспутнику и картёжнику. Друзья покойного мужа еле её уговорили, объяснив, что генерал Давыдов в карты не играет, пьёт мало - а это только стихи. Ведь он поэт!
В апреле 1819 года Денис обвенчался с Софьей. Когда у них с Софьей стали рождаться дети, Денис начал часто находиться дома, возле жены. Давыдов уходил в многомесячные отпуска. Даже Кавказская война, куда он был направлен под началом генерала Ермолова, его не увлекла. Он пробыл в действующей армии всего два месяца, а затем выпросил у Ермолова шестинедельный отпуск для поправки здоровья. Заехав для вида на минеральные воды, разослав для убедительности несколько писем о своей болезни (в том числе и Вальтеру Скотту), он помчался на Арбат в Москву, где его в то время ждали три сына и беременная в очередной раз Софья. Всего в браке Дениса и Софьи родилось девять детей.
Даже после польской кампании, когда Давыдову было 47 лет, и он думал о покое, чиновники не торопились отпускать его в отставку. Но учитывая прежние заслуги, Давыдова больше не беспокоили, и вся его служба ограничивалась ношением генерал-лейтенантского мундира.
Последние годы жизни Давыдов провел в селе Верхняя Маза, принадлежавшей жене поэта. Здесь он продолжал заниматься творчеством, вёл обширную переписку с А.Ф.Воейковым, М.Н.Загоскиным, В.А.Жуковским, другими писателями и издателями. Бывал в гостях у соседей - Языковых, Ивашевых (в Ундорах), А.В.Бестужева и Н.И.Поливанова. Давыдов посещал Симбирск, выписывал книги из-за границы и охотился. Он также писал военно-исторические записки, занимался воспитанием детей и домашним хозяйством: выстроил винокуренный завод и устроил пруд.
Давыдов также вел переписку с Вяземским и неизменно интересовался новыми произведениями Пушкина. Он ждал продолжения «Онегина» и признавался, что «эта прелесть» у него вечно в руках. Подсказанные им крылатые фразы и поговорки были использованы поэтом в качестве эпиграфов к «Пиковой даме» и «Капитанской дочке». Январь 1836 года Давыдов провел в Петербурге и почти ежедневно встречался с Пушкиным и их общими друзьями. В одну из таких встреч поэт подарил другу «Историю Пугачева», сопроводив ее обращением к нему:
Тебе певцу, тебе герою!
Не удалось мне за тобою
При громе пушечном, в огне
Скакать на бешеном коне...
Вот мой Пугач: при первом взгляде
Он виден - плут, казак прямой!
В передовом твоем отряде
Урядник был бы он лихой.
«Это для меня диплом на бессмертие»,- сказал растроганный Давыдов. В это же время Пушкин привлек Давыдова к участию в «Современнике» и опубликовал в нем шесть его стихотворений и две статьи о партизанской войне и занятии Дрездена в 1813 году. Трагическая смерть Пушкина поразила Давыдова, и в письме к Вяземскому он писал: «Какое ужасное происшествие! Какая потеря для всей России!.. А Булгарины и Сенковские живы и будут живы, потому что пощечины и палочные удары не убивают до смерти».
[Spoiler (click to open)]
В 1831 году Давыдов поехал навестить сослуживца в Пензу и там влюбился в его племянницу 23-летнию Евгению Золотарёву. Он был на 27 лет старше её. Несмотря на то, что он очень любил свою семью, Давыдов ничего не мог с собой поделать. Скрыть отношения тоже не получилось. Этот страстный роман продолжался три года. Потом Евгения вышла замуж за первого попавшегося жениха, а Денис, отпустив возлюбленную, вернулся в семью. Но именно в это период последней пылкой любви Давыдов поэт написал лучшие свои стихотворения. Давыдов писал Вяземскому: «От меня так и брызжет стихами. Золотарева как будто прорвала заглохший источник… Я, право, думал, что век сердце не встрепенется, и ни один стих из души не вырвется. Золотарева все поставила вверх дном: и сердце забилось, и стихи явились, и даже текут ручьи любви, как сказал Пушкин».
Я вас люблю так, как любить вас должно:
Наперекор судьбы и сплетней городских,
Наперекор, быть может, вас самих,
Томящих жизнь мою жестоко и безбожно.
Я вас люблю, - не оттого, что вы
Прекрасней всех, что стан ваш негой дышит,
Уста роскошствуют и взор Востоком пышет,
Что вы - поэзия от ног до головы!
Я вас люблю без страха, опасенья
Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы, -
Я мог бы вас любить глухим, лишенным зренья...
Я вас люблю затем, что это - ВЫ!
На право вас любить не прибегу к пашпорту
Иссохших завистью жеманниц отставных:
Давно с почтением я умоляю их
Не заниматься мной и убираться к черту!
Это страстное, характерное для Дениса Давыдова, признание было адресовано Евгении Золотаревой. Посвященные ей стихи были положены на музыку многими композиторами, в том числе и его бывшим однополчанином Алябьевым, и Даргомыжским, и Рубинштейном. Удивительно лиричный цикл на стихи Дениса Давыдова создал композитор Александр Журбин к фильму «Эскадрон гусар летучих». В том числе, и музыку на слова этого прекрасного романса 1834 года:
Не пробуждай, не пробуждай
Моих безумств и исступлений,
И мимолетных сновидений
Не возвращай, не возвращай!
Не повторяй мне имя той,
Которой память - мука жизни,
Как на чужбине песнь отчизны
Изгнаннику земли родной.
Не воскрешай, не воскрешай
Меня забывшие напасти,
Дай отдохнуть тревогам страсти
И ран живых не раздражай.
Иль нет! Сорви покров долой!..
Мне легче горя своеволье,
Чем ложное холоднокровье,
Чем мой обманчивый покой.
Значительным явлением в литературе 1830-х годов стала военная проза Давыдова. Его воспоминания об А.В.Суворове, Н.Н.Раевском, Я.П.Кульневе, М.Ф.Каменском были написаны в живой и остроумной форме. Партизанскому движению 1812 года были посвящены работы Давыдова «Опыт теории партизанского действия» в 1821 году, а «Дневник партизанских действий 1812 г.», опубликованный в 1860 году, стали важным вкладом в историю военного искусства и мемуарную литературу. В 1832 году Давыдов выпустил сборник стихов, как бы подводивший итог его поэтической деятельности. Последним стихотворением Давыдова, получившим широкую известность, стала «Современная песня» в 1836 году. В ней Давыдов с патриотических позиций выступал против либералов и космополитов своего времени.
Денис Давыдов скоропостижно скончался 22 апреля 1839 года на 55-м году жизни от апоплексического удара в своем имении Верхняя Маза. Позже его прах его был перевезен в Москву и погребен на кладбище Новодевичьего монастыря.
Жена Софья Николаевна пережила Дениса более чем на 40 лет. Жуковский на скорбную весть о смерти Давыдова отозвался стихами:
И боец - сын Аполлона,
Мнил он гроб Багратиона
Проводить в Бородино, -
Той награды не дано:
Вмиг Давыдова не стало!
Сколько славных с ним пропало
Боевых преданий нам!
Как в нем друга жаль друзьям!..
В архиве В.А.Жуковского в Российской национальной библиотеке хранится «десятая часть левого уса» Давыдова, присланная им Жуковскому по его просьбе с подробной «биографией» уса.
Давыдов послужил прототипом персонажу романа Льва Толстого «Война и мир» Василию Денисову.
Потомки не забыли героя войны 1812 года. 16 июля 1960 года в селе Верхняя Маза был установлен бюст Дениса Давыдова. Накануне 200-летия со дня рождения Давыдова, 19 мая 1984 года, в Пензе также был открыт его бюст. В современной Москве есть улица, названная в честь Дениса Давыдова.
В наследство потомкам от этого замечательного человека осталось немало: и страстные, самобытные стихи Дениса Давыдова, и его художественные военно-исторические мемуары, и память об этом удивительно цельном человеке, прожившем творческую, богатую событиями жизнь. Песни на стихи Дениса Давыдова и сегодня известны современному слушателю.
Click to viewпо материалам: http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=3346, https://topwar.ru/848-davydov-denis-vasilevich.html, http://www.gusa.ru/painting12.html и др. источников
---
Он создал первый партизанский отряд, чуть не пропустил войну с Наполеоном, был объявлен его личным врагом, захватил малыми силами посланный на его поимку 2-х тысячный отряд французов, был другом и адресатом стихов Пушкина, прототипом героя в Войне и мире Толстого, гусаром-повесой в молодости, счастливым отцом многочисленного семейства в зрелые годы и, внезапно, пылким влюбленным под конец жизни.
Он был отчаянно храбрым, невероятно дерзким, удивительно удачливым, верным и увлекающимся, веселым и романтичным, смешным и величественным, легкомысленным и серьезным, непредсказуемым и последовательным - в общем, он был человеком истинно русским, в каждом душевном движении и действии, "до кончиков усов", таким и остался в памяти благодарных потомков и истории России...
А.Афанасьев. Портрет Д.В.Давыдова. По рис. В.Лангера Хранится в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина
Подпись под рисунком: "Храбрый партизанъ Денисъ Васильеввичъ Давыдовъ. Ахтырскаго Гусарскаго Полку Полковникъ, въ достопамят: войну противъ французвоъ первый предложилъ Действия Портизановъ, явился в Тылъ непрiятеля и истреблялъ Отряды его, и многократно отличался Партизанскими делами."
P.S.
Денис Давыдов - мифы и реальность
[Spoiler (click to open)]
https://cyberleninka.ru/article/n/denis-davydov-mify-i-realnost