(no subject)
***
Когда мы уже не сумеем друг друга хотеть,
Что будет держать наши руки сплетёнными вместе,
Звенящей жестянкой на пёсьем облезлом хвосте
Не будет ли прошлое нас догонять в темноте
Чтоб стать изощрённою пыткой, продуманной местью?
Когда вместо долгих бесед к нам придёт тишина,
Что будет в молчании этом помимо молчанья,
В какие края под его парусами отчалим,
В долину отчаянья, в тихую бухту печали?
Что в нем, недоступного прежде, откроется нам?
Когда не под утро мы будем уже засыпать,
А в кресле потёртом, под новости на полуслове
Останутся ли между нами запреты, заслоны,
Останется наша любовь все такой же несломленной
И будет ли к новым привычкам, как раньше, слепа?
Марта. Триптих.
Марта зубным порошком натирает ложки,
Чтобы скорей убежать от тревожных мыслей,
Дети уснули, и надо быть острожной,
Чтоб тишину до истерики не возвысить.
Марта доселе вовсе не знала печалей,
Классики на асфальте, классики в сумке,
Кофе и булочки, лодочки на причале,
Всё это в счастье складывалось в сумме.
Марта дотоле вовсе не знала страха,
Всё, что теперь спасает - ночные молитвы,
Страх заползает под платье склизкой улиткой,
Ложки блестят, и лает пёс у калитки,
Значит, вернулся. Пепел в песок стряхивать,
Детям читать сказки, ворчать, может быть,
Сахар размешивать в чае блестящей ложечкой.
* * *
Так она любит лежать, притворившись спящей,
Пухлой ладонью касаясь его кожи,
Утром она домочадцев накормит кашей,
Ночью воздаст всем по потребностям тоже.
Так она может - мягкой и покруглевшей
Или худой, нелепою, угловатой,
Впрочем, любой, лишь бы он возвращался к ней же,
Лишь бы от нервов хватало чаёв с мятой.
Лишь бы рукой снимать головные боли,
Мёдом цветочным излечивать от простуды,
Лишь бы здоровы дети, чего более?
Лишь бы любви в избытке каким-то чудом.
* * *
Боже, избави меня от сложных вопросов,
Я со своими простыми едва ли справляюсь,
Шмотки, пелёнки, каша, а там и старость,
Мне отбивает ритм ледяной твой посох.
Господи, правый, должен же быть способ,
Я ведь чего хотела - того допросилась,
Я не прошу, чтоб так уж совсем без вопросов,
Дай мне простые, которые мне под силу.
Дай мне октябрь - покупать золотые тыквы,
Дай мне весну со стыдливым алым редисом,
Дай мне к себе упрощённой и новой привыкнуть,
Не задавай мне вопросов в своих письмах.
***
Осень сквозит изо всех щелей,
Август - её пророк.
Простыни машут лету вослед,
Солнца наевшись впрок.
Чтоб и в тоскливый осенний день
Был безмятежным сон,
Чтобы вдыхать в череде дождей
Августовский озон.
Осенью тянет из всех щелей,
Август - дождей стена,
Летними каплями на стекле
Осень предрешена.
***
Я к людям бываю слишком сурова,
Бываю - наоборот,
И ладно бы крыша, а то - основа
Плывёт под ногами, плывёт.
Но что, если б я, изменив привычкам,
Совсем не стала судить,
То стал бы пустым, защищённым личным
Мой погнутый жёсткий диск?
***
О, небесный завхоз, верни мне былую нежность,
Этот трепет душевный и эту мельчайшую дрожь,
Словно ты по дороге нетронутой белоснежной,
Выдыхая горячий пар, самым первым идёшь.
Отражается солнце в снеге и низких окнах
И в закрытые ставни стучится алым лучом,
О, небесный завхоз, верни меня снова к истокам,
Беззаботности юной, которой всё нипочём.
В небольшой деревенской комнате пахнет хвоей,
И спокойствие навевая, трещит камин,
Быть живою и мудрой, ласковой, дождевою
И по белой дороге вместе идти. Аминь.
***
Депрессия Сартра
в сравненьи с моим сплином
всего лишь фазан, возомнивший себя павлином,
зато помогает другим дотянуть до завтра
почти возведённая в культ депрессия Сартра.
***
Что-то во мне сломалось,
Выгорело,
Протухло.
Сдача моя - усталость
Да листья жухлые.
***
Обретают здания формы, ткани текстуру
Люди - лица,
если надумал проснуться сдуру.
Если вдруг на секунду решил пожить настоящим,
И не кликать беды, уповая на чёрный ящик.
Обретает запах еда, голоса окраску,
И в цепочке событий вдруг проявляется ясность,
Если вдруг ты решил, о мрачных забыв мыслях,
Без вчера и потом в текущем моменте зависнуть.
Обретает пространство объём, оживают лица,
Если вдруг ты рискуешь в здесь и сейчас очутиться,
Перед тем как прозреть, изучая труды Конфуция,
Мне хотелось бы взять и в действительности проснуться.
***
Я не ждала конца во Львовском гетто
В боях смертельных не сбивалась с ног,
И под мои испуганные окна
Не подъезжал полночный воронок.
Я не была свидетелем расстрелов,Показати повністю..
Я не молилась в Бабином Яру,
Я кожуры картофельной не ела
В голодный год у смерти на пиру.
По мозгу ток не шёл в больничных стенах,
Запястий тонких не сжимала боль
Но что-то и во мне погибло с теми,
Кого за руку Корчак в лагерь вел.
Я пропустила гибель Хиросимы,
Я не вдыхала газа в душевых,
Но что-то и во мне погибло с ними,
Оставив страх и ненависть в крови.
Еврейской девочкой голодной и замёрзшей,
Писателем, чей рот молчит давно,
Я чувствую в себе чужое прошлое,
Как будто и во мне живет оно.
***
Вот случается, перегорает предохранитель,
Просыпаешься утром - прозрачен, беззвучен, пуст.
Как вы там говорили? Ранима слишком и мнительна?
Как вы там упрекали? Я слишком всего боюсь?
Летний воздух янтарный, на жухлых травах настоянный,
Принимает меня, как птицу, кота, щенка,
Мне недёшево это стальное спокойствие стоило,
Но зато я дышу, не тревожа свечи огонька.
Помолчи хоть денёк, престарелая тётка тревожная,
Завтра вызову мастера, стану слабее опять,
Помоги мне, пожалуйста, Господи, Боже мой, Боже мой,
И без гадкого этого голоса страшно дышать.
Когда мы уже не сумеем друг друга хотеть,
Что будет держать наши руки сплетёнными вместе,
Звенящей жестянкой на пёсьем облезлом хвосте
Не будет ли прошлое нас догонять в темноте
Чтоб стать изощрённою пыткой, продуманной местью?
Когда вместо долгих бесед к нам придёт тишина,
Что будет в молчании этом помимо молчанья,
В какие края под его парусами отчалим,
В долину отчаянья, в тихую бухту печали?
Что в нем, недоступного прежде, откроется нам?
Когда не под утро мы будем уже засыпать,
А в кресле потёртом, под новости на полуслове
Останутся ли между нами запреты, заслоны,
Останется наша любовь все такой же несломленной
И будет ли к новым привычкам, как раньше, слепа?
Марта. Триптих.
Марта зубным порошком натирает ложки,
Чтобы скорей убежать от тревожных мыслей,
Дети уснули, и надо быть острожной,
Чтоб тишину до истерики не возвысить.
Марта доселе вовсе не знала печалей,
Классики на асфальте, классики в сумке,
Кофе и булочки, лодочки на причале,
Всё это в счастье складывалось в сумме.
Марта дотоле вовсе не знала страха,
Всё, что теперь спасает - ночные молитвы,
Страх заползает под платье склизкой улиткой,
Ложки блестят, и лает пёс у калитки,
Значит, вернулся. Пепел в песок стряхивать,
Детям читать сказки, ворчать, может быть,
Сахар размешивать в чае блестящей ложечкой.
* * *
Так она любит лежать, притворившись спящей,
Пухлой ладонью касаясь его кожи,
Утром она домочадцев накормит кашей,
Ночью воздаст всем по потребностям тоже.
Так она может - мягкой и покруглевшей
Или худой, нелепою, угловатой,
Впрочем, любой, лишь бы он возвращался к ней же,
Лишь бы от нервов хватало чаёв с мятой.
Лишь бы рукой снимать головные боли,
Мёдом цветочным излечивать от простуды,
Лишь бы здоровы дети, чего более?
Лишь бы любви в избытке каким-то чудом.
* * *
Боже, избави меня от сложных вопросов,
Я со своими простыми едва ли справляюсь,
Шмотки, пелёнки, каша, а там и старость,
Мне отбивает ритм ледяной твой посох.
Господи, правый, должен же быть способ,
Я ведь чего хотела - того допросилась,
Я не прошу, чтоб так уж совсем без вопросов,
Дай мне простые, которые мне под силу.
Дай мне октябрь - покупать золотые тыквы,
Дай мне весну со стыдливым алым редисом,
Дай мне к себе упрощённой и новой привыкнуть,
Не задавай мне вопросов в своих письмах.
***
Осень сквозит изо всех щелей,
Август - её пророк.
Простыни машут лету вослед,
Солнца наевшись впрок.
Чтоб и в тоскливый осенний день
Был безмятежным сон,
Чтобы вдыхать в череде дождей
Августовский озон.
Осенью тянет из всех щелей,
Август - дождей стена,
Летними каплями на стекле
Осень предрешена.
***
Я к людям бываю слишком сурова,
Бываю - наоборот,
И ладно бы крыша, а то - основа
Плывёт под ногами, плывёт.
Но что, если б я, изменив привычкам,
Совсем не стала судить,
То стал бы пустым, защищённым личным
Мой погнутый жёсткий диск?
***
О, небесный завхоз, верни мне былую нежность,
Этот трепет душевный и эту мельчайшую дрожь,
Словно ты по дороге нетронутой белоснежной,
Выдыхая горячий пар, самым первым идёшь.
Отражается солнце в снеге и низких окнах
И в закрытые ставни стучится алым лучом,
О, небесный завхоз, верни меня снова к истокам,
Беззаботности юной, которой всё нипочём.
В небольшой деревенской комнате пахнет хвоей,
И спокойствие навевая, трещит камин,
Быть живою и мудрой, ласковой, дождевою
И по белой дороге вместе идти. Аминь.
***
Депрессия Сартра
в сравненьи с моим сплином
всего лишь фазан, возомнивший себя павлином,
зато помогает другим дотянуть до завтра
почти возведённая в культ депрессия Сартра.
***
Что-то во мне сломалось,
Выгорело,
Протухло.
Сдача моя - усталость
Да листья жухлые.
***
Обретают здания формы, ткани текстуру
Люди - лица,
если надумал проснуться сдуру.
Если вдруг на секунду решил пожить настоящим,
И не кликать беды, уповая на чёрный ящик.
Обретает запах еда, голоса окраску,
И в цепочке событий вдруг проявляется ясность,
Если вдруг ты решил, о мрачных забыв мыслях,
Без вчера и потом в текущем моменте зависнуть.
Обретает пространство объём, оживают лица,
Если вдруг ты рискуешь в здесь и сейчас очутиться,
Перед тем как прозреть, изучая труды Конфуция,
Мне хотелось бы взять и в действительности проснуться.
***
Я не ждала конца во Львовском гетто
В боях смертельных не сбивалась с ног,
И под мои испуганные окна
Не подъезжал полночный воронок.
Я не была свидетелем расстрелов,Показати повністю..
Я не молилась в Бабином Яру,
Я кожуры картофельной не ела
В голодный год у смерти на пиру.
По мозгу ток не шёл в больничных стенах,
Запястий тонких не сжимала боль
Но что-то и во мне погибло с теми,
Кого за руку Корчак в лагерь вел.
Я пропустила гибель Хиросимы,
Я не вдыхала газа в душевых,
Но что-то и во мне погибло с ними,
Оставив страх и ненависть в крови.
Еврейской девочкой голодной и замёрзшей,
Писателем, чей рот молчит давно,
Я чувствую в себе чужое прошлое,
Как будто и во мне живет оно.
***
Вот случается, перегорает предохранитель,
Просыпаешься утром - прозрачен, беззвучен, пуст.
Как вы там говорили? Ранима слишком и мнительна?
Как вы там упрекали? Я слишком всего боюсь?
Летний воздух янтарный, на жухлых травах настоянный,
Принимает меня, как птицу, кота, щенка,
Мне недёшево это стальное спокойствие стоило,
Но зато я дышу, не тревожа свечи огонька.
Помолчи хоть денёк, престарелая тётка тревожная,
Завтра вызову мастера, стану слабее опять,
Помоги мне, пожалуйста, Господи, Боже мой, Боже мой,
И без гадкого этого голоса страшно дышать.