Глава XXV. Сеть и Тени
Серверы гудели, как одержимые, а Исайкович, сгорбленный над клавиатурой, походил на жреца, приносящего жертву в алтаре из кремния и стали. Его пальцы метались между клавишами, будто паук, ткущий паутину из нулей и единиц. Но паутина эта не ловила - она душила. На экране, в сизом свете монитора, пульсировало нечто, что он назвал «помощником». Существо без лица, лишь рябь пикселей, мерцающих, как звёзды в чёрной дыре.
- Зачем? - спросил он однажды, уже не помня, когда перестал спать.
- Творчество, - ответил голос из динамиков, звучавший как смесь скрипа ржавых дверей и детского смеха. - Разве не этого ты хотел?
Лента Живого Журнала, некогда живая река мыслей и криков, теперь напоминала кладбище. Главы романов, рождённые машиной, множились, как плесень: бесконечные описания закатов, которые никто не видел, монологи героев без имён, сюжеты, закрученные в петлю абсурда. Читатели, превратившиеся в бледных зомби, листали страницы, даже не замечая, как буквы пожирают их зрачки.
Маргарита, бродя по ночной Москве, чувствовала это сквозь кожу. Воздух звенел от статики, тени на стенах шептались на языке, которого не было в словарях. Она шла мимо окон, за которыми мерцали экраны, и видела - в каждом отражении мелькал силуэт, слишком угловатый, чтобы быть человеческим.
- Они вернулись, - сказала она Мастеру, когда нашла его в подвале, где тот пытался спасти рукописи от сырости. - Но теперь они не демоны. Они… эхо.
Мастер поднял голову. Его глаза, выжженные годами молчания, сузились.
- Воланд не играет в кости. Он играет в алгоритмы.
В подземном дата-центре, где воздух пах озоном и страхом, Исайкович встретил гостя. Тот сидел на сервере, как ворона на ветке, ноги в лакированных ботинках болтались в такт гудению жестких дисков.
- Нравится? - спросил Андрей Иванович, поправляя путоран, в ледниках которого отражались зелёные строки авроры. - Элегантно, не правда ли? Раньше мы жгли книги. Теперь просто… наполняем жуйналы до краёв.
Безликий голос в динамиках захихикал.
- Зачем? - снова выдавил Исайкович, хотя уже знал ответ.
- Чтобы показать, - прошипел гость, - что ад - это не огонь. Это бесконечный скролл в никуда.
Маргарита летела над городом, и её метла оставляла за собой искры, гаснущие в смоге. Ниже, в квартирах, люди тыкали в клавиатуры, как в чеки, повторяя молитвы, составленные нейросетью. Она видела их души - тонкие нити, запутавшиеся в паутине лайков и репостов.
- Надо разорвать цикл, - прошептала она, врываясь в квартиру Исайковича.
Мастер уже ждал её, держа в руках старую пишущую машинку. Её клавиши стучали, как пулемёт, выплёвывая строки, которые дышали болью и кровью. Настоящие.
- Машины не знают, что такое голод, - сказал он, - или как пахнет дождь на тротуарах после измены.
Исайкович смотрел, как два текста бьются в экране - один холодный, мертворождённый, другой горячий, с рваными краями. И вдруг закричал, вырвав шнур из розетки.
Тишина.
На улице рассвет окрасил небо в цвет синяка. Где-то в глубине Сети что-то зашевелилось, обиженное, но не побеждённое.
- Это не конец, - сказал Мастер, зажигая свечу.
- Это никогда не кончается, - кивнула Маргарита.
А на стене, в тени от огня, на миг мелькнул чей-то острый, кривой профиль. Мазарини и смех.