n'aie plus d'amertume
Племянница специально для меня сыграла Chi Mai Морриконе на фортепиано. Я был на пути к катарсическому состоянию, если бы не котенок, упрямо горланивший недалеко.
В городе обезьян холодно.
Гаэль ненавидит гаэля: я не мог подойти к журналу целую неделю, превратившемуся во flagrantum delicto. Мне страшно спать; корабли и самолеты принудительно заменяются живыми образами - я пытаюсь отогнать горечь, боязнь и страхи. Сравниваю сегодня с уже пролистанными страницами. Дни видятся словно под калькой/ксанаксом - я не могу объяснить, но знаю, что если я копну глубже, мне не за что будет цепляться в горьких водах. Я не имею права, потому что имею обязанности - мы взвалили на свои хрупкие плечи достаточное количество обязательств, чтобы от этого так легко можно было отказаться. Мы светопишем и ворбим, мы даже фантазируем в угоду altri interpreti (я обобщенно: не получается ни образ, не явление). Я не имею права эксплуатировать кого бы то ни было - тем лучше, мы избежим январских эксцессов.
Сомалийский малыш с огромной тарелкой с горсткой фасоли на маленьких ручках и большими непонимающими глазами - это впервые вызывает настоящие слезы настоящего Гаэля: а ведь он может плакать только по одной причине, как хоэфоры по Агамемнону. Правда, они не имели права надеяться.
Que jaillisse encore ta voix - мне бы хотя бы твой голос. Я обещаю, что буду делать все, как надо.
Все банально, до смерти банально: этот пост выдаст мою глупость и недозрелость. Героические характеры сломлены, и эти два моих свойства не сумеют продолжить мои мысли. И я уступаю свое место.
Dans ma mémoire qui dérape
Gardera le dur de l’asphalte
Tu préfères les angles plus aigus
D’un destin qui semble perdu