Гопник с пырялкой
Меч, который подобрала моя гопница в предыдущем приключении, оказался освящённым, и ГМ добавил спецэффектов в пати. Сходили в гости к нурглитам, пинали Герольда Разложения, к счастью, нестабильного, пока он не развоплотился обратно в варп.
Люблю такое, сделала небольшую текстовую зарисовочку :з
Аколиты как по команде перехватили оружие, и в то же мгновение зал погрузился в кромешную тьму.
Следом зелёным пламенем вспыхнули свечи, пламя от них поднялось до самого потолка. Оставшиеся в живых культисты зарыдали в голос, из их задвигавшейся буграми кожи начали вылезать жирные чёрные мухи, заполняя помещение жужжанием и вонью.
Нечеловеческий крик из глотки одного из культистов пронзил тишину. С влажным, противным хрустом изнутри него лезло нечто, что явно не могло там находиться из-за своих размеров. Он продолжал голосить, даже когда, казалось, ему нечем было этого делать.
На месте разодранного еретика распрямлялось нечто в два человеческих роста высотой: раздутое, бледно-зелёное одноглазое чудовище с дряблой, висящей складками кожей и огромным рогом. Мухи роились вокруг него, прогрызая норы для гнёзд в поражённой неведомыми болезнями плоти, а вся его кожа влажно блестела, щедро выпачканная размазанным по поверхности культистом.
Чем бы это ни было - оно было неправильным, и сама реальность искажалась вокруг него, будто силилась изъять из себя эту мерзость. Выпавшие кишки монстра волочились за ним по полу, а корявая трёхпалая лапа стискивала рукоять огромной костяной дубины. Он издал крик, напоминающий протяжный глухой рык или стон душевнобольного, в котором слышались отголоски тысяч нечеловеческих голосов. Без лишних колебаний он обрушил свою дубину на скованного своей поганой молитвой культиста поблизости, с омерзительным влажным чваканьем разбрызгивая кровь и внутренности.
Такого люди не ожидали. У видавших всякого бандитов опустились руки, почти все они рухнули на пол, исторгая из себя остатки пищи. Тошнота от вони и вида монстра охватила всех.
Урий успел произнести защитный заговор на родном языке, и впал в подобие транса. Дрянное чудовище всё так же пугало его, но гвардеец был готов к бою.
Он обернулся на грохот слева от себя и на мгновение замер: Тамора скинула огнемет и выхватила меч. Руки её всё так же дрожали от колдовства, а глаза горели яростью, как в бою против поражённого сервитора. Но удивило аколита не это.
Клинок его напарницы светится мягким желтоватым светом, а над серыми волосами с седым пятном возник едва заметный, похожий на золотистую дымку нимб.
С глухим рыком и проклятьями, бывший санкционарий бесстрашно влетела в тварь, обрушивая на него град ударов.
Гвардеец принял это как знак истинной веры в великого Бога-Императора, который дарует свой свет ей. Он сотворил знамение аквилы и, воодушевлённый поддержкой Несокрушимого, кинулся на монстра.
Бритвенно-острое лезвие светящегося клинка исполосовало безобразную кожу и срезало рог. Демон в долгу не остался: он замахнулся и опустил дубину на раздражающую его блоху, но промазал.
В бой вступил Урий, вгоняя в богомерзкую тварь клинок на всю глубину. Чудовищный нечеловеческий крик отразился от стен и потолка. Тамора не позволила монстру опомниться, и резанула еще раз, отвлекая его на себя. Казалось, теперь чудовище всерьёз рассвирепело: из его движений пропадала медлительность, но аколит успела увернуться от просвистевшей мимо дубины...