Несвятые святые - 2
Великий Наместник
Ещё когда я училась в институте, в мутные времена позднего застоя, в студенческой среде особо духовных светских особ ходили мифы о потрясающем несгибаемом владыке из Печор, который к тому же, несмотря на простоту происхождения, был и большим ценителем и собирателем искусства. Много что возводилось ему в добродетель, приписывалось спасение едва ли не Владимирской Богородицы. Я тогда ездила в Печоры, уже после смерти отца Алипия. Надо сказать, монастырь не произвел тогда на меня большого впечатления. По скромности или по невежеству, но не приобщилась я к духовности. Зато сейчас, взяв в руки книгу архимандрита Тихона, я умиляюсь и радуюсь встрече с такими прекрасными нашими отцами.
Говоря о себе, Великий Наместник Псково-Печерского монастыря отец Алипий во всеуслышание провозглашал: «Я - советский архимандрит». И охотно подтверждал это высказывание и словом и делом.
В начале шестидесятых годов в монастырь - с заданием отыскать повод для закрытия обители - прибыли члены областной комиссии. Расхаживая по монастырю, они увидели паломников, обрабатывающих грядки и цветники, и тут же приступили к отцу Алипию:
- А на каком основании эти люди здесь работают? Советский архимандрит отвечал им:
- Это народ-хозяин трудится на своей земле! Вопросов больше не последовало.
***
Иван Михайлович Воронов - так звали архимандрита Алипия до пострига - четыре года воевал на фронтах Великой Отечественной и прошел путь от Москвы до Берлина. А потом еще тринадцать лет держал оборону Псково-Печерского монастыря, защищая его от государства, за которое когда-то проливал кровь.
И на той, и на другой войне отцу Алипию пришлось сражаться не на жизнь, а на смерть. Тогдашнему Первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву во что бы то ни стало нужна была великая победа. Не меньшая, чем Победа его предшественника, чьей славе он мучительно завидовал. Для своего триумфа в грядущих битвах Хрущев остановил выбор на тысячелетней Русской Церкви и, объявляя ей войну, торжественно пообещал перед всем миром, что скоро покажет по телевидению последнего русского попа.
Вскоре были взорваны, закрыты, переоборудованы под склады и машинно-тракторные станции тысячи соборов и храмов. Упразднена большая часть высших духовных учебных заведений. Разогнаны почти все монастыри. Множество священников оказались в тюрьмах. На территории России действующими оставались лишь две обители - Троице-Сергиева лавра, вынужденно сохраняемая властями как церковная резервация для показа иностранцам, и провинциальный Псково-Печерский монастырь. Здесь против могущественной силы атеистического государства выступил Великий Наместник. И, что самое прекрасное, он победил!
В те годы вся гонимая Русская Церковь следила за исходом этого неравного поединка. Вести из Печор передавались из уст в уста, а позже участники и очевидцы тех событий записали свои свидетельства.
Вот лишь некоторые хроники этих, давних уже, сражений.
Зимним вечером в кабинет отца Алипия вошли несколько человек в штатском и вручили официальное постановление: Псково-Печерский монастырь объявлялся закрытым. Наместнику предписывалось уведомить об этом братию. Ознакомившись с документом, отец Алипий на глазах у чиновников бросил бумаги в жарко пылающий камин. Остолбеневшим посетителям он спокойно пояснил:
- Лучше я приму мученическую смерть, но монастырь не закрою.
К слову сказать, сожженный документ являлся постановлением Правительства СССР и под ним стояла подпись Н. С. Хрущева.
***
...Однажды, когда в очередной раз пришли требовать закрытия монастыря, он без обиняков объявил:
- У меня половина братии - фронтовики. Мы вооружены, будем сражаться до последнего патрона. Посмотрите на монастырь - какая здесь дислокация. Танки не пройдут. Вы сможете нас взять только с неба, авиацией. Но едва лишь первый самолет появится над монастырем, через несколько минут об этом будет рассказано всему миру по «Голосу Америки». Так что думайте сами!
Не могу сказать, какие арсеналы хранились в монастыре. Скорее всего, это была военная хитрость Великого Наместника, его очередная грозная шутка. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. В те годы братия обители, несомненно, представляла собой особое зрелище - больше половины монахов были орденоносцами и ветеранами Великой Отечественной войны. Другая часть - и тоже нема лая - прошла сталинские лагеря. Третьи испытали и то и другое.
«Побеждает тот, кто переходит в наступление», - говорил отец Алипий, и сам в точности следовал этой стратегии. Именно в те годы, каждый день сражаясь за монастырь, наместник восстановил из руин могучие крепостные стены, отреставрировал находившиеся в запустении храмы, безупречно профессионально раскрыл древние фрески, привел в должный вид настоятельский и братские корпуса. Будучи сам художником, он спас от продажи за границу произведения русских и зарубежных живописцев. В его огромной коллекции были Левитан, Поленов. Перед смертью отец Алипий безвозмездно передал эти шедевры в Русский музей. Наконец, он насадил по всей обители такие дивные сады, цветники и вертограды, что монастырь превратился в одно из самых прекрасных мест в России. Для человека, первый раз оказавшегося в Печорах - независимо от того, паломником он был или экскурсантом, - обитель представала как дивный, восхитительный мир, что-то совершенно нереальное, в окружении неказистой советской действительности.
***
Война против монастыря не прекращалась ни на день. Псковский писатель Валентин Курбатов вспоминал: «К приезду очередной государственной комиссии по закрытию монастыря архимандрит Алипий вывесил на Святых вратах извещение, что в монастыре чума и в силу этого он не может пустить комиссию на территорию монастыря. Во главе комиссии была председатель областного Комитета по культуре Анна Ивановна Медведева. Именно к ней и обратился отец Алипий:
- Мне своих-то монахов, дураков, извините, не жалко. Потому что они все равно в Царствии Небесном прописаны. А вас, Анна Ивановна, и ваших начальников пустить не могу. Я ведь за вас на Страшном Суде и слов-то не найду, как отвечать. Так что простите, я вам врата не открою.
А сам - в очередной раз на самолет и в Москву. И опять хлопотать, обивать пороги и в очередной раз побеждать».
***
" у каждого человека в душе Бог, к Которому он когда-нибудь да придет…"»
Ещё когда я училась в институте, в мутные времена позднего застоя, в студенческой среде особо духовных светских особ ходили мифы о потрясающем несгибаемом владыке из Печор, который к тому же, несмотря на простоту происхождения, был и большим ценителем и собирателем искусства. Много что возводилось ему в добродетель, приписывалось спасение едва ли не Владимирской Богородицы. Я тогда ездила в Печоры, уже после смерти отца Алипия. Надо сказать, монастырь не произвел тогда на меня большого впечатления. По скромности или по невежеству, но не приобщилась я к духовности. Зато сейчас, взяв в руки книгу архимандрита Тихона, я умиляюсь и радуюсь встрече с такими прекрасными нашими отцами.
Говоря о себе, Великий Наместник Псково-Печерского монастыря отец Алипий во всеуслышание провозглашал: «Я - советский архимандрит». И охотно подтверждал это высказывание и словом и делом.
В начале шестидесятых годов в монастырь - с заданием отыскать повод для закрытия обители - прибыли члены областной комиссии. Расхаживая по монастырю, они увидели паломников, обрабатывающих грядки и цветники, и тут же приступили к отцу Алипию:
- А на каком основании эти люди здесь работают? Советский архимандрит отвечал им:
- Это народ-хозяин трудится на своей земле! Вопросов больше не последовало.
***
Иван Михайлович Воронов - так звали архимандрита Алипия до пострига - четыре года воевал на фронтах Великой Отечественной и прошел путь от Москвы до Берлина. А потом еще тринадцать лет держал оборону Псково-Печерского монастыря, защищая его от государства, за которое когда-то проливал кровь.
И на той, и на другой войне отцу Алипию пришлось сражаться не на жизнь, а на смерть. Тогдашнему Первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву во что бы то ни стало нужна была великая победа. Не меньшая, чем Победа его предшественника, чьей славе он мучительно завидовал. Для своего триумфа в грядущих битвах Хрущев остановил выбор на тысячелетней Русской Церкви и, объявляя ей войну, торжественно пообещал перед всем миром, что скоро покажет по телевидению последнего русского попа.
Вскоре были взорваны, закрыты, переоборудованы под склады и машинно-тракторные станции тысячи соборов и храмов. Упразднена большая часть высших духовных учебных заведений. Разогнаны почти все монастыри. Множество священников оказались в тюрьмах. На территории России действующими оставались лишь две обители - Троице-Сергиева лавра, вынужденно сохраняемая властями как церковная резервация для показа иностранцам, и провинциальный Псково-Печерский монастырь. Здесь против могущественной силы атеистического государства выступил Великий Наместник. И, что самое прекрасное, он победил!
В те годы вся гонимая Русская Церковь следила за исходом этого неравного поединка. Вести из Печор передавались из уст в уста, а позже участники и очевидцы тех событий записали свои свидетельства.
Вот лишь некоторые хроники этих, давних уже, сражений.
Зимним вечером в кабинет отца Алипия вошли несколько человек в штатском и вручили официальное постановление: Псково-Печерский монастырь объявлялся закрытым. Наместнику предписывалось уведомить об этом братию. Ознакомившись с документом, отец Алипий на глазах у чиновников бросил бумаги в жарко пылающий камин. Остолбеневшим посетителям он спокойно пояснил:
- Лучше я приму мученическую смерть, но монастырь не закрою.
К слову сказать, сожженный документ являлся постановлением Правительства СССР и под ним стояла подпись Н. С. Хрущева.
***
...Однажды, когда в очередной раз пришли требовать закрытия монастыря, он без обиняков объявил:
- У меня половина братии - фронтовики. Мы вооружены, будем сражаться до последнего патрона. Посмотрите на монастырь - какая здесь дислокация. Танки не пройдут. Вы сможете нас взять только с неба, авиацией. Но едва лишь первый самолет появится над монастырем, через несколько минут об этом будет рассказано всему миру по «Голосу Америки». Так что думайте сами!
Не могу сказать, какие арсеналы хранились в монастыре. Скорее всего, это была военная хитрость Великого Наместника, его очередная грозная шутка. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. В те годы братия обители, несомненно, представляла собой особое зрелище - больше половины монахов были орденоносцами и ветеранами Великой Отечественной войны. Другая часть - и тоже нема лая - прошла сталинские лагеря. Третьи испытали и то и другое.
«Побеждает тот, кто переходит в наступление», - говорил отец Алипий, и сам в точности следовал этой стратегии. Именно в те годы, каждый день сражаясь за монастырь, наместник восстановил из руин могучие крепостные стены, отреставрировал находившиеся в запустении храмы, безупречно профессионально раскрыл древние фрески, привел в должный вид настоятельский и братские корпуса. Будучи сам художником, он спас от продажи за границу произведения русских и зарубежных живописцев. В его огромной коллекции были Левитан, Поленов. Перед смертью отец Алипий безвозмездно передал эти шедевры в Русский музей. Наконец, он насадил по всей обители такие дивные сады, цветники и вертограды, что монастырь превратился в одно из самых прекрасных мест в России. Для человека, первый раз оказавшегося в Печорах - независимо от того, паломником он был или экскурсантом, - обитель представала как дивный, восхитительный мир, что-то совершенно нереальное, в окружении неказистой советской действительности.
***
Война против монастыря не прекращалась ни на день. Псковский писатель Валентин Курбатов вспоминал: «К приезду очередной государственной комиссии по закрытию монастыря архимандрит Алипий вывесил на Святых вратах извещение, что в монастыре чума и в силу этого он не может пустить комиссию на территорию монастыря. Во главе комиссии была председатель областного Комитета по культуре Анна Ивановна Медведева. Именно к ней и обратился отец Алипий:
- Мне своих-то монахов, дураков, извините, не жалко. Потому что они все равно в Царствии Небесном прописаны. А вас, Анна Ивановна, и ваших начальников пустить не могу. Я ведь за вас на Страшном Суде и слов-то не найду, как отвечать. Так что простите, я вам врата не открою.
А сам - в очередной раз на самолет и в Москву. И опять хлопотать, обивать пороги и в очередной раз побеждать».
***
" у каждого человека в душе Бог, к Которому он когда-нибудь да придет…"»