Ахмет в Москве или как я разгоняла тоску.
Вот как эта присказка из глубины совкового детства обретает смысл для маргинальной девушки, приехавшей в столицу совершенно даже и не тусоваться, а по делам. Действительно гораздо интереснее, чем в деревне.
В метро со мной рядом сидела совершенно готическая девушка, высоченного роста, в высоченных ботинках на высоченных платформах и с множеством ремешков и пряжек, лосино-колготках с множеством разрезов, с черно-красными косичко-распущенными волосами и кучей пирсинга в лице. Я притулилась рядом со своими баулами, в розовом пальто и с единственным пирсингом в брови, и принялась ощущать свою попсовость, деревенскость, отсталось, повзрослелость и т.д. Я вообще последнее время некомфортно себя чувствую рядом с юными людьми. Попутно размышляла, зачем на сумке у неё намалёвано (на чёрной сумке белой краской) "God". Вроде неготично как-то. Или готская философия сложнее, чем я могу осилить.
Когда она встала и вышла, оказалось, что на сумке написано:
Fuck
You
God
В переходе с Театральной на Охотный ряд стояла очаровательная, юная и очень беременная блондинка и играла на скрипке. Вижу её уже второй или третий раз, и всегда она играет что-то чудесное, знакомое и очень красиво: в прошлый раз это был вальс из "Мой ласковый и нежный зверь", а сегодня "Под небом голубым". А я как раз вещи детские тащила, и тут меня осенило, может ей-то их и отдать? Но понесла дальше, кому обещала. В следующий раз обязательно ей что-нибудь хорошенькое принесу, только вот успеть бы до родов. И как узнать пол пришельца?
В Сокольниках стояла под светофором, вся такая в розовом пальто и с баулами, пялясь на секундочки. И тут возник мужик, возраста постарше среднего (даже почти пожилого), не то чтобы бомжеватого, но какого-то совково-задрипанного вида, в сером болониевом пальто, и обратился ко мне (учтиво): - Вы бегать умеете?
- Что-что? - не расслышала я.
(Уже с энтузиазмом):
- Бегать умеете?
- Умею, когда надо.
(Страстно):
- Побеги за мной - догони меня!!!!!
- Нее, мне некогда, у меня другие дела.
(Ласково, тронув за рукав):
- Красавица моя, ласточка моя, солнышко моё...
Я (потрясая баулами, спокойно и строго, как ребенку):
- Я с сумками не бегаю.
Пошел дальше искать, с кем поиграть :)
Выхожу с работы на Матросскую Тишину. (Офис находится в романтическом месте на чудной тихой улице как раз напротив санатория для психиатрических больных и чуть в стороне от СИЗО.) Выхожу и вижу: у забора санатория стоит кучка байкеров с мотцами и просто ребят и девчонок, машины с открытыми багажниками (среди них газель с надписью "МОТОСПОРТ"), из багажников Кипелов гремит "Я верю, что есть свобода!", а ребята с текстами в руках подпевают и пританцовывают, глядя на окна СИЗО. Я так скромненько подхожу и интересуюсь. Они, оказывается, поздравляют с ДР товарища, который там (в СИЗО) находится. Растрогалась ... и поехала менять ботинки.
И в заключение этого многопутешественного дня МНЕ БЫЛ ЗНАК!
Ботинки мне наконец-то поменяли. А пока я (к тому времени уже) брела к отделу претензий "Обуви XXI века", я вдруг раздумалась, что зря я отодвинула идею осчастливить Россию своими переводами художественной литературы и вернулась к своим тракторам за ради денег, провафлив ещё один декретный отпуск. И что сорок издательств - это совершенно не итог ещё.
Я, понимаете ли, была уверена, что третий ребёнок завёлся у меня не случайно. Декрет - это ведь время, когда нет прямой необходимости идти на работу, она тебя вроде как не касается пока, и можно это время использовать, чтобы начать что-то новое, изменив свою жизнь. В первый декрет мой покой был нарушен, когда Максу исполнилось 1,5 года, мне перестали платить пособия, холодильник опустел, и я ломанулась работать, да собсно и во второй раз тоже. Мне был терпеливо дан второй декрет шанс, но я опять ничего не успела. Зря ты, , воспевала мою смелость.
И вот, клеймя свою амёбность и нецелеустремленность, скучая по своим книжечкам (и опасаясь в душе ещё одного "шанса"), я уперлась в дверь в надписью "Издательство ТЕКСТ"".
???
Издательство "Текст" было одним из двух (среди этих сорока), которые потрудились уведомить меня о своем отказе. И несмотря на это я чуть было не зашла, остановило меня неимение при себе книжек, переводов и чего-либо, что можно показать. Но я решила, что это знак! Дождусь теперь 21-го лунного дня и попрусь с книжечками и в новых ботинках штурмовать оставшиеся в Москве полтора неохваченных издательства.
Надо же оправдывать свою репутацию homo daring.