Сказка про бабку.
Жила-была в городе Москве старая бабка. Пенсия у бабки была маленькая, но на еду, лекарства и квартплату худо-бедно хватало. А большего бабке и не надо было. До магазина дойдет, хлеба-крупы купит, в аптеку, рецепт протянет - и не выговоришь, чего у них там. У дома потом на скамейке посидит, с другими бабками посудачит - и хорошо, и ладно. Вечером телевизер посмотрит, да и спать. Так и жила.
Однажды вот, пошла бабка, как водится, в магазин. Шла-шла, через первый двор прошла, постояла-отдохнула, через второй двор прошла, вроде ничего, только до третьего двора доковыляла, как тут навстречу ей дракон.
"Ох", - думает бабка, - "видать давление, или с сердцем чего - мерещится! Скорую бы."
- Стой, бабка! - Ревет дракон. - Я тебя съем!
А бабка с перепугу и отвечает:
- Не ешь меня, Дракон Петрович! Я тебе еще пригожусь!
Озадачил дракона такой ответ. Всякое ему говорили: и взятки сулили, в долларах да в евро, и смертию грозились, от руки какой-то "крыши", и адвоката пригласить требовали, и на коленях умоляли, и мамой клялись. Но чтобы "Петровичем" называть - отродясь такого не было. Да и "пригодиться" никто не предлагал. Почесал дракон репу задней лапой, помахал хвостом в размышлении - аж помойные баки разлетелись. И решился.
- Ну, смотри, - говорит, - бабка. Не пригодишься - поджарю на медленном огне, да драконятам скормлю.
Подхватил старую и унес в свою сказочную страну.
Летит вот, озирает окрестности, где бы добыть чего съедобного. Овцу там, или козу какую. А бабка в лапах у него - ни жива, ни мертва. Но через время освоилась: не сердце, не давление, в больничном коридоре не придется помирать, ну и ладно, ну и ничего, войну пережили, голодуху пережили - и это переживем. А внизу места все странные, непривычные: ни городов тебе, ни труб заводских, ни путей железнодорожных, ни магистралей автомобильных. Сплошь дичь нецивилизованная: речки змеятся, холмы высятся, долины расстилаются, тут и там замки с башенками понатыканы - красота! Дивится бабка, такое только по телевизеру видала, а тут вот, нА тебе, с самой приключилось. Соседкам рассказать - не поверят, санитаров вызовут.
"Нет", - думает бабка, - "не надо нам санитаров, мы и сами как-нибудь, и тут обустроимся. Хоть и квартиры московской жаль, и пенсии особенно. Ну так что уж тут теперь. Дракон - он ведь тоже человек небось. На "Петровича" вон отзывается. И не съел".
Долго ли, коротко ли, а подлетел дракон к деревне, отару заприметил, снижаться стал - бабку пристроить. Покуда охота идет, с ней-то в лапах не сподручно будет. Тут откуда ни возьмись - копья, стрелы, каменюки всякие. Сбился дракон с лету от ударов, плюхнулся кулем наземь. А из кустов мужики как повыскочат, как повылезут: бегут, иной с копьем, иной с дубьем. Алчут придать чудовище смерти лютой.
Бабка же, кое-как на ноги поднявшись и такое безобразие завидя, заругалась, заскандалила:
- Вы почто ж хулиганничаете, ироды окаянные! Вот сейчас милицию позову! Оно, может, в красной книге, а вы измываетесь, живодеры! Гринписа на вас нету!
Опешили мужики: сколько колдунов разных видали, но таких заклятий страшных ни от кого не слыхивали. Испугались, попятились. А бабка на них наступает, не успокаивается, аккурат намедни телевизер вещал чем живодерство прищучить, она возьми да запомни:
- Жестокое обращение с животными! Статья двести сорок пятая! Группой лиц по предварительному сговору! От ста до трехсот тысяч рублей! До двух лет лишения свободы!
Поняли мужики: дело плохо. Ноги-то унести - унесли, только пятки сверкали. Но смекнули так, что надо задобрить еще, а то мало ли чем колдунство чревато выйдет. Молоко у коров пропадет, или куры нестись перестанут. Закололи козу да барана, хлеба-масла собрали, муки да крупы. Принесли, положили с поклоном. Да и молвили так:
- Ты бабка, того, не серчай на нас, непутевых. Ну, и, это,... ты заходи, если что.
- Ну что ж тут делать-то, - отвечает бабка, - если вы по добру, то и мы по добру. Так и быть, не буду милицию звать. Но впредь чтоб не хулиганить! А то ишь!
На том и ушли мужики восвояси. А дракон понемногу оправился, рад-радешенек стал: не врала бабка, и впрямь пригодилась! От расправы спасла, и добычу добыла. Ай да бабка! Хорошо что не съел.
Отнес бабку в логово, а там драконята некормленные, хлам да мусор везде. Бабка тут по хозяйству и принялась. Детей не было, внуков и подавно, а тут хоть на старости лет драконят понянчить - все радость. Отрядила дракона дровишек добыть, да воды наносить, прибралась как могла для начала, драконят обиходила, накормила, напоила, спать уложила - и хорошо вот, и ладно.
Так и стали они жить-поживать, да добра наживать.
Однажды вот, пошла бабка, как водится, в магазин. Шла-шла, через первый двор прошла, постояла-отдохнула, через второй двор прошла, вроде ничего, только до третьего двора доковыляла, как тут навстречу ей дракон.
"Ох", - думает бабка, - "видать давление, или с сердцем чего - мерещится! Скорую бы."
- Стой, бабка! - Ревет дракон. - Я тебя съем!
А бабка с перепугу и отвечает:
- Не ешь меня, Дракон Петрович! Я тебе еще пригожусь!
Озадачил дракона такой ответ. Всякое ему говорили: и взятки сулили, в долларах да в евро, и смертию грозились, от руки какой-то "крыши", и адвоката пригласить требовали, и на коленях умоляли, и мамой клялись. Но чтобы "Петровичем" называть - отродясь такого не было. Да и "пригодиться" никто не предлагал. Почесал дракон репу задней лапой, помахал хвостом в размышлении - аж помойные баки разлетелись. И решился.
- Ну, смотри, - говорит, - бабка. Не пригодишься - поджарю на медленном огне, да драконятам скормлю.
Подхватил старую и унес в свою сказочную страну.
Летит вот, озирает окрестности, где бы добыть чего съедобного. Овцу там, или козу какую. А бабка в лапах у него - ни жива, ни мертва. Но через время освоилась: не сердце, не давление, в больничном коридоре не придется помирать, ну и ладно, ну и ничего, войну пережили, голодуху пережили - и это переживем. А внизу места все странные, непривычные: ни городов тебе, ни труб заводских, ни путей железнодорожных, ни магистралей автомобильных. Сплошь дичь нецивилизованная: речки змеятся, холмы высятся, долины расстилаются, тут и там замки с башенками понатыканы - красота! Дивится бабка, такое только по телевизеру видала, а тут вот, нА тебе, с самой приключилось. Соседкам рассказать - не поверят, санитаров вызовут.
"Нет", - думает бабка, - "не надо нам санитаров, мы и сами как-нибудь, и тут обустроимся. Хоть и квартиры московской жаль, и пенсии особенно. Ну так что уж тут теперь. Дракон - он ведь тоже человек небось. На "Петровича" вон отзывается. И не съел".
Долго ли, коротко ли, а подлетел дракон к деревне, отару заприметил, снижаться стал - бабку пристроить. Покуда охота идет, с ней-то в лапах не сподручно будет. Тут откуда ни возьмись - копья, стрелы, каменюки всякие. Сбился дракон с лету от ударов, плюхнулся кулем наземь. А из кустов мужики как повыскочат, как повылезут: бегут, иной с копьем, иной с дубьем. Алчут придать чудовище смерти лютой.
Бабка же, кое-как на ноги поднявшись и такое безобразие завидя, заругалась, заскандалила:
- Вы почто ж хулиганничаете, ироды окаянные! Вот сейчас милицию позову! Оно, может, в красной книге, а вы измываетесь, живодеры! Гринписа на вас нету!
Опешили мужики: сколько колдунов разных видали, но таких заклятий страшных ни от кого не слыхивали. Испугались, попятились. А бабка на них наступает, не успокаивается, аккурат намедни телевизер вещал чем живодерство прищучить, она возьми да запомни:
- Жестокое обращение с животными! Статья двести сорок пятая! Группой лиц по предварительному сговору! От ста до трехсот тысяч рублей! До двух лет лишения свободы!
Поняли мужики: дело плохо. Ноги-то унести - унесли, только пятки сверкали. Но смекнули так, что надо задобрить еще, а то мало ли чем колдунство чревато выйдет. Молоко у коров пропадет, или куры нестись перестанут. Закололи козу да барана, хлеба-масла собрали, муки да крупы. Принесли, положили с поклоном. Да и молвили так:
- Ты бабка, того, не серчай на нас, непутевых. Ну, и, это,... ты заходи, если что.
- Ну что ж тут делать-то, - отвечает бабка, - если вы по добру, то и мы по добру. Так и быть, не буду милицию звать. Но впредь чтоб не хулиганить! А то ишь!
На том и ушли мужики восвояси. А дракон понемногу оправился, рад-радешенек стал: не врала бабка, и впрямь пригодилась! От расправы спасла, и добычу добыла. Ай да бабка! Хорошо что не съел.
Отнес бабку в логово, а там драконята некормленные, хлам да мусор везде. Бабка тут по хозяйству и принялась. Детей не было, внуков и подавно, а тут хоть на старости лет драконят понянчить - все радость. Отрядила дракона дровишек добыть, да воды наносить, прибралась как могла для начала, драконят обиходила, накормила, напоила, спать уложила - и хорошо вот, и ладно.
Так и стали они жить-поживать, да добра наживать.